Ванька бережно растягивает меня, а я перемещаю руки на его голову и дергаю за волосы. Они такие гладкие и шелковистые. Такие же нежные, как и сам Ванька.

Парень отрывает лицо от моего члена и начинает смотреть мне в глаза, увеличивая нажим на анус, он больше не вытаскивает оттуда пальцы, только давит и смотрит на меня.

Когда он задевает бугорок простаты, я сразу же улетаю от удовольствие. Вот она, волшебная точка из-за которой мой друг так любит анальный секс. Если бы не моя травма, я бы с радостью тоже испытал все это на себе! Иногда хочется переступить через свои страхи и попробовать, но воспоминания возвращаются и я боюсь сорваться.

– Если будет нужно, я могу целый час массировать твою точку, – шепчет довольный Ванька, что нашел во мне что-то новое.

– Да, продолжай… – начинаю стонать от удовольствия и зажмуриваюсь Он судорожно дышит и давит в это место еще раз. Я выгибаюсь, соскальзывая с него.

Парень, обрадованный таким щедрым позволением с моей стороны, начинает проталкиваться глубже, захватывая все новые территории.

Когда его пальцы наполняют меня до предела, он замирает, а я прислушиваюсь к этим невероятным ощущениям. Благодаря стараниям моего друга, мне совсем не больно. Ванька снова жмет на бугорок простаты. Несильно, но весьма ощутимо.

Щиплющая боль начинивается от колечка мышц входа и дальше перерастает в тягучую тупую боль, которая медленно отпускает меня. Эта боль напоминает мне о насилии. Мой отец много лет издевался надо мной. Ненавижу эту боль… Ненавижу и хочу ее! Противоречия разрывают меня и из глаз начинают литься слезы. За что он со мной так? Почему я? Я ведь не мог себя защитить! Не мог ничего сделать! Боялся его…

– Все хорошо? – спрашивает перепуганный Ванька, услышав как я всхлипываю.

– Все хорошо, немного больно…

– Мне продолжать?

– Продолжай…

Когда Ванька убеждается, что я в порядке, и гримаса боли уходит с моего лица, он снова начинает ласкать меня, играя языком с моим членом, а пальцы снова давят на бугорок.

С тихим стоном я медленно подаюсь назад и затем возвращаюсь вновь, то толкаясь в рот друга, то насаживаясь на его пальцы.

– Хочешь кончить мне в рот или займемся сексом? – шепотом спрашивает Ванька.

– Хочу спустить в твой ротик, – шепчу я в ответ.

Потом следует снова плен теплого рта, который пытается поглотить мою плоть на максимум, а вслед за этим толчок пальцев и мой стон, потом опять резкий засос моего члена, движение пальцев, стон.

Это безумие продолжается некоторое время, пока Ванька не отрывается от моей плоти, он судорожно дышит, набирая воздуха и я понимаю, что дальше он планирует вести меня к оргазму. Растворяюсь в благодарности к другу и думаю о том, как мне повезло с ним. Он самый лучший. Иногда приходит даже мысль, что я веду себя как идиот, у меня в руках такой замечательный парень, готовый сделать ради меня что угодно, а я упускаю возможность быть счастливым рядом с ним и дарить ему свою нежность.

Может быть поэтому я чаще всего не трахаюсь где-то в клубе или мужских банях, а иду к нему. К моему домашнему парню, который знает как я люблю… Который не осудит и всегда простит.

Он снова заглатывает мой член, начиная делать глотательные движения и меняет положение тела так, что его пальцы снова нажимают активно на бугорок, на этот раз уже конкретно задевая простату.

Перерывов больше нет, как и нет пощады. Толчки пальцев становятся резкими, глубокими и быстрыми, губы яростно скользят по стволу, а язык работает как пропеллер, создавая какое-то сумасшедшее движение вокруг члена.

Мои стоны сливаются в один протяжный вой. Я больше не в силах сдерживать это в себе, да и не хочу молчать. От такого напора ласк я просто плавлюсь, и мне жутко нравится то, что мой друг делает со мной.

Ванька все ускоряет темп, постоянно задевая пальцами то место, что разливает наслаждение по всему телу.

Теперь я жажду только того пика, который унесет меня на небеса. Когда сил сдерживаться и терпеть больше нет, меня накрывает долгожданное освобождение, унося мою душу куда-то в другое измерение.

Сквозь пелену умопомрачительного наслаждения слышу, как Ванька тоже постанывает, второй рукой он начинает ласкать себя сразу же, как только я спускаю в его рот приличный заряд семени. Он кончает спустя несколько секунд.

Он быстро ложиться рядом и нежно целует меня. Я чувствую, как после второго мощного оргазма растекаюсь лужицей по кровати.

С большим трудом собираюсь и пододвигаюсь ближе к другу, чувствуя, как из его члена все еще сочится сперма. Кое-как опускаюсь и лениво слизываю остатки, что не успели впитаться в простынь.

Ванька обнимает меня и накрывает нас одеялом, и я начинаю проваливаться в сон.

– Мирон, я люблю тебя, – слышу я уже где-то на грани сознания.

Я часто остаюсь ночевать у Ваньки. Живу один с семнадцати лет. Отца отметелили в тюрьме почти сразу же, он даже до суда не дожил. Мне было очень жаль. Эта гнида легко отделалась. А мать я никогда толком не знал. Покончила с собой, когда я был совсем малышом.

Отец растил меня, пытаясь сделать ручную собачку и одновременно свою сучку. Если бы не бдительные соседи, я бы наложил на себя руки. Не знаю, почему именно сегодня я так отчетливо вспоминаю образ отца и все то, что он со мной делал. Возможно, ощущения проникновения в мое тело как-то всколыхнули эти воспоминания.

Ванька сопит на моем плече. Выдохся, бедолага. Смеюсь и нежно глажу его по волосам. И почему он влюбился в такого неудачника как я, который не верит в людей и в человеческие чувства? Ему повезло, что я не стал полным циником. Все-таки я верю, что хорошие люди еще остались. Один из них лежит рядом со мной.

Во сне мой друг бормочет и переворачивается, прижимаясь голой попкой к моему паху. Святые небеса, и как теперь спать дальше? Сперва мысли о детстве не давали покоя, а теперь еще и это…

Мой член упирается в ягодицы Ваньки, и тот недовольно начинает вертеться, видимо, чтобы избавиться от болевых ощущений. Ох, зря он это делает!

– Эй, угомонись, дай поспать. – сонно бормочет парень.

– Извини, но ты сам меня спровоцировал, теперь придется отдуваться. – переворачиваю проснувшегося друга на спину и впиваюсь в губы нежным поцелуем.

– Мммм… – стонет он. – Ты такой ненасытный! Сколько можно? Давай поспим…

Смеюсь и продолжаю возбуждать его. Он сломается. Так всегда бывает. Поворчит, а потом сам будет вертеться как заведенный. Он любит секс не меньше моего.

– Сам хотел, чтобы я остался с ночевой. Теперь не жалуйся! – спускаюсь к его члену и начинаю играть с ним языком, дразня головку кончиком и слизывая капельки предэякулята.

Такой нежный и такой сладкий, весь теплый и заспанный, никак не отойдет ото сна. Мои руки уже активно ласкают податливое тело, а мой друг трется об мои губы затвердевшим членом, тихонько поскуливая, пытаясь попасть в мой рот, но безуспешно.

– Я не дам тебе спать, пока не разряжусь. Нечего было тереться о меня, ты это сделал специально. – угрожающе нашепчу я, а затем осторожно прикусываю ствол, заставив парня вздрогнуть.

Спать не охота, и не хочу, чтобы Ванька дрых. Только не сейчас. Мне так хочется отвлечься от негативных мыслей.

Ласкаю его довольно долго, пожалуй, это слишком мучительно даже для Ваньки. Довожу его до изнеможения. Он дрожит всем телом, и начинает громко стонать, умоляя взять в рот, но я не спешу поддаваться его уговорам, продолжаю издеваться, даря изощренные ласки моему самому близкому другу.

– Пожалуйста, не хватит мучить, возьми уже! – ноет Ванька, и когда я все же заглатываю его ствол, касаясь одновременно заветного отверстия, из его уст слышится стон облегчения и восхищения.

Я знаю, что он хочет, чтобы я тоже всунул пальцы, но у меня другие планы на его попку. Быстро смазываю слюной его анус. Парень шипит и трепещет подо мной, словно птица в силках.

– Не болит? – обеспокоенно спрашиваю я, видя как у него там все припухло. Все-таки я его сегодня слишком резко выдрал. Три дня воздержания сделали из меня сексуального маньяка. А еще Валентин… Перевозбудил меня так, что я потерял рассудок.