– Прости меня, Вань. Прости… Это я виноват… Не надо было доводить до такого…

– Да! Ты виноват! И я ненавижу тебя! Ненавижу! – он снова начинает рыдать.

– Вань, успокойся, прошу. Давай вернемся в квартиру и поговорим.

– Ты даже не представляешь, как это больно разочаровываться в любви. Ты уничтожил меня. Уничтожил мою душу. Я не хочу жить! Ты понимаешь, что я чувствую каждый день, когда надеюсь, что мы когда-нибудь сможем быть вместе, но понимая, что это всего лишь призрачная надежда? Ты просто моральный урод! Я жил ради тебя! Дышал тобой! Вали на все стороны, я больше не хочу тебя знать! Ты никогда не изменишься, никогда не полюбишь меня! Ты можешь только использовать!

Каждое слово ударяет молотом по задворкам сознания, высушивая вьющийся в голове клубок мыслей. Я прекрасно понимаю, что он прав. Полностью прав. Я ничтожество, недостойное его любви. И да, я его использую. Его красивое тело, его нежность, его готовность на все ради меня.

Я пользуюсь им, а взамен даю только надежду. Это я виноват, что он все это время ждал меня. Я отталкивал его и снова притягивал, играл как кошка с мышкой.

Ванька не заслуживает такого скотского отношения к себе. Мой нежный и ласковый друг, который стал для меня тоже всем. У меня нет родителей, нет родных и близких, и этот парень единственный человек, которому я могу доверять как самому себе.

Наши отношения стали слишком близкими, и я не могу позволить ему порвать их сейчас. Такого развития события я и не предполагал. Надеялся, идиот, что Ванька перебесится и примет как данное, если я найду кого-то. А вообще, я почему-то был уверен, что он найдет своего мужчину раньше меня.

И вот сейчас мы стоим на грани крушения нашей дружбы, и только по моей вине. Но может быть, другого пути и не предусмотрено? Может быть, так и должно быть? Пусть нам обоим больно, и пусть колючий страх окутывает все тело. Один раз разорвать эти порочные узы и может быть, мы еще можем спасти нашу дружбу. Просто в ней больше не будет секса.

– Мирон… Отпусти… Мне нужно домой. Я хочу побыть один, правда.

– Обещаешь, что успокоишься?

– Угу… – кивает он и вырывается из объятий. Мне этот жест кажется странным, он никогда раньше не пытался так отчаянно вырваться. Даже когда сильно злился, стоило только его обнять, он сразу плавился как сыр в микроволновке.

– Я зайду к тебе вечером, посмотрим фильм, который так и не успели посмотреть.

– Хорошо. – улыбается он уголками губ и смотрит в сторону. – Я пойду?

– Тогда, до вечера? – что-то мне не нравится его обреченный взгляд. Предчувствие говорит о том, что нельзя его отпускать, но я тоже хочу побыть один. Нет, я уже не планирую бежать к Валентину. Может быть потом, но не сейчас. Мне правда надо прийти в себя после истерики Ваньки.

– Провожать не надо! – парень вытягивает руку вперед, когда я пытаюсь следовать за ним.

– Хорошо, как скажешь…

Поднявшись в квартиру, я хожу из угла в угол. Что-то не так. Определенно все пошло не так. До сегодняшнего дня в моей жизни все было так предсказуемо, а сейчас… Из меня словно выкачали воздух.

Набираю Ваньку, но он не отвечает. Злится. Все еще едет домой, может быть, просто не слышит или забыл отключить беззвучный режим.

Час, два, три… Ванька не отвечает. Проходит еще несколько часов… На часах уже семь. Я планировал зайти к нему в десять и может быть, остаться у него, чтобы успокоить парня окончательно. Но что-то душа не на месте.

Хватаю куртку и вызываю такси. Еду к Ваньке, продолжая набирать его. Он не берет и не отвечает на смс.

Почему он так усердно игнорирует мои звонки весь день? Подхожу к его двери и звоню. Внутри тишина, но свет в окне горит, значит он дома.

Я понимаю, Ванька злится и разочарован, чувствует себя ненужным. Его душа сейчас искалечена, и он ощущает себя загнанным в угол, но ведь я пытаюсь хоть как-то помочь ему! Почему он продолжает игнорить?

Вздыхаю и достаю связку ключей. Никогда не пользовался этим ключом и вообще был против, что Ванька дал мне его. Это был коварный подарок с его стороны, намек, что он хочет жить со мной. Я взял ключ, потому что он очень настаивал, но впервые понял, что он реально может пригодится.

Ваньку я нашел в туалете на полу без сознания. Вокруг бардак. Валяется его любимый бокал, который я подарил ему на день рождение, и пустые упаковки таблеток. У меня внутри все похолодело.

Подбегаю к нему и трясу, он теплый, значит живой, просто в отключке. Вызываю скорую и трясущимися руками пытаюсь привести его в сознание. Помню, что нужно как можно скорее промыть желудок.

Хватаю бокал, наливаю воды и начинаю вливать в него. Он приходит в себя и начинает захлебываться, затем тащу его к ванной и держу его так, чтобы ему было удобно. Ваньку начинает выворачивать. Он стонет от боли и дергается всем телом.

– Давай, мой хороший, нужно как следует промыть желудок! – дрожащим голосом шепчу я. Слезы застилают глаза, от страха я покрылся противным холодным потом. В висках стучит так, что я сам на грани обморока.

Наливаю воды и насильно заставляю выпить. Слабые попытки отвернуться, но я чуть ли не силком вливаю, а затем снова склоняю его над ванной.

– Зачем ты это сделал, идиот?! – плачу и сжимаю его, меня уже трясет. Только сейчас понимаю, что из-за меня он мог погибнуть. А я все это время даже не думал, что он тут валяется на полу и прощается с жизнью.

– Я люблю тебя… – слабо улыбается он бледными губами, и не открывая глаз, повисает на мне, словно отключившись.

Мне кажется, что скорую я ждал целую вечность. Больше мне не удалось заставить Ваньку попить. И в себя он не приходит. Я трясу его и кричу, но все бесполезно. А что если он умрет? Сколько он выпил лекарств? И как давно? Из него не так много вышло, а это значит, все уже впиталось и сейчас отравляет его организм, пока эти медики где-то там прохлаждаются. Курят? Пьют кофе? Мрази! Ненавижу их! Ненавижу себя! И всю эту гребанную жизнь! Всех ненавижу!

Продолжаю обнимать Ваньку, заливая его слезами, слушаю его слабое дыхание и просто молюсь всем богам, чтобы он выжил. Обещаю мысленно, что если он выкарабкается, то я соглашусь на все. Я боюсь его потерять, не могу ему позволить уйти. Только не так!

Если это единственная плата за то, чтобы он жил и чтобы он снова улыбался, то я согласен на его условия. Лишь бы он был счастлив! А моя цена не такая уж и высокая, особенно учитывая то, что я получу взамен – его светлую улыбку и безграничную любовь.

Мирон

Медики приехали и я облегченно вздохнул. Коротко ответил на их вопросы, собрал лекарства с пола и продиктовал им, что мой ревнивый друг успел принять.

– Куда вы его везете? Мне можно с вами?

Мне позволили ехать с ним. В больнице я провел почти всю ночь. Позвонил матери Ваньки и они с отцом приехали сразу же, как только смогли.

Я никак не мог успокоиться. У Ваньки из-за большого приема таблеток начались какие-то проблемы, то ли почка отказала, то ли внутреннее кровотечение. Я ничего не понял, потому что в голове застряла мысль, что если он умрет, я просто обязан тоже пойти за ним следом. Я не смогу жить с осознанием того, что он убил себя из-за меня.

Пока его оперируют, я пью кофе ведрами и вспоминаю, как усиленно пытался защитить его от боли, готовил к нашему разрыву, но видимо, плохо старался.

Он все это время боялся потерять меня, и просто дарил мне свою любовь. А появление Валентина ударило Ваньку в самое больное место.

Меня пустили к нему только спустя сутки. Измученный и не спавший все это время, я шел на дрожащих ногах.

Ванька выглядит жутко. Словно из него выкачали всю кровь.

– Как ты, карамелька? – я стараюсь говорить весело, чтобы скрыть свое состояние, но это сложно получается.

Он молчит и смотрит на меня. О чем он думает? Подхожу и беру его ладони в свои руки. Сажусь на кровать и начинаю целовать его руки.