Вот только продержится ли она с этой своей ватной рукой, потерявшей опору. В том положении, в котором они находились сейчас, на счету была не только каждая секунда, но и каждый шаг был просчитан наперёд. Они либо сыграют по нотам, пройдя шаг в шаг, либо споткнутся из-за её неосторожности.

Тем временем они добрались до арсенала. Алкид прислушался. Здесь казалось, что Акрополь спит глубоким сном, если бы не постоянно гудящая сирена и голос Диктора, приказывающий покинуть помещение каждые несколько минут. Алкид знал, что это ощущение безопасности было ложным. Солдаты наверняка патрулируют всё здание, значит могут прийти и сюда в любую минуту.

Он пропустил Веспер вперёд. Невидящие глаза заметались в панике.

— Код от двери, — напомнил Алкид мягко.

— Да… да… — прошептала Веспер, сделала неловкий шаг к кодовому замку, пошарила рукой по панели. Затем, она словно утратила центр тяжести и осела на пол, приблизившись лицом к замку. Стала неуверенно набирать цифры.

Лампочка вспыхнула красным, низкий скребущий звук из динамика ударил по ушам.

— Чёрт… прости. Наверное, ошиблась…

Алкид внимательно смотрел на неё. Пальцы девушки мелко дрожали, срывались и соскальзывали с клавиш, плясали как пьяные, никак не хотели слушаться.

Ещё раз красная лампочка и звук. Такой презрительный, словно дверь показала им язык.

— Ты же знаешь код? — уточнил Алкид.

— Да… я… я не могу вспомнить… в голове какой-то кавардак… и трудно дышать.

В воздухе действительно пахло дымом, но не так сильно, чтобы они могли задохнуться. Алкид опустился к ней.

— Что случилось, звёздочка? — спросил он как можно мягче, заглядывая в её испуганное бледное лицо. Испарины появились на лбу. Ещё немного и она потеряет сознание.

— Я… я убила человека, — выдавила она и тут же завалилась на бок. Ещё бы немного и упала бы прямо возле двери, но Алкид вовремя обхватил её и помог лечь, положив голову себе на грудь.

— Я тоже, — признался Алкид. — И не только солдат. Ты же делаешь оружие, ты что, никогда никого не убивала?

— Не так… не своими руками.

— Но ты же знаешь, что люди умирают. И в этом нет ничего нового. Может быть, им даже лучше умереть сейчас, чтобы не видеть больше всех ужасов жизни. — Он наклонился к её уху и зашептал в него: — Смерть неизбежна в той войне, которую мы с тобой развязали. Люди будут умирать. Все, кто выступит против нас. Потому что мы не хотим жить в их мире, мы хотим построить свой. Новый мир без межнациональной вражды, коррупции и всего того беспредела, что творят власти. Ты тоже этого хочешь. Но для этого мира нам придётся убивать.

— Я знаю. Дело не в этом. Я вспомнила сестру. — Голос Веспер дрожал, звучал едва различимо.

— Эвника одна из жертв Акрополя. Но теперь вместо того, чтобы работать на этого монстра, ты разобьёшь его вместе со мной. Отомстишь за смерть невинного ребёнка и за свою сломанную жизнь.

— Ты запомнил её имя.

— Я помню всё, звёздочка моя. — Алкид поцеловал её в висок и нежно погладил по рыжим волосам.

— Нам нужно торопиться пока не пришли солдаты. — Она попыталась подняться, но Алкид чувствовал насколько слабым и безвольным всё ещё было её тело, потому удержал её.

— Мы будем торопиться, как только ты сможешь это делать. Пусть сначала паника уложится. Тогда ты вспомнишь код. Отдохни, у нас ещё есть на это время.

Он бессовестно обманывал её. Времени у них не было, но Алкид знал, что Веспер не сможет ввести код пока не успокоится и не придёт в себя. От неё будет больше пользы потом, если дать ей небольшую передышку. Он обнимал её и поглаживал растрёпанные волосы, а сам целился из автомата в коридор, готовый выстрелить в любой момент.

Светишь звёздочкой в ночи

Он стал он напевать единственную колыбельную, которую когда-то слышал в детстве.

Как хотел бы знать кто ты.

Ты горишь одна впотьмах,

Бриллиантом в небесах.

Ты свети, свети, звезда,

Приведи меня туда.

Веспер приподняла голову. Алкид почувствовал, как её мышцы стали более тугими.

— Лучше? — спросил он ласково.

— Да. Спасибо, — в её глазах дрожали мелкие слёзы. Скорее от приступа паники, нежели от чувств. — Я вспомнила код.

Он помог ей встать. В этот раз Веспер больше не трясло, руки слушались её отлично. Она набрала на панели последовательность цифр и лампочка вспыхнула победным зелёным цветом. Они открыли тяжёлую дверь и вошли в небольшое помещение, заполненное оружием. Здесь было всё — от пистолетов до снайперских винтовок, бронежилеты, военная амуниция, походные принадлежности. Алкид подхватил с одной из полок спортивную сумку и, раскрыв её, стал складывать туда стволы.

— Бери всё, что сможешь унести, — посоветовал он. — Если найдёшь ещё сумки или рюкзаки, заполняй и их, в том числе патронами и гранатами. Нам потребуется много. Бери тёплую одежду, фонарики, верёвки, в общем — всё, что увидишь.

— Мы не вынесем всё это вдвоём, — засомневалась Веспер. — Зачем нам столько?

Алкид усмехнулся, посмотрев на неё хитрым взглядом.

— А кто тебе сказал, что мы будем только вдвоём?

Фрикс успел потерять ощущение времени. Ему казалось, что он провёл в Акрополе около трёх дней, но три дня запросто могли оказаться неделей. Круговорот боли сменялся наркотическим трипом, приносимым морфием. Только так он и поддерживал жизнь в ослабевшем теле. Время потеряло всякую значимость, осталась лишь боль и вопросы, на которые он не отвечал. Он вообще не говорил, только кричал. Он помнил, как трижды ел какие-то помои, поэтому считал, что прошло три дня. Тюрьма находилась на подземных этажах Акрополя, поэтому здесь не было окон, чтобы судить о смене дня и ночи. А ещё он не помнил, сколько раз проходили допросы с пристрастием. Только таблетки помогали не расстаться с рассудком от постоянной агонии. Рук он не чувствовал. Пальцы были сломаны, ещё после последнего раза дико болело плечо. Скорее всего вывих. Гематомы он даже не пытался считать. То, что пока все имевшиеся конечности были при нём, уже казалось чудом.

Когда Фрикс глотал таблетки, отправляясь в царство алого феникса, он часто вспоминал того человека, который приходил к нему. Который принёс морфий и предлагал встать на его сторону. Затуманенное сознание находило самые красочные и жуткие образы, рисуя из него то ангела с обагрёнными кровью крыльями, то хтонического монстра с разноцветными глазами. Просыпаясь от этих лихорадочных снов, Фрикс всегда загорался гневом, потому что не хотел испытывать страха перед ним и корил себя за подобные образы.

Большую часть времени он проводил в зыбком забытье, всплывая лишь затем, чтобы сделать глоток воздуха. Он выжидал. Пользовался любой возможностью для того, чтобы набраться сил. Фрикс никогда не надеялся на удачу, но сейчас у него не было никакого плана. Главной задачей стало поддержание сердцебиения. Он уже привык не обращать внимания на сторонние раздражители, на те, что не касались лично его. В тюрьме было много звуков, в основном малоприятных. Он не пытался считать сколько ещё человек находилось в соседних камерах. Не запоминал их голоса, не обращал внимания на крики и стоны. Слишком сосредоточившись на себе, он даже не сразу отреагировал на звуки пожарной сирены. Пробудился ото сна спустя значительное время после того, как та загудела впервые. К тому моменту в тюрьме поднялся уже такой шум, что игнорировать его стало невозможным даже для Фрикса. Он поднял тяжелые веки, привстал, сгрёб все оставшиеся таблетки из тайника, спрятал их в кармане, затем пополз к решётке.

— Выпустите, твари! — орали голоса наперебой. Отдельные слова тонули в криках и сирене, сливались с монотонным голосом Диктатора, который приказывал покинуть помещение. — Откройте двери!

Фрикс прищурился. Голова гудела и без этих шумов. Алая мигающая лампа под потолком резала глаза. Ощущения как после жуткого похмелья, только в придачу от ран и синяков болело всё тело. Думать в таком состоянии было непросто, но до Фрикса довольно скоро начало доходить, что происходит. В Акрополе начался пожар, но пожарная система не разблокировала двери их камер. Они по-прежнему находились в заточении. Если никто не придёт за ними, они могут сгореть здесь. Он принюхался. В воздухе действительно ощущался пока что едва уловимый привкус дыма.