Увлеченная разглядыванием медузы, я и не заметила, как коридор закончился, и я оказалась возле небольшого зала.

Аквариумы коридора разошлись влево и вправо от порога, на котором я осталась стоять, превращая одну сторону помещения в сплошь стеклянную. Прямо напротив входа расположилась длинная пустая барная стойка. По бокам от нее, словно подпорки, стоят две большие стеклянные колонны, подсвеченные неоновыми прожекторами, в которых пузырится разбавляемая воздухом вода. Над стойкой красиво переливается зеркально-неоновая вывеска с надписью «Партиториум».

– Вы вовремя, – по комнате разлился приятный баритон.

Я подняла глаза и увидела, что в баре появился мужчина. Высокий худощавый с длинными пепельными волосами. Он повернул голову и посмотрел прямо на меня. Даже стоя на самом краю зала, сквозь десяток метров, разделяющих нас, я почувствовала, как обжег меня его ледяной взгляд.

– Прошу, присаживайтесь, – мужчина указал на один из высоких стульев у стойки.

Движения его рук были плавными и неторопливыми, а голос мягким, но вместе с тем требовательным. Шестым чувством я отчетливо ощутила, что лучше внять этому приглашению, ибо последствия непослушания не заставят себя ждать. Молча кивнув, я тихонько опустилась на указанный стул.

Мужчина тут же внимательно осмотрел меня своими холодными серыми глазами. Под этим пристальным взглядом стало крайне неуютно, словно меня обливают ледяной водой на тридцатиградусном морозе. Мысленно желая провалиться сквозь землю, я нервно заерзала на стуле. Видя мое беспокойство, моргнул, а затем отвернулся.

Одну за другой доставая с полок бутылки разных цветов форм и содержания, он принялся что-то готовить, при этом ловко жонглируя инвентарем. Через минуту бармен протянул мне хайболл1 с напитком, украшенный долькой лайма.

– Добро пожаловать в «Партиториум»2, – произнес незнакомец.

Я приняла бокал и аккуратно принюхалась. В нос тут же ударил приятный запах можжевеловых ягод. Слегка пригубив, сразу узнала свой любимый джин-тоник. Хоть коктейль и считается простым, его довольно легко испортить и мало кому удается приготовить правильно. Некачественный джин, не тот тоник, ошибки в пропорциях, и многие забывают о соке лайма. Но не сейчас. Этот оказался идеален. Прохладной приятной терпкостью оседая на языке, он глоток за глотком снимал внутреннее напряжение и расслаблял сведенные нервной судорогой мышцы.

Пока я пила, странный бармен не стал надоедать мне своим присутствием, отойдя в дальний угол и методично протирая бутылки на полках. Но, как только мой бокал наполовину опустел, и я уже вполне расслабилась, словно почувствовав перемену в моем настроении, мужчина плавно подошел и встал напротив меня.

– Мисс Лира, – обратился он, привлекая мое внимание. – Что вы помните о вчерашнем дне?

Удивленная странным вопросом, я уставилась в его холодные глаза и застыла. Мириады тонких ледяных игл пронзили мое тело насквозь. В отражении бесцветных зрачков увидела тот кошмар, что произошел ночью, словно меня заставили заново пережить агонию собственной смерти. В ужасе отпрянув от бармена, закричала:

– Я мертва! Мертва!

Мой крик эхом прокатился по пустому залу. Охваченная безотчетным ужасом и непонятной тревогой я заметалась вдоль стен отчаянно желая найти выход и поскорее убраться отсюда. Но коридор вдруг непостижимым образом исчез, оставляя меня в ловушке. Загнанной в угол пленницей это странного места и его жуткого хозяина. Вдруг ужасное чувство безысходности охватило меня, и я устало опустилась на пол прямо посреди комнаты.

– Мисс Лира, вернитесь и допейте свой напиток, – прозвучал вежливый приказ.

Я встала и обреченно поплелась обратно к стойке. Схватив полупустой стакан и залпом допив содержимое, с вызовом уставилась на бармена.

– Довольны? – злобно пропыхтела я.

– Благодарю, – невозмутимо ответил тот.

– Где я? Что это за место? И кто вы, черт возьми такой? – мои слова были пропитаны злобой от болезненного осознания собственного бессилия.

Бармен проигнорировал все мои вопросы и повторил свой:

– Что вы помните о вчерашнем дне?

Я сжалась в комок, пытаясь абстрагироваться от чудовищных воспоминаний и злостно выплюнула:

– Все! Абсолютно все! Какие-то больные ублюдки толпой издевались надо мной, пропуская по кругу несколько раз! А когда наигрались просто выбросили из окна! Как ненужную бесполезную вещь! Как мусор, черт возьми, как вонючий мусор!

Я ожидала какой-то реакции, но странный незнакомец остался совершенно равнодушен.

– А до этого? Вы помните, что было до этого? – безучастным голосом спросил он.

– Я… – раскрыв было рот, чтобы ядовито подтвердить, что прекрасно помню, вдруг осеклась и нахмурилась.

События последних часов моей короткой жизни отпечатались в памяти ярко и во всех подробностях, но то, что было до… Силясь вспомнить хотя бы что-нибудь я поморщилась.

– Странно, но я… ничего не помню, – тихо пробормотала я, скорее сама себе.

– Iniustus, – произнес бармен.

– Что, простите? – сбитая с толку собственным состоянием я не была уверена, что правильно его расслышала.

Однако, он не стал повторять и отвернулся, продолжая невозмутимо протирать полки с бутылками.

«Ну, раз ты игнорируешь все мои вопросы…», – ворчливо пробубнила я про себя, а вслух громко попросила:

– Бармен, повторите, пожалуйста, – и громко стукнула пустым бокалом по столешнице для пущего эффекта.

Мужчина мгновенно развернулся и окинув меня взглядом молча принялся смешивать новый коктейль. Перед тем как поставить передо мной новый напиток, он мягко произнес:

– Я не игнорирую, просто не люблю повторять дважды.

И оторвав от ошеломленной меня свой пронзительный взгляд, повернулся и посмотрел куда-то мне за спину. Повинуясь стадному инстинкту, я обернулась и проследила за направлением его взгляда. По вновь появившемуся коридору семенил маленький щуплый старичок в пиджаке, шляпе и с изрядно поношенным портфелем в руках.

– Приветствую! – весело произнес он и учтиво снял шляпу, обнажив седую голову.

– Вы опоздали, – отозвался бармен, принимаясь за приготовление нового напитка. Его голос звучал ровно, но мне почудился в нем еле заметный упрек.

– Прошу прощения, – смущенно отозвался старик. – Моя жена никак не хотела меня отпускать и все пыталась завести остановившееся сердце.

Он сказал это без тени страха или волнения, как данность. Словно речь шла о некстати образовавшейся пробке, задержавшей его по пути на важную встречу. Бармен равнодушно кивнул, принимая такое оправдание и произнес:

– Присаживайтесь.

Подойдя к стойке, мужичок ловко вскарабкался на высокий стул слева от меня и прижимая одной рукой портфель к себе, протянул руку:

– Яким.

– Мира, – пожав протянутую руку, представилась я.

– Добро пожаловать в «Партиториум», – раздался голос бармена и перед стариком возникла чашка крепкого чая с молоком.

– Благодарю, – отозвался гость и с наслаждением отхлебнул.

Окинув его взглядом и убедившись, что приготовленный напиток гостю нравится, бармен бесстрастно спросил:

– Что вы помните о вчерашнем дне?

Яким на секунду задумался, а потом уверенно произнес:

– Я был дома, лежал в кровати после перенесенного инфаркта. Моя жена Цинна ухаживала за мной. К вечеру мне внезапно стало хуже и сердце остановилось…

– А до этого события? – ровный голос выдавал абсолютную незаинтересованность спрашивающего в ответе.

Старик на минуту замер, а потом поспешно пояснил:

– Моя внучка, Делечка, серьезно заболела. Я так переживал за крошку, что сильно перенервничал. Вот старое сердце и не выдержало…

Яким расчувствовался и даже украдкой стер подушечкой большого пальца слезы в уголках глаз.

Бармен равнодушно кивнул и произнес: