В зале появился Лукас.

– Привет, как без меня?

– Справляемся, когда вернёшься?

– Обещали провести расследование за три дня. Что-то тянут, не звонят.

– Им не до тебя сейчас. Большая игра в приватном!

– Вот взял отпуск, четыре недели и ещё отгулы.

Я показал листочек:

– Это заявление, положу его на свою полку. Отнесёшь в офис, как позвоню, о’кей?

Мы вышли в фойе, поговорить не на виду у камер.

– Гемблинг в разгаре, я из ВИП-зала не выхожу. Ты знаешь, эти индонезийские принцы последние два дня проигрывают по миллиону за ночь.

– Ну точно, как Брайн говорил. Два дня на казино, потом на себя.

– Наше дело маленькое, но бонус к Рождеству обеспечен!

– Откуда знаешь?

– Выручка большая! Сегодня в Золотой клетке работал, так в чемоданчик не поместилось – набили доверху ту холщёвую сумку. Да ты видел её.

– Которая под полками? А кто их возит теперь, принцев этих?

– Босс меня просил сдать экзамен, у меня на пассажиров прав нет.

– Не связывайся, гнилые люди.

Сильно пахнут новые листья, воздух сухой и прозрачный. По всему зиме скоро конец. Бело-красный пароход на фоне снежных скал, разрезал бирюзовую воду, на потеху туристам выпустил чёрный дым из трубы – этот ежедневный спектакль неизменно приносит деньги. «Легко на сердце…» – запел я с чувством свободного человека. Гулял по набережной. У парапета – Дэн с гитарой в инвалидной коляске, рядом футляр с монетами, пара десяти-долларовых.

– Привет, Дэнни!

Он бывший лыжный инструктор, потерял ноги на крутом спуске. Виртуозно играет блюзы. Каждый день здесь, даже в плохую погоду, когда и публики-то нет. Меланхолию разогнал телефон в нагрудном кармане у сердца. Это Боб, сегодня у нас с ним вечер отдыха.

Виски, лайм и сода – лучшее, что можно придумать в яркий день, на закате зимы. Бар – на пирсе, днём на открытом воздухе тепло. Бесцельно рассматриваем разноцветную толпу японцев, сходящих по трапу с паровика. Выслушав мой рассказ, Боб ехидно хмыкнул:

– Похоже, тебя кинули все. Копы, потому что не стал информатором, твой босс из-за сумки.

Потом перевёл взгляд прямо на меня:

– И тот вертлявый. Они, видать, заодно с казино.

– Теперь я их кидаю, навеки покидаю, – сказал я с явным облегчением. – Пошли отсюда, темнеет уже.

По пути на парковку зашли в ликёрку, взяли бутылку «Старого лесника». Дома зажарили стейк. Пили виски рюмками.

– И ты уезжаешь, Влад. Жаль, ты же знаешь, тут все сами по себе, и, кажется, они от этого счастливы. Здесь трудно найти друга.

Я налил ещё:

– Найди подругу!

– Подругу несложно… Подруга есть. Хорошо, если станет другом.

Вышли на веранду. Боб иногда курил, так, одну сигарету, перед сном. Чиркнул зажигалкой, затянулся.

– Помнишь, когда я только приехал, мы хорошо так прошлись по городу? Из казино, в пиццерию… дальше… пароход, помнишь?

– Обычный обход аттракционов для гостей.

– Ну вот, скажу я тебе…

Боб наклонился, как будто захотел открыть страшную тайну.

– Я уже много раз ходил этими закоулками. Заходил в пиццерию, в их туалет, через кухню на другую улицу.

Он был уже пьян, я тоже. «Погнал сивую», – подумал я и сделал вид, что внимательно слушаю.

– Влад я скучаю по той работе. Дослужился до майора, выкинули, как использованную тряпку. Приехал к родителям в Киев, там жопа. Умотал в Одессу, устроился матросом. Ты-то визу легко получил, а я с корабля спрыгнул. Столько мороки… Пока жену, детей выписал…

Глубоко затянулся, выпустил дым, задрав голову к небу.

– А она… с тем пилотом!

Помолчал.

– Ну я тоже, конечно… Пил сильно… Я её понимаю…

Посмотрел на сигарету, выщелкнул бычок, он одиноким светлячком полетел в темноту.

– Мне моя работа почти каждую ночь снится… Африка… Чечня…

Он держался руками за перила веранды, смотрел вниз на дорогу и на озеро. Когда повернулся, я увидел лицо совершенно трезвого человека.

– Твой «обход аттракционов» я изучил. С секундомером прошёл. Всё по науке, три запасных варианта. Одна заковырка – ваши с чемоданчиком по двое ходят, а там от камеры внутри до камеры на углу всего шесть секунд…

Он опять посмотрел на озеро.

– Одного я уложу без шума, а на второго времени не хватает. Так что пока ваш миллион в чемоданчике доходит до банка в сохранности… Холодный ветер подул с гор, ушли в комнату. Боб открыл холодильник, достал шпроты.

– Вот, купил в русском магазине.

Я взял в руки рюмку:

– Могу решить твою проблему.

– Какую из них, у меня их много?

Мы выпили.

– Не перебивай, слушай.

– Всех не перебьёшь Влад, что там у тебя?

– Для казино здоровье работника обойдётся гораздо дороже, чем миллион в кейсе. Инструкция у нас простая, если что-то или кто-то угрожает, отдаём чемоданчик молча. Сигнал нажимаем потом.

Я поднял палец и повторил:

– Потом, а не до, и не во время… Остальное – дело оператора на камерах и полиции. Да и чемоданчик застрахован.

– Даже так! Что ж ты раньше молчал!

– Ты не спрашивал.

– О’кей, завтра вырежу из дерева пистолет и пойду на дело.

Он рассмеялся. Такого смеха я у него раньше не слышал. Мы опять звякнули рюмками, закусили шпротами.

– Про деревянный ты пошутил?

– Зачем мне настоящий? Любой пистолет убеждает. А не убедит, я смогу и так.

– Погоди, у меня кое-что для тебя есть.

Я спустился в гараж, принёс завёрнутый в старую футболку пистолет Ари.

– Вот, Боб, подарок тебе!

Он двумя пальцами взял за ручку, взвесил над столом, отстегнул магазин.

– «Глок», муляж, стреляет холостыми. На него и лицензия не нужна.

Боб полюбовался матовой чернёной сталью, странная улыбка скользила по его лицу.

– Влад, спасибо, теперь в моём плане всё на месте… Ты, это… про вашу инструкцию… они точно… отдадут? Тогда я их живыми оставлю!

– Там же холостые! Есть другие варианты?

– Это как им повезёт, – сказал Боб загадочно.

У меня всё расплывалось перед глазами. Добрался до кровати, уснул поверх одеяла в одежде.

Голова болит, во рту сухо. Меня кто-то трясёт.

– Уже час дня!

Надо мной стоит Боб.

– Ношусь с утра, вставай, у нас всего два дня.

Я посидел на кровати, потом долго стоял под душем. Когда вернулся, уже были готовы чай и сэндвичи.

– Боб, похоже, ты железный, я бы ещё поспал.

На столе развёрнутая карта и брошюры для туристов.

– Выпьешь пятьдесят? – участливо спросил Боб.

– О нет! На второй день не пью.

Он принялся за сэндвичи, шуршал салфетками, позвякивали чашки. Тошнота не проходила, я пил несладкий чай, подвинул ближе карту.

– В поход что ли собрался?

– А ты думал, что пьяные фантазии вчера слушал? Я серьёзно. У меня всё готово. Давно готово. Но как в городе буду действовать не расскажу.

Я не очень быстро соображал после вчерашнего.

– Не доверяешь?

– Иногда лучше не знать. Если что-то пойдёт не так, и тебя будут допрашивать, они тебе голову заморочат. Ляпнешь, чего знать никогда не мог. На этом и поймают.

– А-а-а, о’кей.

Я сделал вид, что до меня дошло, а Боб стал тыкать в карту:

– От Зелёных камней двину по тропе. Мимо хижины вверх, заночую на перевале. Сейчас там снег, никого нет. На следующий день траверсом по косогору. К полудню спущусь к дороге.

Он поставил карандашом крестик на карте.

– А вот твоя работа. Подъедешь к дороге, заберёшь меня вот здесь, у шоссе. Там летняя стоянка для туристов, людей не будет, зимой никто не ходит.

– И это всё! Как-то слишком просто, – удивился я.

– Хочешь провалиться, делай замысловато. Полиция кинется улицы, дороги перекрывать на выезде, а за перевалом о нас, туристах…

Он улыбнулся:

– …никто и не подумает.

Надо же, он улыбается, подумал я, пытаясь сосредоточиться.

– Ну-у, понял. Я туда, на стоянку, приеду. Вокруг гор полдня на машине. У озера заночую, там есть мотель. А как ты до Зелёных доберёшься, я что-то пропустил?