Но в силу вступало правило номер два. Дружелюбие и услужливость.

Как назло мужчины не собирались уходить, устроив между собой настоящую схватку. Это могло продолжаться до полного банкротства одного из них, если бы пугающая дама не потянула мужа за локоть – наверное, в ближайшее время ей предстояла еще одна операция, и она сочла долгом вовремя сэкономить.

Стараясь переиграть друг друга в удачливости, мужчины пополнили фонд казино на тысячу австралийских долларов. Мелани вспомнила начало своей работы: у нее дрожали руки, когда забирала первые крупные проигрыши гостей. Казалось, она обдирает их, как липку. Но опытный коллега дал ей совет – «Воспринимай это, как обычный кусок пластмассы!»

И все изменилось. Она стала холоднее и безучастнее к потерям людей. Их переживания ее не касались, не пробирались в самую глубину сердечной мышцы. Ровно, как и гостям не было до нее дела: Мелани замечали до момента произнесенной ставки, далее существовал только трекбол с крутящимся в нем шариком.

За ними около часа на самых низких ставках играли молодые австралийцы, у которых ее так и подмывало спросить удостоверения личности. Но суровый вид охранника неподалеку говорил, что он выполнил свою работу безукоризненно и тщательно проверил посетителей. В конце концов одному из парней повезло, его прямая ставка сыграла, обогатив счастливца на целых тридцать пять долларов. Это дело они решили отметить и освободили места. Мелани не стала их удерживать, пожелав приятного вечера.

Гости шли один за другим, но в большинстве своем были молчаливыми, перекидываясь ленивыми репликами между собой. Мелани оставалось вести игру, произносить стандартные фразы и манипулировать фишками.

К полуночи волна посетителей откатилась к глубине зала, и Мелани почувствовала, как гул обрушился на уши. Все это время она не обращала на него внимания, полностью сосредоточившись на игре.

Сейчас она могла рассмотреть гостей не спеша. Преимущественно ими были американцы и австралийцы, но кое-где группками собрались итальянцы. Помимо яркой внешности, они выделялись громкими криками и бурной реакцией на исход игры: крепкими объятиями и похлопываниями мужчины отмечали победу, и безудержными тирадами разражались при поражении. Стоит ли говорить, что выигрывали они редко.

Кто мог представить, что примерные семьянины, повара и виноделы по вечерам превращаются в лудоманов7. Вот только если на родине им запрещалось тратить больше тысячи евро за сессию, то здесь, в открытом море, они могли рискнуть большим.

Сквозь зал к ней пробрался пожилой мужчина в белой форме и четырьмя полосками на погонах. Мелани вытянулась по струнке смирно, совершенно упустив из памяти тот факт, что по вечерам капитан должен носить черный костюм.

«Может ли он играть в казино?» – размышляла сбитая с толку Мелани.

Тем временем «капитан» погладил аккуратно стриженую бороду того же цвета, что и его китель, и откашлявшись, проговорил приятным хрипловатым голосом:

– Доброй ночи, мисс! Примете мою ставку?

Его вежливость граничила со старомодной галантностью, и Мелани быстро собралась.

– С большим удовольствием, – произнесла девушка. – Желаете приобрести набор фишек?

Старичок заметно расслабился после покупки стека и поставил двадцать пять долларов на пять номеров, что принесло бы ему выигрыш размером шесть к одному, предугадай он результат.

– Ставок больше нет, – выдержав положенную паузу, Мелани запустила шарик.

Между ними завязалась непринужденная беседа, как если бы он подсел к ней на скамейку в парке со словами «Какая чудная погода сегодня!»

– До вас тут работал брюзгливый парень, нахохленный такой, со смешными залысинами, – он бесшумно посмеялся своим воспоминаниям, выдавая все больше подробностей о предшественнике Мелани. – Нет, он улыбался, конечно, но его улыбка была поддельной, как фальшивый вексель. Поэтому я рад, что его заменили.

Мелани грустно улыбнулась комплименту, ведь ее срок на корабле ограничен. Теренс дал четко понять, что принимает в штат девушку вынужденно, от безысходности.

– Десять, черное, четное, верх, – озвучила результат Мелани, собирая лопаточкой фишки.

Старичок не торопился с новой ставкой, почувствовав, что нашел человека, готового его выслушать.

За неимением других гостей, она предоставила ему возможность выговориться и узнала очередную историю, которые могла собирать в отдельный сборник.

Оказалось, что старика зовут Бенджамин Томсон, и последние несколько лет его постоянным пристанищем была тесная каюта корабля с единственным иллюминатором.

– Дети продляют мне круиз за круизом. Говорят, это намного приятнее и интереснее, но я знаю, что дело в другом. Намного дешевле отправить меня подальше, чем навещать каждые выходные в доме престарелых.

В глазах мистера Томсона заплескалась тоска, Мелани невольно прониклась к нему сочувствием.

– Первый год я старался смириться, а потом открыл для себя казино, начал играть. Иногда мне везет, иногда выхожу отсюда с пустыми карманами.

Он горько хмыкнул и покачал головой, совершенно обескураженный своим признанием.

– Я не сумел воспитать их достойно. В этом моя вина.

Среди счастливых лиц пожилых пар на «Королеве океана» мистер Томсон выглядел по-настоящему одиноким. Мелани прикусила губу, вспоминая моменты собственной жизни, которые не могла исправить.

– О, я заставил вас расстроиться? – спохватился старик, переходя на неформальное общение. – Я, право, не хотел. Но, милая, этот корабль совсем не такой, каким кажется. Думаешь, здесь обитает счастье? Вовсе нет. Если приглядеться внимательнее, здесь куда больше разбитых судеб.

Он развел руками, со шлепком опустив их себе на колени.

– Я уже повидал многих из экипажа! И узнал столько, что моя собственная история кажется пустяком. Вот, например, семьи некоторых не ждут их домой. Ждут только деньги за рейс. Дети не видят отцов, а зачастую считают отцами совершенно не тех людей, если ты понимаешь, о чем я. Корабль – это арена двойной жизни.

Его слова отзывались в душе и оседали на самом дне.

– Давай-ка я сделаю ставку, – уже веселее сказал старик, прищурившись.

На сей раз он поставил на дюжину.

– Заметил, ты смутилась моему появлению, а? – рассмеялся Бенджамин, почесав затылок. – Все гости принимают меня за капитана, даже кланяются, когда здороваются.

– Сходство действительно поразительное, – согласилась Мелани.

– Я так долго путешествую, что стал походить на моряка. И помимо внешности нахватался всяких фразочек. Вот, например…

Он задумался, перебирая в памяти подходящие.

– Корабли уходят, а гавань остается! – торжественно изрек Томсон, иронично добавив: – Только, как ни странно, сам я стал гаванью, путешествующей со своим кораблем.

Он хрипло рассмеялся, закашлялся, и дыхание его приобрело тихое посвистывание, выдавая проблемы с легкими.

– Или вот, моя самая любимая! – продолжил он. – Ничто не излечивает любовь, как соленая вода и расстояние!

– Вам довелось излечиться? – вдруг спросила Мелани.

Мужчина поколебался, смотря мимо нее.

– Моя жена умерла много лет назад, но я до сих пор помню, как она укладывала волосы. Это был целый обряд, – с нескрываемой нежностью поделился старик. – За пятьдесят с лишним лет супружеской жизни я не рискнул вмешаться ни разу.

Мелани с трудом удалось сдержать смех – мистер Томсон старался изо всех сил. Но, несмотря на его шутки, она чувствовала неизгладимую тоску по любимой женщине. И понимала, что от такого вряд ли излечиваются.

– Мы всегда были с ней заодно. Наверное, это и стало основой нашего счастливого брака.

– Вас можно назвать настоящим везунчиком. Особенно если учесть, что ваша ставка только что победила.

Мелани установила долли поверх его фишки и по-доброму улыбнулась.

– Кажется, я могу позволить себе коктейль на верхней палубе! – довольно рассмеялся Бенджамин.