Лула вытерла слёзы, подняла на Джона зелёные измученные глаза:

– Спасибо.

Джон помог ей встать, и они направились в сторону автомобиля, стоявшего у обочины. Включив фары ближнего света, мерседес медленно тронулся с места, а потом, набрав скорость, стремительно покатил в сторону города. Небо окончательно потемнело, но почему-то в душах Джона и Лулы, державших друг друга за руки, становилось всё светлее.

Лучи восходящего солнца ярко озаряли проснувшуюся землю мягким бодрящим светом. Капли утренней росы, как бриллианты, сверкали на траве и шелестящих листьях на деревьях. Красивый двухэтажный дом, покрытый белой патиной и увенчанный серой черепичной крышей, утопал в зелени.

Через приоткрытые окна первого этажа открывался вид на просторную прямоугольную комнату с бирюзовым овальным столом в центре. Вышитые розовые цветы на белой скатерти, которым был накрыт стол, напоминали настоящие цветы, растущие на лужайке у дома.

Сейчас в этой комнате-столовой, которая одной стороной примыкала к кухне, а другой – к холлу с лестницей на второй этаж, хлопотал хозяин дома – Джон. Одетый в одни синие спортивные штаны и белый фартук на голое тело, он готовил завтрак для себя и своей неожиданной гостьи.

Лула в белой рубашке и шортах Джона босиком тихо спускалась по лестнице.

В её душе царили странные чувства. Спокойствие и смятение одновременно. В происходящее до сих пор не верилось. Как так получилось, что какой-то незнакомый ещё до вчерашнего дня парень смог стать таким близким за столь короткий срок?

Лула, неслышно ступая босыми ногами по ковру, тихо подкралась сзади к хлопотавшему на кухне Джону и крепко обняла.

– Привет, принцесса! – Джон, не оборачиваясь, продолжал возиться со сковородкой. – Как спалось?

– Доброе утро, Джон! Давно я не спала так отменно, – девушка по-прежнему не выпускала парня из объятий. Её длинные распущенные волосы касались его спины, и по телу Джона поползли мурашки. – И пахнет так вкусно! – от её хрипловатого голоса мурашки побежали ещё быстрее.

– Да, мой фирменный омлет никого не оставит равнодушным, – спокойный голос Джона казался тоже немного охрипшим. – Три яичных белка, два желтка, вялёное солёное мясо, немного черри, тёртый сыр. И к ним руки из правильного места. Тебе должно понравиться.

– Ты знаешь, завтрак мне ещё никто из парней не готовил!

– Ну, всё когда-нибудь происходит впервые, – Джон улыбнулся и, повернувшись, поцеловал Лулу.

– Я могу помочь? – также улыбаясь, девушка ответила на поцелуй.

– Можешь. Нажми на белую кнопку на кофемашине и садись за стол. Я всё принесу.

Лула подчинилась с удовольствием и, присев за овальный стол, рассматривала Джона, словно видела его впервые. Гладко уложенные волосы, тщательно выбритое лицо, сияющие глаза, – казалось, от вчерашней хандры парня не осталось и следа. Умело, как заправский повар, новый знакомый Лилу стремительно перемешивал что-то на плите, одновременно успевая нарезать огурец, бекон и сыр для тоста, который вот-вот должен был выскочить из тостера.

Наконец, Джон вышел из кухни, неся в руках деревянный поднос, на котором дымились чашки с горячим кофе, а на тарелках источала аппетитные ароматы приготовленная им еда.

Они принялись за тосты, и Лилу, взяв в руку кусочек прожаренного хлеба, привычно улыбнулась уголками губ:

– Джон, эта наша ночь… И это утро, оно такое… неожиданное, странное… замечательное. И ты сам, Джон, ты такой…

– Принцесса. Можно я буду так называть?

– Мне нравится, – она с улыбкой пригубила кофе. – И что мы будет делать дальше?

– У меня есть кое-какие дела в городе, но в полдень я пришлю за тобой Вильяма, и мы пообедаем. Хочу сказать, что встреча с тобой подарила мне необыкновенное ощущение новизны, будто бы я полной грудью вдохнул свежего воздуха. И… знаешь что?

– И что же?

– Мне хочется сделать вдох поглубже, – он широко улыбнулся. – В общем, жди Вильяма, а я закажу нам столик в одном уютном ресторанчике. Там подают шикарное вино и не менее чудесную рыбу.

– А я могу позвонить в Штаты?

– Конечно, только не забывай о разнице во времени. У нас разница – минус три часа, – Джон взглянул на часы, – так, мне пора.

Поцеловав девушку в губы, он оставил Лилу ее наслаждаться завтраком, а сам взбежал на второй этаж, весело насвистывая что-то вроде «don't worry, be happy». И совсем скоро вернулся – шикарный синий костюм, чёрная отглаженная рубашка, чёрные блестящие ботинки. Он казался теперь совсем другим Джоном.

– Ну, до связи, принцесса, – махнул он ей рукой и вышел, оставив девушку наедине со своими мыслями.

Покончив с завтраком, Лула, не торопясь, помыла посуда и приступила к осмотру дома. Ночью ей мало что удалось разглядеть – было не до того. Девушка вышла в просторный холл и с любопытством уставилась на стену, что вела на второй этаж.

По всей стене снизу вверх шли ряды фотографий и Лула внимательно принялась изучать их. Первые снимки были посвящены маленькому мальчику. Каждый кадр был подписан. Первое купание, первые шаги, первый самокат. Девушку сразу узнала маленького Джона. Вот он уже не маленький мальчик, а подросток, потом молодой человек. Вот он в кругу друзей, в кругу семьи, в школе… А это что? Джон держит на руках младенца, рядом с ним молодая и очень красивая девушка. Глаза Лулы затуманились, но она прочитала чёткую надпись «Счастливая семья». В одно мгновение ноги стали непослушными.

Нетвёрдыми шагами девушка поднималась по лестнице, и с каждой верхней ступенькой ей открывались всё новые и новые эпизоды из жизни этой счастливой семьи: пикники, купание, веселье, радостные объятия. На фотографиях Джон и его семья выглядели такими счастливыми!

С сильно колотившимся сердцем Лула зашла в спальню, где они вместе с Джоном провели ночь. Сразу в глаза бросилась закрытая дверь с надписью «Майкл». Девушка распахнула дверцу шкафа у стены и увидела целых ворох женской одежды, вечерней и повседневной. Сделала пару шагов назад и ударилась о белую кровать с шёлковыми простынями. Ночью на этой кровати у неё тоже было какое-то странное чувство, будто бы происходит что-то неправильное.

Что ж, осталось только узнать, что таится за дверью с надписью «Майкл».

Лула решительно шагнула к двери. Ей открылась комната с весёлыми обоями – синими, с цветными шариками. У стенки стояла детская кровать, аккуратно сложенные игрушки лежали у окна. Над кроватью рисунок маленького ребёнка – белый домик с дымящейся трубой на крыше, голубое небо и зелёная лужайка. И три неуклюжих человечка перед домом. И надпись рукой взрослого человека: «Моника, Мики, Джон».

На миг Лула закрыла глаза. Ей показалось, что сердце на мгновение остановилось. Теперь-то всё встало на свои места.

Джон – обманщик, как и все мужчины. Всё просто. Нежный и заботливый муж и отец страдал после очередной ссоры с любимой женой, и вот на его пути подвернулась она, Лула. Джон приметил её ещё в аэропорту, оплатил авиабилет, вручил свою визитку. А она, дура, думала, что это всё произошло случайно, что он страдает, нуждается в помощи и сочувствии. «Мыслитель», чёрт его возьми! Этот «мыслитель», этот её ванкуверский «спаситель», на самом деле опытный ловелас. Судя по тому, как он легко провёл её (между прочим, тоже обладающую немалым опытом «охмурения» мужчин), опыт у него был немалый. Какая же она всё-таки дура…

Лула сорвала детский рисунок с фигурками со стены, швырнула его на пол и яростно начала топтать ногами.

Немного успокоившись, вернулась в комнату с белой кроватью и принялась судорожно собирать вещи.

Её душила ярость и злость, и гнев не проходил, и даже не потому, что она переспала с женатым мужчиной. Досадно было за себя – как она позволила себе так слепо довериться незнакомцу?! Оказавшемуся таким же, как все…

Одежда летела в сумку… Так, джинсы, красная кофта, бельё, обувь, сумка с фотоаппаратом. Что ещё?..