Я купил Кацу сок, а себе – пиво. Долго мы сидели молча и смотрели видео на Ютубе. Но все же я не выдержал:

– Представляешь, оказывается, Ника уже на втором месяце. Я ее добивался… полжизни, наверное. А какой-то «упырь» разок переспал с ней, и теперь они собрались жениться. Причем до недавнего времени она даже не думала об этом. Со мной постоянно общалась. Может, у нас что-нибудь и получилось бы. Но выяснилось, что она беременна – сообщила тому парню, и он тут же объявился просить руки и сердца. Это же просто невыносимо. И несправедливо. Очень несправедливо. Именно поэтому она не захотела идти в кино со мной, а не потому, что я не тот билет купил. Хоть и я тоже молодец…

Кац молча положил мне руку на плечо и мне стало чуточку лучше. Я проводил его, а сам сходил еще за пивом.

На следующий день я опоздал на час, и Артем отправил меня домой. В итоге я не появлялся на работе неделю.

Постепенно я вернулся в прежнее состояние неунывающего электрического моторчика. Близился Новый год, и Артем, хоть и не одобрял употребления алкоголя на рабочем месте, разрешил в предпоследний день этого года устроить на объекте так называемый корпоратив.

Основным напитком была водка. И было ее много. Артем с Кацом пили чай и сок. Я – пиво. Султан – все.

Ближе к вечеру, когда всем уже стало «хорошо», Султан начал в привычной своей манере придираться к Кацу. Он его спрашивал про тюрьму, про «наколку», а решающим был вопрос о его длинных рукавах:

– Давай колись, Димарик, чем травишься. Похоже, руки-то все в крапинку. Закатай-ка рукава, мы посмотрим.

Султан схватил Каца за руку, но последний спокойно отдернул ее. Султан криво улыбнулся и похлопал ладонью Каца по лицу со словами:

– Да не ломайся ты.

В этот момент я почувствовал неконтролируемый прилив ярости. Я хотел поднять мешок с цементом и швырнуть его в Султана, но не успел.

Кац на секунду отпрянул и один раз ударил Султана в челюсть, сломав ее и отправив последнего в отключку.

Спустя пару минут после удара злость прошла. А Кац просто сидел в углу и ждал, пока Султан очнется и отправится в больницу. Потом Кац удалился и больше на стройку не возвращался.

Когда Султан вернулся на работу после больничного и снова мог шевелить челюстью и разговаривать, он постоянно твердил, что, если еще раз встретит Каца, то сломает ему, цитирую, «не только лицо, но и все конечности».

Я несколько раз звонил Кацу, но тот не отвечал. Куда он ушел, я не знал. Где живет, я тоже не имел представления.

Я проработал на стройке еще полгода. После ухода Каца я снова стал работать один и еще хуже, чем до его появления. Султан периодически спрашивал, знаю ли я что-нибудь о местонахождении «своего дружка», на что я, естественно, отвечал отрицательно.

В последнюю пятницу июня, когда я возвращался домой, у подъезда меня ждал он.

– Прости, мне больше некуда было пойти, – виновато произнес Кац.

Я очень обрадовался, пожал ему руку и обнял по-дружески. Я пригласил Каца домой и выяснил, что он какое-то время обитал у матери, которая в итоге выгнала его из дома. Больше подробностей получить мне не удалось.

Я приютил его без раздумий. Спал Кац с включенным светом на кухне на полу, хотя в комнате было раскладное кресло. Утром он куда-то уходил, видимо, на работу. Вечером возвращался. Кац не рассказывал, где он работает и почему не снимает жилье сам. На вопрос, где он столько времени пропадал, Кац ответил лишь, что не мог смотреть никому из нас в глаза после того случая перед Новым годом. Сказал, что боялся. За себя или за нас, я так и не выяснил.

В один из последних дней июля, вечером после работы, мы отправились в торговый центр, чтобы закупиться продуктами на неделю вперед. Не успели мы отойти от подъезда, как во двор заехала черная «приора», а из нее вышло четверо здоровых парней. Я сразу понял, что ничем хорошим дело не закончится. Парни что-то выкрикивали, но я не мог уловить сути: слишком разволновался. Вдруг позади меня не раздался знакомый голос Султана: «Ну здорово, Димарик».

Я даже не понял, как все началось, но очнулся уже, когда Кац лежал на земле, а пятеро здоровяков били его ногами. Я не мог ничего сделать. Я не мог даже пошевелиться. Кац тоже не сопротивлялся. Он просто лежал, закрыв лицо руками, хотя я видел его силу и знал, что половине из них он точно мог зубы покрошить.

Когда Султан со своей бандой уехал, я помог Кацу подняться. На вопрос «Как ты?» он ответил, что бывало и хуже. Лицо у него было все в синяках и крови, но, как выяснилось потом, серьезных повреждений он не получил.

Когда я спросил, почему он не ответил им, Кац сказал, что заслужил это. Я не стал его переубеждать, хоть и был совершенно противоположного мнения.

Кац не стал обращаться в скорую и писать заявление в полицию. Я же не мог больше работать рядом с этим недоноском, Султаном, поэтому ушел со стройки.

Еще месяц Кац жил у меня, а потом снова исчез. Иногда, раз в полгода, мы созванивались и болтали ни о чем. Он был так же неразговорчив, поэтому говорил в основном я. Я делился переживаниями о том, что Ника родила дочь и живет в гражданском браке с отцом девочки, а обо мне совсем забыла. Рассказывал, что пытался работать риелтором, но моей буйной и неорганизованной натуре не хватило стабильности, чтобы довести хотя бы одну сделку до конца. Потом я устроился в шинный сервис, где прошел обучение и стал квалифицированным, как называет нас главный администратор, механиком сервисного бокса. В простонародье – шиномонтажником.

Летом 2019 года я уговорил Каца устроиться к нам в сервис кладовщиком на склад, и тот согласился. Мы начали вместе снимать двухкомнатную квартиру рядом с работой. А ближе к новому году я узнал, что Ника разошлась со своим «недомужем» и теперь воспитывает дочь, Карину, одна. Это был мой шанс.

Мы созванивались с Никой и переписывались каждый день. Все шло хорошо, если бы ни эта дурацкая пандемия и карантин. Даже встретиться негде было.

В преддверии первых выходных лета Ника позвонила мне и сказала, что хочет на квест. Я не сразу понял, о чем речь, но она объяснила: квест – это мероприятие, составленное по четкому сценарию и проходящее в каких-либо темных и ветхих локациях с актерами в роли монстров, маньяков и убийц. Смысл такого «развлечения» – получить максимум адреналина через страх. Я подобное не очень люблю, но это возможность встретиться с Никой в закрытом темном помещении, где ее будут пугать, а я могу выступить в роли рыцаря-спасителя. Идеально.

– Нет, – безапелляционно заявил Кац, когда я предложил ему вместе со мной отправиться туда.

– Но там будет вездесущая подруга Ники, которая только мешает. А ты можешь ее отвлечь на себя.

После долгих препирательств Кац согласился, когда я убедил его, что данная ситуация – вопрос жизни и смерти.

В день мероприятия мы вызвали такси – Кац сел впереди, я сзади – и поехали за нашими дамами. Спустя полчаса к нам присоединилась Ника, невысокая красотка с вьющимися каштановыми волосами, карими глазами, заостренным носом и точеными скулами, идеальной фигурой и восхитительным голосом; Соня, рослая, плечистая блондинка; и трехлетняя Карина, похожая на свою маму, но со слегка непропорциональной головой: то ли череп был слишком большой, то ли глаза и нос слишком маленькими.

Ника была в белой блузке с рюшками, бордовых джинсах и коричневых балетках, волосы – распущены, а на лице – минимум косметики. Соня надела на квест туфли на высоких шпильках и короткое платье. Карина была в черном сарафане и босиком.

– Интересный у нее наряд, – произнес я, указывая на последнюю.

– Да это просто ужас какой-то. Никак не могу приучить ее к обуви. Стоит только надеть сандалии или кроссовки, так она их сразу скидывает. Носочки, кстати, тоже. Так и бегает везде босиком, – произнесла Ника, с трудом удерживая дочь на коленях, пинающую спинку водительского сиденья.