– Астрия- это столица империи! Ее не едят!

– А ты не подсушивай, а то греешь тут уши! Никакого личного пространства! Куда мне от тебя теперь деться?

Лисы и кошки

Мы долго готовились к путешествию. С моей легкой руки наших знакомых из табора мы стали называть лисы-тяны и лисы-саны. В основном я запомнил Тхину-тян и Дайну. Это были уже взрослые зверо-женщины, остальной контингент промелькнул в тот раз цветастым потоком, ничем существенно меня не заинтересовав. Дайна и Тхина-тян были примечательными личностями. И то что они снизошли до Нука, это только его заслуга, мне же лично в руки достались на некоторое время огромные "лавры" победителя. Эти женщины с интересом смотрели на человеческое дитя, но потом все, взвесив, оставили ребенка на более мелких своих сестер. Мелочь была без тормозов, тут же попыталась разорвать новую игрушку, но видимо сломала свои зубы, столкнувшись с неповторимой улыбкой Нука. Этот парень просто не мог, не нравится.

– Очаровашка!

– Милое дитя!

– Смотрите, что вытворяет, бессовестный…

– Да, смелый парень, не потеряется!

В ту самую встречу Нука был только приемным сыном знакомого им мага, теперь ситуация резко изменилась. Нынче все иначе. С ними следует, как-то договорится. Заставить себя выслушать, чтобы они поняли, что именно от них требуется.

– Кстати, что именно от них нам нужно?

– Пусть он найдут нашего Папашу.

– Ответ не верный! Попытка не засчитывается. Пойми и сделай правильные выводы. Это многоходовая операция. Нужно заставить их с нами считаться. Да, они нам помогут. Но всю работу мы сделаем сами.

– Как это сами? Мы даже не знаем, где искать нашего Папашу?

– Мы также не знаем, где искать тот табор.

– А что такое табор?

– Табор? Это состояние души. Это песня жизни. Еще это способ передвижения определенного племени. Союза семей. Они двигаются обозом, вместе защищаются, значит, живут табором. То есть, все вместе. И подчиняются только своим законам.

– Но, то, что я иногда вижу, несет у тебя какой-то негативный отклик. Почему?

– Не знаю. Но могу сказать, лично я к ним отношусь нейтрально. Они нам ничего плохого не сделали. Ни Папаше, ни Фарго. Но судя по тому, что они живут, замкнуто, избегают крупных поселений, все это наталкивает на мысли. Они, наверное, подвергаются гонениям, как в моем мире.

– Изгои?

– Вполне возможно. Это почти заметно. В людских поселениях они лишние. Ведут себя, как попрошайки. Для них там нет никакой работы. Их не любят. Сторонятся. Они тут чужестранцы. Кажется, где-то есть целая страна зверолюдей.

– Так, где мы найдем наш табор? И самое главное, как? Может быть, они уже отправились в свою страну?

– Судя по тому, что мы видели, нет. Они так живут давно, и самое главное, их это устраивает. Было бы все совсем плохо, вернулись домой. А там их не найти. Но там можно спокойно спрашивать о чем угодно. Там мы чужие. И никто нас толком не знает.

– Я не думаю, что нашего Папашу в той стране хорошо знают?

– Наша основная проблема – это то, что Нука – выглядит, как маленький.

Высказался почти нейтрально. Не хотелось его еще больше расстраивать, он почти чувствовал несоответствие своего возраста и моего явно богатого опыта.

– А здесь мы никому не нужны, кроме нашего вероятного врага. Если наш Папаша попал в плен, то мы для них, источник давления.

– Чего давления? Какой это еще источник?

– Ну, если кому-то от нас что-то нужно, а мы этого не желаем делать, или не хотим рассказывать, то всегда есть такие точки давления, на которые можно попытаться нажать.

– И какие у нас точки давления?

– Старый Пес! Если его у нас украдут или возьмут в плен. Нам придется договариваться, идти на какие-то уступки.

– Зачем кому-то брать в плен нашего Старого Фарго?

– Все очень просто. Ему сделают больно, например, сломают лапу. И все. Мы же не можем допустить, чтобы ему сделали больно?

– Так нашему Папаше сломают лапу?

– Я этого не говорил.

– То есть, получается, лапу сломают нам!

Если подумать, то сломают лапу тебе, Нука, а я это, если захочу, то почти не почувствую.

– Не лапу, а руку. У людей руки, у животных – лапы.

Попытался смягчить удар. Сойти с темы.

– У лиса-тян нет лап!

– Да, у лиса-тян то лапы, то руки. Но у животных – лапы. У Старого Пса – тоже лапы.

Пес поднял голову. Вопрос своей безопасности он рассматривал в первую очередь. Стратегические разговор на любую тему о ближайшем будущем для него был крайне неприятен. Пес находился под плохим впечатлением от происшедшего. Все так плохо!

Он не смог найти Хозяина! Совсем стал Старый. Теперь не знает, как защитить Нука. Чем его кормить, тоже вопрос. Старые зарытые давно кости мальчик выкинул. Мосол назвал вонючим. Получается, Фарго – беспомощная собака!

Те, многочисленные факты, что ребенок сам занимается хозяйством, разжигает костер, ловит рыбу и ходит на охоту, вызывает у него недоумение. Он давно заметил, что мальчик вырос и возмужал. Только не понятно, он остался таким же … небольшим. Пахнет, как маленький. Ссытся еще по ночам. Вечно его нужно будить и поднимать. Теперь, когда они одни, без Хозяина, Фалько просто в панике. Что ему делать?

Ну, сегодня он еще знает, что будет делать, но вот наступит завтра, и что? Блох, что и завтра искать?

Нукаша и от папаши и от собаши ушел

Нука , как я потом понял, называл меня не иначе, как своим именем. Не знаю, какой у меня для него был голос, но сам я разговаривал не как ребенок.

– Нука говорит, Нука должен сделать. Нука пошел.

Еще одна особенность, которая осталась на всю нашу жизнь, это те выражения и фразы, которые нас объединяли в детский его период. Он мог рассказать новую историю, закончив ее знакомыми мне словами.

– Ну, Нука, погоди!

Я сам уже и не помню, откуда эта у меня фраза взялась, каким-то образом привязалась. Очевидно, что звучала она как-то иначе, не могу сейчас судить правильно, но что-то отдает в душе знакомым до боли. А когда он ее произнес, я сразу и не понял. Возможно, что-то перед этим рассказывал, да, тут помню, а тут – нет. И фраза как-то иначе звучит. Ну, да ладно, сам погоди!

– Почему не ездовая собака? Он ведь нас возил.

– Тоже нашел, что вспомнить. Это когда было? Ты не заметил, что мы выросли уже.

– Ну, и что? Он ведь крепкий!

– Он преданный. Сдохнет под нами, молча. Я тогда себе этого не прощу!

– Но как нам передвигаться? Как нам найти нашего Папашу?

– Не ной!

– Я не ною!

– Это ты ноешь, или я?

– Это я ною!

– А ты не ной, и так хреново на душе, если и ты сдашься, то я не знаю, что потом с нами будет?

– А что будет?

– Если нам самим ничего не изменить, то мы никогда не узнаем, кто все это начал и чем оно для нас должно завершиться!

– А что кто начал?

– Скажем так, тот факт, что ты меня слышишь, это не очень хорошее приобретение для кого-то.

Не стал уточнять для кого. Но было ясно, или я или он. Других вариантов не оказалось. Но почему я считаю, что это все-таки плохо? Это не просто плохо, это точно диагноз. Голоса! Пока вместе, дел можно таких наворотить, а если меня отключат? Отвечать ему придется! Не хочу так рано его пугать, но почву приготовлю.

– Вообще, это такой феномен, и не у каждого такой дар есть.

– Ты дар? Или феномен?

– То, что с тобой происходит, это только происходит с тобой. Оглянись, и ты поймешь, что никто вокруг тебя сам с собой не разговаривает. Ну, конечно, разговаривают, наверное. Но немного, они это не замечают или стыдятся или скрывают. Но я – точно не такой, как бы это объяснить. Я – здесь призванный герой. Только почему-то я связан с тобой. Папаша ведь говорил, что при твоем рождении что-то случилось. Комета там прилетела. Так вот, это был период призыва героя. Так получается. Ты тоже герой. Просто не помнишь прошлое. А я твое прошлое, но не забыл обо всем. И не могу напрямую быть Нука, без тебя. Понял?