– Да нормально, Дед регулярно раз в месяц твой и мой денежные аттестаты, отправляет им по почте.

– А ты что, все три года отправлял свой офицерский денежный аттестат моей семье?

– А что мне делать с этими деньгами? Тратить-то мне негде и не на что.

– Спасибо дружище, как там Раечка, еще не поженились?

– Она здесь и будет несказанно рада твоему неожиданному появлению.

Раздался вежливы стук и на пороге появилась Красина, она подозрительно взглянула на одетого в гражданку Глебова, вздрогнула, потом усмехнулась и безапелляционно спросила, – Кто этот весьма экстравагантный мужчина, подполковник Шульга, – зачем меня вызвали, что за шутки?

– Сударыня, разрешите представиться – Испанец резко встал и чуть не снёс головой какой-то прибор, на что капитан погрозил ему пальцем, – Острожное увалень, ты мне корабль разнесешь!

И почувствовав себя лишним в этой тесной компании, заторопился, – Ладно бы тут пообщайтесь, а у меня извините, служба, – и покинул каюту.

– Полковник ГРУ Глебов, – представился Испанец, – а вас как величать, красавица?

– Попрошу, товарищ полковник без фамильярностей, я этого не люблю, но Шульга заметил, что Красина несколько сбавила обороты, но не оробела от слов ГРУ, видимо ей очень понравился этот статный офицер.

– Товарищ полковник, скидывайте вашу хламиду, я вам укол вкачу в руку.

– Для начала скажите мне зачем, а потом уж делайте со мной все что хотите.

– Туда куда мы отправляемся, скорее всего местность будет заражена и прививка нужна для профилактики, но настоятельно рекомендую, при проникновении непосредственно на объект, всем будет необходимо надеть спецкостюмы, как и зачем, я вам объясню, но позже. Чтобы пресечь все ваши возмущения, предупреждаю, здесь командуете вы, а на объекте буду командовать я и никаких возражений я не приму.

Глебов быстро снял пиджак и оголил руку, – Прошу доктор Парацельс!

–Там, где я работаю, Парацельс и часа бы не прожил! Всё, можете открыть глаза, одевайтесь. Я еще не встречала мужчин, которые не бояться уколов. Вернулся капитан, он на правах хозяина, всех удобно и компактно рассадил и по связи вызвал кока, – Старшина, ужин на четырех персон ко мне в каюту. Он открыл рундук под кроватью и достал анкерок с красным вином, – Я, на правах командира лодки, несколько отступлю от правил и позволю нам выпить несколько больше пятидесяти граммов красного сухого, а вообще, пятьдесят грамм красного вина, эта традиция и положена всему экипажу ну и нашим гостям. Красное сухое помогает поддерживать важные процессы в нашем организме, в условиях ограничения движения и помогает не сойти с ума от стресса, – закончил он шуткой.

Ввалился без стука, круглый как колобок кок и поставил на стол большой поднос с макаронами по-флотски, четырьмя жестяными кружками и странного вида целую буханку хлеба.

– Хочу обратить ваше внимание на эту особенность, – Кап два взял в руки булку хлеба и разломил пополам, —по каюте начал распространяться странный запах свежей пшеницы и спирта, – это проспиртованный хлеб. – Мы не успели заказать свежий хлеб, так что будем довольствоваться старыми запасами.

– А как же его есть, – улыбнулся Глебов, – ведь команда опьянеет вмиг?

– Нет-нет, друзья, в заспиртованном виде его запрещено подавать к обеду, просто кок, перед подачей на стол, помещает буханки в печь, спирт выпаривается и команде подается уже свежий, будто только что испеченный хлеб.

– Однако! – удивился Шульга, – всё у вас не так, как у нас в пехоте.

– Не моё это конечно дело, но сдаётся мне, что вы далеко не простая пехота, раз наше командование расщедрилось и предоставило для вас целую боевую подводную лодку, это у нас в подводном флоте считается из ряда вон выходящим событием. Мы не подводное такси.

–Ладно, оставим эти беспредметные разговоры, – Испанец придвинул к себе карту Японского моря и побережье, – давайте по существу обсудим наше десантирование, капитан давайте ваши соображения, где нам безопасно и без лишнего шума высадиться?

– Поразмыслив, я пришел к выводу, что лучший вариант для вашего десантирования это Бохайский залив, но не в нашем случае, у нас подводная лодка, а не надводный корабль, залив слишком мелок и, если нас заметят японцы нам от них по этому мелководью не уйти. Над заливом регулярно летают гидросамолёты и будет нам, короче, всем амба. Предлагаю вас высадить в Ляодунском заливе, он вдаётся в сушу более чем на двести километров, вам придётся меньше чапать пёхом. Глубина залива тоже не ахти какая, местами до десяти метров, но высаживать вас на отмели не очень лучший вариант. Даже, если нам это удастся, лодка не сможет уйти незамеченной, японцы не дураки и сразу поймут в чём тут дело. Мы выберем место, где будет глубина примерно метров пятьдесят, днём отлежимся на грунте, а ночью, во время прилива всплывём и пойдём в надводном положении миль десять и постараемся вас высадить как можно ближе к порту Инкоу. Побережье правда изрезано множеством мелких заливов, но я, для измерения глубины, выставлю несколько матросов с лагами на носу и корме для проверки глубины. Это менее безопасно, чем по суше пробираться вам до Чанчуня, а это, более четырёхсот километров по холмам и редким лесам.

– Как же мы незаметно этот расстояние пройдем? В пути следования, пока доберемся до провинции Гирина, можем потерять половину состава группы. Японцы не дадут нам пройти до поселка Чанчунь парадным маршем. Нет, здесь нужно какое-то другое решение.

– А если вас высадить рядом с портом, – капитан мельком взглянул на карту, – Циньхуандао?

– Как? Порт Циньхуандао? Китайцы наверно всей страной придумывали это название.

– А что, мысль не плохая, – перебил Шульгу Глебов, – В снующей разномастной толпе нам легче будет скрыться. Всё на этом варианте мы остановимся. У меня есть пару человек азиатской внешности, они высадятся первыми и подготовят нам место для корректировки и дальнейших наших действий, а мы их будем ждать в одной из мелких бухт. Капитан сложил карту глубин Ляодунского залива и встал, – Вы продолжайте, а мне надо идти, необходимо эти корректировки курса и места высадки, согласовать с моим старпомом и штурманом. Чувствуя, что старым друзьям надо о многом поговорить, вслед за капитаном, извинившись, сославшись на неотложные дела, поднялась и Красина кивнув на прощание, она молча удалилась.

– Испанец, а кто это у тебя с азиатскими чертами лица? Ты разве прибыл не один?

– Нет конечно, – Дед в радиограмме мне рекомендовал взять с собой двоих надёжных ребят из местных, я выбрал китайца и японца.

– У меня тоже есть два брата-акробата, косящие под титульных японцев и Шульга рассказал, как они дерзко выкрали братьев из Актюбинсклага.

– Узнаю своего безбашенного друга, Дед помог?

– Не только, ведомство Абакумова приложило руку. Меня беспокоит другое, как мы будем добираться до места проведения операции? Мы можем потерять большую часть нашей группы.

– Идет война и война непростая, потери неизбежны. У нас есть единственный способ выжить – это сразу уходить оттуда где тебе плохо! Горевать по поводу утраты членов нашей группы, это проходящий процесс, но не в коем случае не статусная составляющая, горечь утраты от непредвиденных потерь со временем пройдёт, а статус, что мы все умрем нас будет преследовать всю жизнь. Крепитесь, это надо будет пережить! А ты посыпаешь себе голову пеплом и мучаешься, как Христос на кресте.

– Как-то, я раз пытался изменить свою и чужую жизнь, рискнул, и чуть не потерял свою.

– Мне это известно, но в том случае тебя не окружали враги с автоматами. Выбор ты сделал сам.

Глебов налил из анкерка вино в жестяные кружки и придвинул одну Шульге. Они замолчали и задумались каждый о своём.

Шульга отпил вино из кружки, поставил её на раскладной столик, взял карандаш и стал задумчиво вертеть его в руках, чёрт возьми, должно же быть какое-то решение, но ничего стоящего в голову не приходило, не хватало чего-то, а вот чего – он терялся в догадках. И наконец его озарило!