Воспользовавшись разрешением правителя, ранним утром следующего дня Барбара улизнула из дворца в компании Дмитрия – единственного мужчины в узком кругу её общения, который не проявлял ни малейшего интереса к очаровательной коллеге, предпочитая завязывать отношения с девушками попроще, обожающими интрижки с научными сотрудниками любого статуса. В своё время отсутствие каких-либо взаимных претензий сделало их хорошими друзьями, и порой после напряжённого рабочего дня они любили посидеть вдвоём в каком-нибудь кафе, обсуждая товарищей по лаборатории, события из мира политики и искусства, а также последние новости личной жизни, преподносившей обоим немало незапланированных сюрпризов. Взяв в королевском ангаре небольшой гравилёт и выбравшись за пределы только-только пробудившейся ото сна столицы, парочка добралась до берега небольшой реки и расположилась на склоне холма, покрытого удивительными цветами с огромными ярко-синими лепестками, источавшими изумительный аромат, сравнения с которым не выдержали бы ни одни самые совершенные духи. Стараясь не нарушать первозданную красоту, Барбара осторожно присела на траву и, расправив подол доходящего до колен платья, закинула голову к небу, зажмурившись от яркого утреннего солнца.

– Похоже, в стенах лаборатории мы почти забыли о том, какой может быть настоящая природа, – с детской непосредственностью обратилась она к своему единственному слушателю. – Это смешно, но в последний раз я видела цветы в оранжерее, где проходят заседания совета профессоров. Тогда я подумала, что было бы неплохо перенести наш центр на планету с чуть более живописным пейзажем.

– Не забывай, через пару лет от Цериуса останутся лишь воспоминания, – напомнил Дмитрий, присаживаясь рядом. – Красота обманчива, и порой она заманивает людей в смертельные ловушки.

– Ты прав, – голос Барбары стал суше и взрослее. – Вчера Джонд едва не признался мне в любви, а я сидела как последняя дура и рассказывала ему о социальном устройстве Эльтара, наивно полагая, что смогу таким образом изменить его взгляды на отношения между мужчиной и женщиной.

– Он действительно запал на тебя? Но это же великолепно! Только представь, какую романтическую историю ты сможешь рассказать потомкам!

– Увы, владыки Цериуса бедны по меркам Империи, а их планета – одна из самых отсталых во вселенной. Я с трудом представляю, как эти несчастные выживут вдали от родного дома, если встанет вопрос о необходимости срочного переселения. Так что, боюсь, придётся расстаться с мечтой о сказочном романе и довольствоваться представителями менее благородных кровей.

– На твоём месте я бы не торопился с выводами. Мы пробудем здесь как минимум десять дней, а за такой срок может случиться всякое. Если тебя так волнует материальная сторона вопроса, то дождись решения, которое примет правительство. Если мне не изменяет память, существует закон, по которому любому эмигранту, вынужденному покинуть место привычного обитания, полагается компенсация, покрывающая среднестатистические расходы на проживание на новой планете сроком до семи лет. Так что нищий король может превратиться в завидную партию для любой девушки, мечтающей на два-три года вырваться из цепких объятий повседневности и развлечься за чужой счёт. Ведь подсознательно ты думаешь именно об этом, и Джонд мало интересует тебя как человек.

– Он мил и в меру галантен. У нас дома мужчины ведут себя иначе, и меня подкупает его детская непосредственность. Скажи, неужели ты сам не устал от бесчисленных дур, готовых уйти с дискотеки с первым встречным только потому, что в кармане у того лежит удостоверение сотрудника научно-исследовательского центра? Не принимай это как оскорбление, но признай – среди сотни твоих подружек не найдётся ни одной, о ком ты вспомнишь спустя несколько лет.

Дмитрий резко сорвал ближайший к нему цветок и сжал его в кулаке с такой силой, что на ладони остался отчётливо заметный синий след.

– Ты права, – нехотя согласился он. – Но жизнь только начинается, и настоящие приключения ещё впереди. Между прочим, я не теряю надежды завоевать сердце какой-нибудь принцессы, которая прибудет на праздник вместе со своими родителями.

– Это шутка? – Барбара звонко рассмеялась, и звучное эхо наполнило всё пространство до виднеющегося на противоположном берегу леса. – Да ни одна нормальная принцесса и не посмотрит в твою сторону. Им нужны настоящие принцы или отважные рыцари. А твоих талантов хватит разве что на пару дешёвых комплиментов, да на порцию коктейля, который навряд ли оценит та, в чьих жилах течёт королевская кровь. Если, конечно, ты вообще найдёшь на Цериусе хоть одно заведение, где подают такие напитки.

– Хочешь бросить мне вызов? – Дмитрия слегка взбесили колкие замечания коллеги, и он приготовился отстаивать собственную честь до победного конца. – Мы ещё посмотрим, кто будет смеяться последним. Я предлагаю заключить пари на твоих условиях.

– Пари? – женщина на миг задумалась, но азарт оказался сильнее здравого смысла, и она тут же объявила. – Согласна раскошелиться на тысячу фунтов, если ты сможешь охмурить одну из принцесс до прибытия земного флота. Соответственно, в случае выигрыша я рассчитываю получить от тебя такую же сумму.

Несколько секунд молодой физик колебался с ответом, но разговор зашёл слишком далеко, и у него не осталось возможности отыграть партию на пару ходов назад.

– Хорошо. Я принимаю вызов с одной поправкой. Спор отменяется, если среди гостей Джонда не окажется ни одной незамужней принцессы или если по каким-то причинам земной флот прибудет на Цериус раньше установленной даты.

Барбара согласно кивнула и едва сдержалась от того, чтобы потереть руки, предвкушая грядущую победу. Несмотря на всё уважение к Дмитрию, она ни секунды не сомневалась в том, что её приятелю за столь короткий срок не удастся подмять под себя устои средневекового общества. И хотя тысяча фунтов не являлась существенной суммой денег, сам факт выигрыша стоил немалого, учитывая её извечную принципиальность, оттолкнувшую от женщины в прошлом немало друзей и подруг. Сейчас она не боялась повторения былых ошибок – научившись на собственном опыте разбираться в людях, Барбара с первого взгляда определяла характер будущих отношений с тем или иным человеком. Дмитрий являлся для неё идеальным приятелем, и их тяга друг к другу была способна перекрыть любые конфликтные ситуации. Вот и сейчас, едва покончив с оформлением спора, они как ни в чём не бывало растянулись на мягкой, словно пуховый матрас, траве и перевели разговор на совершенно иные темы, по-прежнему наслаждаясь умиротворением находящегося на краю гибели Цериуса.

Жизнь в Академии начала стремительно меняться уже на следующий день после выпускного экзамена. Вслед за провалившими последнее испытание неудачниками на Землю и Венеру потянулись слушатели младших курсов, чьи родители не поскупились раскошелиться на билет в два конца и организацию двухмесячных каникул для любимых чад. Тем, у кого в семье предпочитали экономить на необязательных расходах, руководство МАП предоставило сезонную работу на Марсе – бюджет, из года в год утверждаемый ректоратом, не предусматривал расходов на содержание учащихся в течение положенных им шестидесяти дней отпуска, и каждый из них был вынужден собственными силами добывать себе кусок хлеба, а наиболее удачливые умудрялись накопить к началу очередного семестра несколько лишних сотен фунтов. Исключение составляли счастливчики, добравшиеся до заветного финиша и с нетерпением ожидавшие торжественной церемонии получения дипломов и следующего за ней вечера прощания. На целых две недели они становились единственными хозяевами жилого комплекса и вольны были делать все, что вздумается, не боясь нарваться на наказание за нарушение режима, который курсанты успевали возненавидеть больше, чем самых нелюбимых преподавателей. Как правило, наставники веселились вместе со вчерашними подопечными и организовывали для них всевозможные конкурсы и лотереи, победители которых получали памятные призы, покупаемые за счет отдельной статьи расходов. Ежегодно избирался и лучший выпускник Академии, награждавшийся ценным подарком с автографом самого Императора, любящего поощрять молодые таланты во всех областях жизнедеятельности.