После нашего с Луки расставания Фуф находился в прескверном настроении. Он всю ночь не давал нам спать, отчего Сэйни и свалила на вечеринку. После этого Фуф подрался с Зевусом, высобачив ему приличный клок шерсти на макушке, потом перевернул все горшки с цветами и нагадил на всю обувь, какую нашел не запертой. Я пыталась намочить его усыпляющей водой, но всякий раз он уворачивался от брызг. Зато, пока разбрызгивала «засыпай-отвар», случайно усыпила Уну. Я наорала на забившегося за коробки на шкафах разбушевавшегося фамильяра чтобы он отправлялся к своему ненаглядному оборотню, но от этого он обиделся еще сильней и съел мой любимый кактус, почти не жуя. Этого я вынести уже не могла и пришлось мне самой идти к Луки. Мы поговорили и решили остаться друзьями. Я переночевала у него, ибо только здесь можно было хоть немного поспать, пока дома Фуф заканчивал обдирать мебель. Все было не так уж и плохо – мне больше не придется зависать с Лукиными братками оборотнями. С другой стороны, если мне понадобится переломить чей-нибудь хребет я всегда могу попросить их о помощи.

Увидев Дуню в столовой, Фуф взбеленился. Он ощетинился и встал на дыбы, пробежал вокруг него на цыпочках, распушив шерсть и шипя. Дуня лениво поднял орлиную голову и предупредительно шмякнул хвостом об пол. Фуф подпрыгнул и взвился под потолок по колонне. Мы с девчонками наблюдали за этой сценой с надеждой, что Дуня решит закончить завтрак откусив Фуфу голову, и я, наконец, смогу завести себе карликового медведя, о котором давно мечтала. Однако грифон лишь разлегся на спине, подставив солнцу мягкий живот. Фуф перескочил с капители на балку, оттуда взобрался по открытым стропилам на прикрученные к перекладинам люстры и начал раскачиваться, яростно шипя и плюясь. Плевался Фуф отменно, так что вскоре досталось и Дуне, и мне, и некоторым студентам, и даже лорду Кекуле, которому Фуф умудрился угодить в бифштекс.

– О-ей! – воскликнула я и бросилась под стол.

Сидеть в укрытии или жить мне оставалось совсем недолго, потому что вскоре я увидела прямо перед собой острые носки лакированных ботинок. Затем раздался менторский голос замдекана:

– Ну, что ж, Зелин, вот теперь вы меня убедили.

Я выглянула из-под скатерти.

– Значит, у меня будет встреча с деканом?

– О, и еще какая, – мечтательно протянул лорд Кекула и захохотал.

– Благодарю вас, лорд!

– Угу, и обезьянку свою прихватите.

Я посмотрела наверх на висящего на хвосте и роняющего вниз ядовитую слюну Фуфа и вздохнула.

– Только если вы поможете мне его поймать.

– Это уж вы как-нибудь сами, – не согласился лорд. – Я жду вас в приемной через два часа. Советую также завершить все неоконченные дела, – почему-то сказал он и снова сделал мечтательный взгляд. – И только попробуйте не прийти.

– Я обязательно приду!

Я выползла из-под стола и сложила руки домиком. Лорд покачал головой и гордо удалился восвояси, взмахнув черным плащом. У темнеющего проема арки стоял подвывала Хин и тоже качал головой, проводя пальцем под подбородком.

– А про дела это он к чему? – спросила я у девчонок.

– Ох, Зелин, – Сэйни сочувственно поджала губу. – Даже не представляю, что с тобой сделает декан, если ты свершишь задуманное…

– Да мне нужен-то только один волос! Может, со шляпы или расчески! Может, напроситься к нему домой?

– Ты готова пожертвовать репутацией? – сморщилась Уна.

– А что если я прикинусь грабителем? И стащу его расческу!

– А как ты узнаешь, что она его? – не унималась Уна.

– Она будет лежать в ванной? – предположила очевидное я.

– Может, он ей собаку чешет? – возразила Уна.

– Не пори чушь, у декана восемь детей и жена та еще ведьма из совета Ордена. Так что врываться к нему домой самоубийственная идея, – оборвала наш спор Сэйни.

– Точно. О самоубийстве то я и не подумала, – грустно вспомнила я, почесав подбородок. – А ведь это какой-никакой выход из моего положения…

И тут на стол запрыгнул Фуф. Он показал Дуне язык и напушился. Уши он свел на макушке, а зубы и когти спрятал. И даже как будто стал светлее шерстью. Мы все втроем нахмурили лбы – Фуф перестал выглядеть отвратным чудовищем и стал вполне себе ничего. А после того, как он издал звук типа «ммурррлл» и потерся об меня, как кошка, некоторые из нас, а именно я, собрались и вовсе выпасть в осадок.

– Вот так и веди себя у декана! – предупредила я.

***

Прежде, чем попасть на аудиенцию, нам с Фуфом пришлось посидеть в приемной. Фуф притворялся пушистым песцом, свернувшись клубочком на спинке кресла, на котором сидела я и от нечего делать барабанила пальцами по мягким подлокотникам. Периодически мне в лицо прилетал недовольный взгляд мисс Анрены, болотной русалки и секретарши декана. Мисс Анрена была женщиной завидной красоты – с приятными округлыми формами и мятно-зелеными волосами. Глаза и губы у нее тоже были выдающимися. Но мы все равно звали ее Гангреной, пока она не слышит, за въедливость, с какой она допытывалась истинных целей визита, даже если ты принес на подпись никчемную бумажку из студсовета. В общем, времяпрепровождение в ее обществе нам с Фуфом критически не понравилось. Я слышала его сопение у себя за ухом. «Уфр, фурр, урр». И так все двадцать три минуты.

В кабинете декана в это время шел оживленный разговор. Там явно был лорд Кекула, и, как мне казалось, он умолял магистра Регуша отдать меня на съедение своим домашним пиявкам. Тут я хочу внести ремарку – в пиявку лорда Кекулы вошли бы три с половиной Фуфа. Я с удовольствием представила себе эту сцену, но тут дверь отворилась, и в проеме возник сам замдекана, черным силуэтом в ореоле света.

– Входите, Зелин.

Мы с Фуфом повиновались, при этом мой фамильяр потрусил следом за мной, мелко перебирая лапками, как будто был ручной собачонкой.

Магистр Люций Регуш, такой же человек, как и я, только член совета Ордена, поливал цветочки, звавшиеся лютиками за лютый характер. Зубы у лютиков были острые и частые, так что поливать их нужно было вовремя. Но меня чужие лютики не волновали, так что я разглядывала нашего декана, которого чаще всего видела издалека, обращая особое внимание на наличие и густоту растительности. Магистр был крепкого телосложения, коренаст, имел тонкую нервную кожу и маленькие глазки. И, к моему неописуемому счастью, был чернобров, кудряв и волосат. Этому факту я обрадовалась больше всего, мысленно благодаря генетику магистра за то, что природа не сделала его лысым.

– Магистр, – напомнил лорд Кекула.

Декан обернулся, разглядев мою скромную персону, и натужно вздохнул.

– Ну, что вы там натворили? Зачем напали на лорда Кекулу? – устало вопросил он.

– Это не я. Это он.

Я честно указала пальцем на виновника торжества. Фуф напыжился и стал походить на пуховый шар. Декан не без интереса обвел его взглядом и покачал головой.

– Вот он?

– Вот он, – подтвердила я.

– Не верю, – закачал головой магистр. – Им разве что пыль протирать в каком-нибудь склепе или шапочку, там, какую, смастерить.

Заслышав сие, Фуф обиделся, но не подал виду. Но я-то знаю к чему эти скрежетания лапками по полу. Все, будет вам, господин магистр, и чудесный склепик, и шапочка.

– Э… – я не знала, что сказать.

– Ну, давайте, не будем тянуть. Вы признаетесь, приносите извинения, мы вас прощаем… и все идем дальше учиться. Ай!

Занятый нудной речью, декан не заметил, что слишком близко поднёс палец к лютикам. На коже выступила капля крови. Лорд Кекула промакнул лоб салфеткой и отвернулся, глубоко закатив глаза.

– Да вы ее спросите зачем она так к вам напрашивалась! – сглатывая слюну, подсказал лорд.

Магистр взглянул на меня исподлобья.

– Ну, и зачем, Зе…

– Зелин Деантар, – не без гордости напомнила я.

– Деантар? – выкатил глаза декан. – Я-то надеялся мы уже всех Деантаров выпустили. Что ни день, то печальные новости.

– Ну… лет десять вы еще можете жить спокойно! – заверила его я. – Если только вы, конечно, меня выпустите в этом году!