Рони

Андрей ушёл из дома. А какой он важный при этом был, щеки раздувал, как круглая полевая мышь. На работу он какую-то идет. У нас тоже без дела не сидят. Ходят на охоту, возделывают огород. Зимой омеги вяжут вещи из шерсти баранкуса. Альфы всё так же охотятся и шьют одежду из шкур.

Я подошёл к окну и наблюдаю. Андрей садился в необычную крытую тачку с четырьмя колесами. Дурачок, кто такую громадину тащить будет?

Тачка вдруг зажужжала и покатилась сама. Чудеса. Такс, и много тут таких чудес, а? Я сейчас один, можно прогуляться по дому.

Юху! Подпрыгнул и поскакал по лестнице. Толкнул первые попавшиеся двери. Что тут? Ну-у-у, так нечестно. Я думал, тут чудеса, а это обычная комната, которую он спальней называет.

– Тик-так, тик-так, – донеслось до слуха.

Идёт кто-то? Кто здесь? Юркнул под кровать. Точнее, с трудом залез.

– Тик-так, – не унималось что-то или кто-то.

Осторожно высунул голову, осмотрелся. А, это вон та штука на стене тикает? Странная такая: цифры, три палочки и одна из них быстро крутится. Всё же я нашёл чудеса.

Выбрался из-под кровати с трудом. Она тяжёлая, зараза, а я застрял. Пришлось вонзать когти в пол и подтягиваться на лапах. Андрюша будет ругаться. С опаской глянул на следы своих когтей. Что-то мне подсказывает, что он будет зол. Ну и ладно. Что там дальше?

Обошёл все комнаты, ничего примечательного. Местная мебель и всё. Жалко, я хотел ещё чудес. Ладно, пойдём тогда подкрепимся. Пока хозяина дома нет, можно залезть в ту штуку, которую он называет холодильник. Я видел, Андрюшенька гад там много вкуснятины от меня прячет.

Да ладно вам, я не обжора. Молодой организм всегда кушать хочет. Оборотни до двадцати лет ещё растут понемногу.

Зашёл на кухню, открыл лапой холодильник. Нужно обернуться и поесть как следует. А вдруг кто-то зайдёт? Андрей говорил, могут одинаковые привалить, проверить как я. Но это не точно. Якобы у них тоже работы много. Рисковать не буду, что я, так не поем?

Вон из той штуки Андрей наливал что-то белое в стакан. Мне не дал, жадюга. Как достать? Хотел подтянуть лапами, но когти эту вещь прорезали. На пол потекла белая жидкость. Лизнул. Вкуснятина. С пола есть нельзя, но я только чуть-чуть лакну.

Ага, а вон то жёлтое он мне утром тоже не дал. Ничего, я сам возьму. Потянул на себя. Шмяк, жёлтое упало на пол. Разорвал зубами прозрачную слюду и полакомился. Ой, съел всё, а потому что вкусно было. Эх, надо было Андрюше оставить, как-то нечестно получилось. Ладно, я ему розовой колбасы оставлю.

Скинул на пол колбасу и закрыл холодильник. Откусил половину, остальное оставил валяться. Андрюша придёт с этой своей работы и доест. Он давеча вон как хлеб у меня изо рта вынимал. Голодный, наверное, временами. Так, стоп. Он же не ест с пола. Отнесу колбаску на стол. Пусть кушает, не стесняется.

Что-то умаялся я. Пойти подремать, что ли?

Захожу в спальню. Нетушки, в клетке я дрыхнуть не буду. Испробую, мягкая ли кровать у хозяина дома.

Забрался на матрас. А мягонько тут, но ещё и пружинит под лапами. Можно попрыгать. Уху! Шерсть дыбом, да это же здорово! Но спать хочется больше. Уложил голову на подушку. Пахнет приятно. Это у них такое мыло душистое, чтобы вещи стирать? Чудеса.

Андрей

Зашёл домой. Тишина. Волчонок, наверное, спит. Что ещё делать, когда тебя кормят и охотиться не надо. Вымыл руки и зашёл на кухню.

– Чёрт! – взмахнул руками.

Чуть не поскользнулся на луже из молока. Неподалёку валяется два разорванных полиэтиленовых пакета. Заглянул в холодильник. Не хватает сыра и колбасы. Стоп, а как он умудрился холодильник открыть? Пакет из-под молока разорвал.

Хлопнул дверцей, развернулся и увидел на столе остаток колбасы, поеденный и, по-видимому, валявшийся ранее на полу. Это он мне оставил, что ли? Ха-ха. Заботливый какой. Вот я ему сейчас уши надеру, чтобы не лазил больше там, где не надо. А вообще, где это видано, чтобы волки сыр жрали? Я не в счёт, всё же наполовину человек.

Заглянул в спальню, в клетке его не видно. Куда этот гадёныш делся? Пошёл по всем комнатам. Нигде нет. Зато в одной – покоцанный паркет. Ну попадись мне, вредитель, я тебе пушистую задницу надеру. Спрятался где-то, расправы боится. Жрать захочет – сам вылезет. Нужно сходить и переодеться.

Снова захожу в свою комнату и вдруг вижу бугор на кровати. Из-под одеяла торчат белые уши.

– Вот ты где, паршивец, сейчас ты у меня получишь! – говорю грозно и скидываю одеяло.

Это что такое?! Голый парень, только волчьи ушки на макушке. Парень проснулся от моего крика.

– Чего сразу получишь, чего я сделал? – возмутился он, потом прикрыл рот рукой. – Обернулся. Говорил же, что долго не выдержу. А ты чего пялишься? Омегу никогда не видел? Одеяло отдай. Я, между прочим, стесняюсь.

Он забрал у меня одеяло и прикрылся. Я стою, разинув рот. Всё же оборотень? Но почему раньше не проявил себя. Должен же был почувствовать, что я такой же. Он себя ещё какой-то омегой назвал.

– Омега – твоё имя? – спрашиваю я.

– Дурачок, что ли? Омега – это пол такой. Есть омега, есть альфа. Ах да, я забыл, у вас же по-другому. Папа и какой-то странный мама. Слушай, а мама – это омега или альфа? И почему у него члена нет?

– Ты издеваешься?! А ну, брысь с моей кровати! – взревел я.

Надо же, я его спас, а он мою маму оскорбляет.

– Но-но. Вожаку брысь не говорят. Сам брысь. Принести чего-нибудь надеть. Я перед тобой своим достоинством трясти не буду, много чести.

– Ну конечно, такой сопляк и вожак стаи? Рассказывай кому-то другому. Да у тебя ещё молоко на губах не обсохло, чтобы вожаком быть, – смеюсь я.

Парень неожиданно спрыгнул с кровати и, уже не стесняясь наготы, пошёл на меня. Лицо сосредоточено, брови сдвинулись на переносице.

– Это ты сейчас меня, Рони Вилкая, сосунком обозвал?! Да я тебе за это знаешь что?! – закричал он.

– Ну что?! Ишь какой грозный. Я его спасаю, а он, значит, портит мой пол. Орёт на меня ещё. Я тебя сейчас по круглой попке отхожу.

Заношу руку, хочу легонько стукнуть его по заднице. Руку перехватывают, потом перебрасывают меня через плечо. Ой! Больно-о. Чёрт! Я позорно валяюсь на полу, а мою тушку придавливает его ступня, лежащая на груди.

– Хоть пальцем тронешь – и я тебе руки переломаю, – злобно шипит он. – Я благодарен, что спас и всё такое, но трогать ты меня не смеешь, пока сам не позволю.

Вот это финал. Парень почти с меня ростом, лишь на пару сантиметров ниже. Худенький, телом слегка на женщину похож, но дерётся отменно.

– Вставай, чего разлегся, – он сел на кровать и снова прикрыл себя одеялом.

– Послушай, Рони, на этой территории я главный. Ты обязан слушаться, – говорю едва поднявшись.

– Ладно-ладно, одежду мне найди, и можешь дальше быть главным. Кстати, в клетке я больше спать не буду. В той комнате, где это… которое тик-так, то же не буду. Не нравится мне оно.

– Ты имеешь в виду часы? Ты откуда такой взялся, что о часах не знаешь? – я достал из шкафа футболку и штаны на завязках. – Вот, это можно надеть.

– Из долины роз я. Там наша деревня расположена.

– Долина роз это где? Я в России не слышал о такой. Может, ты белорус?

– Но-но, попрошу не обзываться, – возмутился он, напяливая футболку задом наперёд. – Наша страна огромна. Называется Волканд. Она делится ещё. Морское побережье, пустыня, чёрный лес, зеленая опушка, долина роз. Чего-то одежда у вас какая-то странная, шею давит.

Я уже переоделся. Подхожу к нему и цежу сквозь зубы:

– Послушай, мальчик, прекрати надо мной издеваться. И футболку надень нормально. Ты её задом наперёд напялил.

– Откуда я знал, как правильно. У нас только рубашки на завязках носят, а не эти ваши футболки. И вообще, я обиделся, ты мне не веришь. Ну и ладно, – возмущённо буркнул Рони, снимая одежду.

Наконец-то парень оделся как надо и двинул на выход из комнаты. Значит, он оборотень. Но если обернулся, почему уши волчьи не исчезли?Можно сделать так, чтобы на пару секунд вместо ладони лапа была. Это если ты кому-то хочешь показать, что оборотень, но не напугать. Постоянно ходить с ушами на макушке никто не может.