Николай ждал на улице со специальными носилками на колёсиках. Система оповещения сработала чётко. Ветеринару сообщили, что я везу волка. Мы быстро поздоровались, переложили раненого на носилки. Потом Коля покатил его в дом, где была оборудована специальная комната. Я пошёл следом.

– Белый волк? У нас же такие не водятся. Это – тундровое животное, – бурчал Николай, когда перекладывали пациента на стол.

– Сам не пойму, откуда он тут взялся. Близнюки говорят, где-то подпольные собачьи бои устроили. Ведь запретили же, – зло буркнул я.

– Близнюки много знают. Почему раньше не сказали?

– Они узнали уже постфактум. Не важно. Я предполагаю, волк для затравки шëл. Нужно его спасти. Сможем? – хмуро ответил я, глядя, как красная вода утекает в канализацию.

Отмыл руки от крови, запахнул потуже халат и сел на стул у письменного стола. Волка нужно спасти. Да, мы не совсем животные, но в некотором роде тоже волки, поэтому жалко его.

– Волк для затравки? Он крупнее обычного животного. Рана на боку глубокая, но не настолько, чтобы задеть внутренние органы. Края чем-то жёлтым измазаны. Сейчас обработаю. Счищу грязь и зашью. Только я собрался уехать на три дня. Сам будешь за ним ухаживать. Повязки завтра сменишь. Если что-то будет не так, звони, – говорил ветеринар, не переставая работать.

Я пристально посмотрел на высокого худого Колю, одетого в голубой хлопковый костюм врача. Волик отступал от своих решений только в крайнем случае, если заболел кто-то из стаи. В остальном его не убедить остаться.

– Я тебе врач, что ли? И это, между прочим, настоящий волк, – всё же возмутился я. – От него оборотнем не пахнет.

– Я на него намордник надену, справишься. В крайнем случае попроси близнюков помочь. А пахнет он какими-то цветами, будто его духами обливали. Звони братишкам, пусть возьмут клетку с моего двора и установят у тебя дома. Ему сейчас тепло нужно. Кстати, это мальчик. Как назовёшь?

– Он белый. Пусть будет Бельчонок, – буркнул я, беря со стола телефон Николая.

– Хах, ну ты шутник, волка белкой обозвать. Я его зашил. Дышит нормально. Сейчас ещё антибиотик вколем и на аппарате проверим. Я думаю, всё в порядке, но перестраховаться не помешает.

Я внимательно слушал, ища в контактах Коли кого-то из братишек. Первый попался Веня.

– Веня, дуйте с братом к Волику. Он уезжает, и волк остаётся на моë попечение. Нужно клетку забрать и дома у меня поставить. Она у него разборная. В моей спальне ставьте.

– Ты уверен, Андрей? – удивлённым тоном Веня.

– Делай и не спорь с вожаком! – грозно рыкнул я. – Кстати, завтра поможете волку раны обработать.

– Не было печали, – вздохнул Веня. – Ладно, уже идëм.

Договорив, я положил телефон на стол и подошёл к Николаю. Тот возил каким-то прибором по телу волка и с каждым разом всё больше хмурился.

– В первый раз такую мутацию вижу. Его из радиоактивной зоны привезли? Подай мне счётчик Гейгера. Он там, на верхней полке, – Коля мотнул головой в сторону стеллажа.

Дотянулся до верхней полки открытого стеллажа, у которого стоял, потом подал Коле прибор. Врач говорил загадками, ничего не объясняя сразу. Я закипал от злости, но молчал. С Николаем лучше не пререкаться, он потом вместо лекарства от кашля может средство от запора всучить. Один раз так попался, больше не хочу. Если я вожак и меня все слушаются, то ветеринар – царь и бог. Коля умел лечить оборотней как в звериной, так и в человеческой ипостаси. Ещё и с обычными животными справлялся.

– Странно, на счётчике показывает ноль. Волк совсем не фонит. Андрей, ты видишь яйца и член? – ветеринар поднял одну ногу волка, а я кивнул. – Вот и я вижу, но у него ещё и матка, как у самки, есть. Она как-то с кишечником связана, только проход закрыт. Чудеса.

– Самое главное, чтобы эти чудеса меня завтра не покусали. Надевай намордник и доделывай работу. Там братишки пришли. Пойду к ним.

Выйдя на улицу, показал какую клетку везти. Братья положили все части на тачку и покатили. Перед этим пререкались, что не место зверю в доме. Я не стал их слушать. Сам не понимаю почему, но хотелось спасти Бельчонка.

Через час волк уже лежал на мягкой подстилке в клетке, которую поставили в угол комнаты и закрепили к батарее. Я постоял рядом несколько минут и пошел в душ. Нужно вымыться полностью.

Вскоре в гости заявились родители. Они жили отдельно. Все молодые оборотни в двадцать лет отделялись. Кто-то заводил семью. Кто-то просто жил в своëм небольшом доме, присматриваясь, кого бы взять в пару. Домики были почти под копирку, в два этажа. На первом этаже: кухня, большая уборная, гостиная и гостевая спальня. На втором – ещё четыре спальни. Я занял спальню на первом этаже, отчего-то так казалось удобнее.

– Привет, мам, пап, – поздоровался, слегка склонив голову на бок и глядя на то, как родители снимают верхнюю одежду.

– Привет, сыночек, – мама подошла и чмокнула в щëку.

Мама, несмотря на свои пятьдесят лет, была хороша собой и на свой возраст не выглядела. Чëрные волосы закрывали голые плечи и струились до талии. Фигурка ладненькая, стройная. В своëм коротком платье с вырезом-лодочкой она смотрелась шикарно.

Отец был старше матери на три года, но тоже не утратил шарма. Ни одного седого волоса, подтянутый, спортивного телосложения. Оборотни живут долго и, соответственно, стареют медленнее, чем обычные люди.

– Привет, сын. Когда ты уже женишься? Тридцать один год, а всё холостой, – с улыбкой сказал отец.

– Не нашёл ещё ту единственную, – весело хмыкнул я.

– Зато белого волка в лесу нашёл. Где он? Мы пришли посмотреть, но во дворе его нет.

– Доложили уже? Коля сказал: его в тепло нужно. Он в моей спальне. Идëмте.

Я шагнул вперед, родители двинулись следом. Тихо зашли в комнату и встали у клетки.

– Не думаешь, что это не самое лучшее решение – поселить его здесь? Почему не в холле? – шепнул отец.

– Я должен видеть, что ему хуже не стало. Волик уезжает, но сказал, что я могу звонить в экстренных случаях, – так же шепотом ответил я.

– И всё равно, спальня – не место для зверя. Вот если бы ты себе кота завел? – шикнула мама.

– Ничего. Николай ему намордник и ошейник нацепил. На улицу буду выводить. Я не знаю, почему у меня такое странное чувство к Бельчонку: хочется его защитить. И пахнет он парфюмом каким-то. Коля вроде обмыл его, но запах остался. Пойдëмте пить чай.

– С удовольствием, – улыбнулась мама.

Через несколько минут мы сидели на кухне, живо обсуждая, откуда такой зверь мог взяться в лесу. Белые волки действительно тут не водились.

Засвистел чайник. Я встал, чтобы разлить ароматный напиток по кружкам. Чай был особый, из специальных травок. Состав делал Лëша Красавченко. Вспомнил о нëм и улыбнулся. Прошёл год с небольшим с тех пор, как я послал близнюков с демонами вызволять Лëшу. За это время мы сдружились. И я ни разу не пожалел об этом.

– Близнюки вчера доложили о подпольных боях. Я дал задание полиции искать организаторов. Пока я губернатор области, издевательств над животными у нас не будет. Если найдём, все пойдут по статье, – зло сказал отец, рубанув рукой по воздуху.

Отец всё же выиграл выборы в губернаторы, а место мэра занял обычный человек.

– Надеюсь, их найдут. Я только не пойму, как волк дожил до сегодняшнего дня, если он с боëв? – я поставил перед родителями по чашке с чаем.

– Да, странно. Сам волк не менее странный. Поговори с Брауном и Муром. Ты же с ними сдружился. Пусть придут и залезут в мозги к твоему Бельчонку. Может, так узнаем, откуда он.

– А это мысль. Нужно поговорить с ними, – широко улыбнулся я, садясь за стол.

Идея позвать демонов была хороша. Может, и эльф чем-то поможет?

Рони

Мне снились папа, отец и братья. Родители сражались вместе со мной в доме. Братья ушли в деревню и встали плечом к плечу с жителями. Все погибли, и я сам оказался на краю пропасти, ведущей в загробный мир. Я бы восстановился, если бы лапы чернолесских волков не были измазаны какой-то неизвестной дрянью, препятствующей быстрому заживлению ран. Скульнул во сне и вдруг услышал незнакомый бархатный голос.