– Что, плохо тебе? Ты поправишься, я уверен.

Я понял, что проснулся, но глаза открывать не спешил. Было страшно. Попал в чуждый мне мир, и ещё неизвестно, что со мной сделают.

Втянул носом воздух. Запах был незнакомый. От того, кто стоял рядом, не пахло альфой или омегой. Взял волю в кулак. Я вожак стаи и не должен бояться. Трусость карается строго. Пусть я в чужом мире и у меня больше нет своей стаи, но всё равно обязан быть смелым. К тому же, жутко хотелось пить. Возможно, тот, кто говорит, принесëт воды.

Ещё бы поесть. В животе заурчало от голода. Значит, восстановился. Это хорошо.

Медленно открыл глаза. Я оказался заперт в большой клетке. На морде что-то надето. С шеи свисает длинный кожаный ремешок. Глянул на стоящего у клетки зверя. Вернее, это был человек. Шаман рассказывал, что во многих других мирах не живут оборотни. Там есть только люди, они такие же, как волки, в своей второй ипостаси.

Человек оказался красивым. Чëрные как смоль волосы. Стройный, высокий и мускулистый. Интересно, он альфа или омега? От него не пахнет оборотнем. Невольно облизнул губы. Как же пить хочется. Я решил пока не оборачиваться. Пусть думает, что я волк. Нужно посмотреть, как будут развиваться события. Хорошо одно: я каким-то образом понимаю чужой язык. Стоит сказать спасибо шаману за то, что озаботился этим.

Андрей

Волчонок тихо поскуливал. Коля сказал, что это очень молодой волк, но он не смог определить точного возраста. Я встал с кровати и подошел к клетке. Восемь утра. Волк проспал долго и должен вот-вот проснуться.

– Что, плохо тебе? Ты поправишься, я уверен, – ласково сказал я.

Ресницы волчонка задрожали. Он будто раздумывал: открывать глаза или нет. Наконец-то веки распахнулись и на меня посмотрели невероятные голубые глаза. Это был насыщенный яркий цвет, без тени жёлтого.

Щенки рождаются голубоглазыми, но к четырём месяцам их радужка приобретает обычный для волка цвет. У оборотней глаза зелёные или жёлто-карие. Меня поразила необычная радужка Бельчонка.

Волчонок облизнул морду, задевая намордник из ремешков кожи.

– Пить хочешь? Может, и есть? Я там с вечера кусок мяса для тебя размораживаться положил. Сейчас принесу.

Потопал на кухню, почёсывая пятернëй макушку. Блин, разговариваю с животным, будто тот может понять. Дожился. Если бы я обернулся и завыл, то, возможно, мы и поняли бы друг друга. По крайней мере, с обычными серыми, я спокойно общаюсь в волчьем обличии. Полярный волчонок был странный. Мало того, что чисто белый, без единого пятнышка, так ещё и голубоглазый. Даже подушечки пальцев у него белоснежные. Что же мне делать с тобой, Белоснежка? Отпустить потом в лес? Здесь тебя серые достанут. Их много, а ты один.

Я налил в железную миску воды. В другую положил мясо, которое предварительно порезал кусками. Потом понëс всё к клетке.

Волчонок сидел на задних лапах и смотрел совсем не напугано, но всё же настороженно.

– Я пришёл тебя накормить. Обещай, что не будешь меня кусать? – спросил зачем-то того, кто не ответит.

Я присел рядом с клеткой и, поставив миску на пол, схватился за прутья. Если покусает, ничего страшного, раны быстро затянутся.

Волчонок спокойно подошёл ко мне, потом лизнул руку. Я округлил глаза. Неужели даёт понять, что не тронет?

– Я сниму намордник тогда. Ты только не шали. Я хочу тебе только добра. Ты должен скорее поправиться, – ласково проворковал я, и руку снова обслюнявили.

Рони

Человек принëс воду и мясо. Вкусно запахло кровью. В животе снова заурчало. Тот, кто нашёл меня в странном в лесу, потребовал не кусаться. В волчьем обличии я разговаривать не мог. Как сказать, что согласен?

Человек тем временем сидел на корточках перед клеткой, беспечно ухватив за прутья руками. Я усмехнулся про себя. Пусть я не смогу открыть рот, но когтями раню сильно. Встал на лапы. Ничего не болело, значит, раны зажили. Человек помог, возможно, счистил ту жëлтую дрянь. Только вот лизать ему руки было всё равно противно. Получается, что я, вожак стаи белоснежных, продавался сейчас за еду и кому, простому человечишке из другого мира.

На моей родине нет людей в чистом виде, только оборотни. Ладно, сейчас я унизился, но это только для того, чтобы вернуться домой. Я должен отомстить за родных.

Клетка открылась. Человек зашëл внутрь, поставил миски в углу. Потом он опустился на колени, так как стоял сгорбившись. Рука погладила меня между ушей. Эй, что за нежности, я не маленький! Хотел рыкнуть на такую наглость, но не стал.

– Ты понимаешь меня, да? Умница, – человек снова погладил по голове. – Меня зовут Андрей, а тебя я назвал Бельчонок. Давай снимем намордник. Если и дальше будешь себя так вести, то я не стану его надевать.

Я склонил голову на бок, сделав подобие улыбки. Дурак. Я хищник и могу напасть в любой момент. Впрочем, нужно сначала понять куда я попал, а потом уже действовать по обстоятельствам.

С меня сняли ставшую уже ненавистной штуку. Не стал раздумывать и пошёл к мискам. Сначала напился, а потом утолил голод. Чувствовалось, что мясо не свежатина. Его где-то морозили до этого. Впрочем, вкус был необычный, но великолепный.

– Это лосятина. У вас за полярным кругом небось только олени и зайцы, – усмехнулся Андрей.

Мне хотелось огрызнуться, но вместо этого я пошёл на выход. Гадить в собственном жилище не собирался. Человек тут же ухватил за ремешок, волочившейся по полу.

– Погоди, сейчас отведу погулять.

По дороге к выходу я рассматривал странные предметы, которыми был напичкан дом. Не понимаю их значения. В родном доме, сделанном из брëвен, было всего три комнаты. Кухня с очагом, спальня родителей и комната для волчат. На полу валялись матрасы, набитые соломой.

Глянул в открытые двери одного из помещений. Единственное, что я узнал – стол. Рядом стояло пару предметов с высокой спинкой. У нас были грубо сколоченные лавки.

– Подожди, я оденусь.

Андрей отпустил ремешок и стал напяливать на себя странные предметы, по виду – тëплые вещи. Слабак. Не можешь зимой в одной рубахе ходить? Ах, забыл, ты же обычный человечишек. А что, если у них тут нет оборотней-волков? Ладно, не сейчас. Потом подумаю.

Ходить в туалет в волчьем обличии непривычно. Оборотни в нашем мире не находятся долго в звериной шкуре. Луна, я же долго не протяну в волчьем облике. Рано или поздно тело не выдержит и само перекинется. Например во сне.

Прошел к какому-то дереву. Двор оказался обнесëн заборчиком из палок, сделанным скорее для красоты. Через него прекрасно видно улицу. Я увидел, что по направлению к дому идут двое одинаковых на рожу мужчин. Они отличались лишь цветом одежды. Спрятался за большое дерево. Не хватало, чтобы каждый прохожий глазел, как я ссу. Да, я стеснительный. А что такого? Оборотни не справляют нужду на виду у всех, они же не животные.

Андрей

Близнюки заявились с самого утра и, едва зайдя в калитку, нагло заявили хором:

– Привет, Андрюша. С тебя завтрак.

Братья переглянулись и захохотали. Я знал, что хором они говорили не специально. Так выходило, что порою они даже думали одинаково.

– Привет. Вам бы клоунами работать, а не детективное агентство держать, – улыбнулся я. – У меня там вчерашний борщ остался. Будем доедать.

– Капусту жрать? Жеска-ачь, – недовольно пробухтел Веня.

– Правильно, братишка, требуем нормальной еды, – поддакнул Сеня.

– Пошутил я. Макароны и говяжьи котлеты. Устроит? Только сначала раны Бельчонку обработаем, – я слегка дëрнул за ошейник. – Чего ты там спрятался? Стесняешься, что ли?

Волчонок вышел из-за дерева, сел у ног и посмотрел на гостей, склонив голову.

– Зацените. Я думал, наш подопечный ходить не сможет нормально, а он даже не хромает. Глаза у него чисто голубые. Пахнет он цветами до сих пор. Я с ним разговариваю, а он понимает.

– Странно всё это. Что решил? – Веня подошёл ближе.

– После завтрака Муру позвоню. Пусть берут эльфа и прикатывают. Нужно на посту охраны сообщить, чтобы их пропустили. Возможно, демоны что-то смогут сказать.