ИНФОРМАЦИЯ ИЗ ГАЗЕТЫ «КРАЙ ВЕЧНОГО КАМНЯ», ВЫПУСК ОТ 30 ОКТЯБРЯ 2010 ГОДА:

Рапорт участкового уполномоченного милиции Старкина И.С. послужил основанием для установления всех обстоятельств жуткого происшествия, имевшего место быть много лет назад в Соловеево.

Накануне, двадцати двух летний Павел Лебедев, являющийся инвалидом третьей группы и страдающий заболеванием «F-20» (синдром параноидальной шизофрении), покинув свое домовладение, совершил порчу имущества, принадлежащего гражданину З.

Взяв в руки топор, Лебедев подошел к дому гражданина З., которого знал с детства, и разломал деревянную калитку. Предполагается, что Павел совершил данные противоправные действия вследствие симптомов обостряющегося заболевания. Никто не пострадал. Хозяин дома успел сбежать и обратился в милицию. Прибывшие сотрудники на месте происшествия подозреваемого не обнаружили.

По месту жительства Павла Лебедева опрошена его мать – С. Женщина заявила, что долгое время держала сына на цепи, так как опасалась за чистоту и целостность своего имущества. Кроме того, она уверяла, что сын отказывался принимать полезную для организма пищу и становился сговорчивее, только когда был прикован металлической цепью к батарее отопления.

Данное обстоятельство послужило основанием для проведения прокурорской проверки, в результате которой установлены поистине шокирующие события. Обыскными мероприятиями подтверждено, что большую часть жизни Павел провел на цепи: не выходил за пределы своей комнаты и по необъяснимой для следствия причине испражнялся там же. Если в других комнатах дома царила чистота музея, то в комнате Павла господствовало царство смрада и червей. Но и это еще не все.

В колодце, расположенном во дворе дома Лебедевых, обнаружены скелетированные останки пропавшего без вести мужа С., являющегося Павлу родным отцом.

Лебедева задержана по подозрению в совершении указанных преступлений и уже созналась в совершенном более двенадцати лет назад убийстве мужа. Пояснила, что покойный обвинял ее в умопомешательстве и хотел через суд отобрать сына. Поэтому С. целенаправленно нанесла мужу смертельную рану топором, а тело сбросила в колодец. Погибший был признан без вести пропавшим.

В заявлении о розыске С. указала, что муж вышел из дома купить сигарет и обратно не вернулся. Тогда ей удалось убедить сотрудников милиции в том, что супруг вел разгульный образ жизни, и ранее, когда они ругались, часто уходил к другим женщинам. Видимо, на тот момент эта версия всех устроила и розыскное дело через некоторое время прекратили.

Правоохранительные органы приступили к мероприятиям по поиску Павла Лебедева. Уважаемое население Вечнокаменского района, будьте бдительны. Разыскиваемый, вследствие своей болезни, неуравновешен, вооружен и опасен: подозревается в совершении группового убийства, произошедшего накануне возле сторожевой будки лесничего.

Не оставляйте свои домовладения доступными для проникновения посторонних лиц!

Голоса в голове не умолкали всю ночь и последующий день. Разговаривали с ним на различных языках мира, среди которых Пашок мог совершенно точно распознать немецкий, английский и французский. В какой-то момент к звучанию голосов добавился еще и стук. Он был подобен глухому стуку умирающего сердца, из последних сил пытающегося протолкнуть кровь в сузившиеся сосуды. В голову, будто кувалдой, забивали штырь. Невыносимая пульсирующая боль при каждом ударе ядовито растекалась по телу.

В лавине обрушившихся на него голосов, тот самый женский голос, что пришел первым, являлся голосом абсолютного зла. Без всяких сомнений. Этот голос был понятным и четким. Именно он беспощадно издевался над его сознанием: «Дурачок, выходи! Ослушайся хоть раз в жизни свою мамочку. Воняешь, как дерьмо, потому что твоя жизнь и есть дерьмо! Вся твоя жалкая жизнь – сплошное дерьмо! Ты слушаешь меня, придурок? Но в одном мамаша у тебя была права: у твоих дружков все хорошо. Они забыли о тебе и развлекаются! Ты никому не нужен, поганый дебил!»

– Заткнись!!! – крикнул Лебедев. – Пошла к черту! Уходи, сука!

Боль на мгновение парализовала его. Затем биение умирающего сердца возобновилось. Пашок схватился за голову.

«Я вылечу тебя, дружок. Ты расслабься. Здесь все пропахло твоим дерьмом. Время погулять, малыш. Папа ждет возле колодца. Папа знает, как облегчить страдания. Станет легче и боль отступит. Вот увидишь. Ну же!»

В доме оставаться не было смысла. Теперь ничто не могло удержать его здесь. Схватившись за голову, он открыл дверь комнаты и, пошатываясь, прошел по коридору к выходу наружу. За ним, – по идеально чистому полу, – тянулась дорожка следов, состоящих из его экскрементов. Он покидал родительский дом навсегда.

Отец ждал во дворе – у колодца. Павлик хорошо помнил его внешность: интеллигентного вида высокий плотный мужчина с усами и вьющимися черными волосами. Он нисколько не изменился. Даже не поседел. Но следовало признать, что некоторые странности, все же, имели место быть: из глаз и ноздрей папы что-то лезло – мерзкое, склизкое и извивающееся. Кажется, черви. Но это совсем не смутило Павлика. С папой ему будет лучше. Словами не выразить накопившуюся в нем тоску за все эти годы.

Когда отец распахнул объятия, то Павлик, не раздумывая, ринулся в них. Спиной он мгновенно ощутил прикосновение костяных пальцев: холодных и омертвелых. И боль стала отступать.

– Я бросил курить, сынок, – хрипло произнес родной для сердца голос.

– Очень сильно скучал по тебе, отец, – признался Пашок.

– Я тоже, сын. Я тоже. Вот… Принес подарочек для тебя. – Пашок принял из его рук топор.

– Но, пап, я не понимаю…

– Все ты понимаешь, сын. Ты уже такой большой и самостоятельный. Мы погуляем, а потом я научу тебя кое-чему.

Взявшись за руки, они покинули двор, и пошли вверх по улице. И никто не поведает о том, сколько времени родственные души гуляли в тихой ночи под светом безжизненной луны. Отец и сын, молча, бродили по улочкам Соловеево, а после – по неведомым лесным тропам.

Из леса они выбрались к утру. Павлик предпринял попытку расспросить отца о тех вещах, что тот показал ему в лесу. Но отец заговорил лишь тогда, когда остановился возле домика Зиновьевых:

– Видишь ли, это твоя мама убила меня тогда, – прохрипел мертвец, – я же говорю, что ты и сам все понимаешь. – А главное – теперь ты знаешь, что нужно делать.

Паша посмотрел на топор в руке.

– Но мамой ты займешься позже, – костяной палец указал на дачный домик. – После него. Твой дружок о тебе ни разу не вспомнил, живет в свое удовольствие. Более того, – предал тебя. Это он подговорил остальных не дружить с тобой. Ты остался один и все из-за него.

– Ведь мама запрещала нам встречаться… – промямлил Лебедев.

Мертвец, проигнорировал его и вновь указал на дом Зиновьевых:

– Это он сделал тебя таким! Он делает тебе больно прямо сейчас!

Стук в висках возобновился с неистовой силой, и Паша рухнул на колени, отчего топор выскользнул из рук. Но уже через мгновение рука вновь ощутила его приятный вес. И это подействовало, как лекарство. О том, какие события происходили с ним после, Пашок не вспомнит уже никогда.

Лебедев очнулся, и состояние его можно было бы сравнить с пробуждением после затяжного сна. Павлик сразу же осмотрелся: он находился во дворе у Зиновьевых. Позади – скрипела на ржавых петлях разбитая калитка. Тут же он ощутил ноющую боль в правой руке. Его кисть все еще сжимала топорище, а с лезвия топора капала кровь.

– Папа? Что произошло?

– Ты справился, – ответил вместо отца женский голос. – Твой товарищ визжал, словно поросенок. Ты великолепно поработал, дурачок!

– Где папа?

– Папы у тебя уже давно нет. Он сделал все возможное, чтобы оградить тебя от мамочки, но она убила его. Кровь твоего папаши также стекала с этого топора, как и кровь твоего любимого друга, стекает сейчас.