Сашка Измайлов, Сергей Бахметьев и Паша Лебедев. Здесь, в отличие от городских улиц, у него была своя команда. И он радовался каждой поездке в Соловеево. Зиновьев часто вспоминал то время. Время, которое невозможно вернуть. После школы был университет, а после университета у Вени началась абсолютно другая жизнь – работа.

Он стал системным администратором в одной из фирм Вечнокаменска. Да и кем он еще мог быть? Появление у отца первого компьютера изменило его воображение раз и навсегда, вселило желание постигать науку, связанную с электронно-вычислительными машинами. Это направление стремительно развивалось, было востребовано и хорошо оплачивалось. Вениамину нравилось его занятие, несмотря на то, что работать приходилось много. Помимо работы требовалось также много изучать дополнительного материала. Юноша понимал, что в будущем он обязан стать самодостаточным человеком, поэтому позволял себе расслабиться, только находясь в отпуске.

Со времен учебы в университете у него остались преданные друзья – те немногие, кто еще не разъехался по разным уголкам страны, и были такими же холостяками, как и он. Они встречались не чаще, чем раз в год – в бабушкином домике: общались и слушали разговоры друг друга о собственных достижениях. Но это были университетские друзья.

О том, как сложилась судьба друзей его детства, он знал немного. Санек Измайлов уехал в Москву: если и появлялся в Вечнокаменске, то крайне редко. Веня встретил как-то его маму, и она сказала, что тот женился и тоже трудится программистом. Саня будучи образцовым сыном, не только помогает родителям деньгами, но и сам обзавелся кое-какой недвижимостью в столице. Вот собственно и все, что узнал о нем Зиновьев.

Серый Бахметьев прекратил общение с Вениамином сразу же после окончания школы. Веня слышал, что в настоящее время Сергей сидит в тюрьме за покушение на убийство любовницы отца. Такого хода событий в судьбе Бахметьева невозможно было предположить. Что могло произойти с этим всегда рассудительным и любознательным пареньком? Ответ на вопрос довольно прост – заблуждения и ошибки молодости.

С Пашей по прозвищу Лебедь вообще отдельная история. Лебедь был очень домашним: всегда приходилось его, чуть ли не клещами на улицу вытаскивать. Невероятно умный и тихий мальчишка, но самый чудак в компании. И он единственный из них, кто не являлся городским.

Лебедь жил с матерью, которая еще тогда выглядела так, будто приходилась ему бабушкой. Дело в том, что Паша был у нее поздним ребенком, и она тряслась над ним, как над хрустальной вазой. Эта материнская забота носила воистину маниакальный характер.

Мамаша хоть и отпускала Павлика гулять на улицу с друзьями, но не разрешала покидать ее пределы. А это было невыносимо скучно. Порой и вовсе приходилось находиться под ее наблюдением весь день. Иной раз друзья находили способ обмануть ее, и получалось вырваться на волю. В такие моменты они учили Павлика кататься на велосипеде, плавать и познавать другие нужные умения и навыки. Но мать Лебедя всегда самым непостижимым образом разыскивала их. И тогда влетало всем. Она была против того, чтобы драгоценный сыночек увлекался подобными занятиями, так как считала их опасными для жизни.

Пацаны прозвали ее Цокотухой из-за того, что она носила смешные очки с огромными толстыми линзами. Скандальная и неприятная женщина. Неудивительно, что отец Павлика не стал жить с ней.

Судя по всему, Цокотуха в итоге стала категорически против общения своего сына с друзьями: постепенно он все меньше и меньше появлялся на улице, а потом и вовсе пропал. На калитке дома Лебедевых постоянно висел большой амбарный замок, а в его окнах никогда не горел свет. Складывалось впечатление, что мать и сын навсегда покинули дом. Все попытки детворы достучаться, не обвенчались успехом.

Но через какое-то время озлобленную на весь мир Цокотуху стали встречать на улице. Ребята, конечно же, спросили про то, как дела у Паши и почему он не выходит из дома. Она ответила, что Павлик очень болен, и ему опасно находиться на улице: могут обидеть плохие люди, задавить машина и тому подобное.

Друзья скучали по Павлику. Он был необыкновенно начитан для деревенского мальчика и быстро обучался всему, что не относилось к достижениям ботаника. До школы он постиг рисование и искусство лепки фигурок из пластилина. Обучаясь в школе, написал собственный роман о рыцарях средневековья, перевел с английского языка несколько книг, сочинил уйму стихотворений и гитарных композиций. Были в этом списке даже спортивные достижения.

Но никто так и не узнал правды, которую скрывала темнота за окнами дома Лебедевых. Большой амбарный замок и ныне висит на той самой калитке.

Вспоминала ли его эта команда детства также часто, как он вспоминал о них? Вряд ли.

Зиновьев поставил чайник на газ. Чай поможет в борьбе с похмельем. По крайней мере, до открытия местной торговой точки. Похмелье на удивление не оказалось тяжелым, что само по себе было чудесно.

Веня включил компьютер и поставил для прослушивания одноименный альбом «The Doors». Кто бы, что не говорил, но эта музыка божественна для любого состояния души и тела. Он очень любил подобные композиции, которые многие из его друзей считали допотопными. Ведь в моде были техно и транс.

Вениамин являлся заядлым гурманом рок-музыки, как и его друг – Павлик Лебедев. У них было много общих интересов. Друзья размышляли всегда о чем-то возвышенном и благородном, интересовались творчеством и сами были творческими. Еще Зиновьев мечтал обрести подругу с подобными интересами. Ему были безразличны современные девушки, помешанные на деньгах и шмотках. Кроме того, они вызывали у него отвращение. Он уже имел дело в университете с такими особами: красавицы с идеальными фигурами, которые признавались в любви, но совершенно были далеки от его внутреннего мира. Отношения, как правило, не длились долго. И все их признания обращались в дешевую фальшь.

Зиновьев осторожно глотал горячий чай, и его тепло приятно растекалось по телу. Похмелье отступало, и Веня радовался тому, что знает меру касаемо вопросов употребления алкоголя. Сидя за компьютерным столом, и вслушиваясь в ритм психоделического рок-джаза, он продолжил размышлять об идеале будущей избранницы.

Внезапный шум снаружи прервал его мысли. Сильнейший стук, сопровождающийся треском дерева, будто прямо под окном кто-то ожесточенно колол дрова. При этом создавалось впечатление, что этот шум ради устрашения усилили микрофонами.

Зиновьева охватило беспокойство: «Что такое? Неужели погром в доме был не единственным последствием гулянки? А ведь я даже не помню некоторые вчерашние события – например, как проводил друзей и лег спать».

Грохот снаружи усилился. Выглянув в окно, Вениамин увидел человека: он рубил топором его калитку и выламывал из нее доски, пытаясь проникнуть на внутреннюю территорию домовладения. Страх Вениамина на миг сменился удивлением. В этом человеке он узнал одного из своих друзей детства.

– Пашок, зачем хулиганишь, дружище? – выкрикнул ошеломленный Веня, выскочив во двор. Парень не понимал что происходит. Он много лет не видел своего друга Павлика. Черт возьми! Да он несколько минут назад вспоминал о нем! И вот он уже здесь собственной персоной, словно мысли Зиновьева в один миг чудесным образом материализовались.

Но визит Павлика отнюдь не являлся дружелюбным. Вместо тортика в его руках находился топор, который своим острием яростно вгрызался в деревянную калитку. Вениамина от нахлынувшего страха бросило в дрожь.

– Яяя…дружииище! Хуулигаааню! Ага! – ответил Пашок срывающимся истерическим голоском обезумевшей женщины.

Лебедев сквозь прорубленную в калитке брешь, выглядел полнейшим неадекватом. С напористостью маньяка он продолжал наносить топором удары. Калитка трещала. Летели щепки.

Веня не мог поверить в происходящее. К нему действительно пришел Лебедев. Несмотря на прошедшие годы, его легко было узнать. Брюнет. Все тоже худющее лицо и большие оттопыренные уши; тот же черный спортивный костюм фирмы «Adidas». Он был тощ, как наркоман, но это абсолютно не мешало ему сотрясать калитку мощнейшими ударами топора. Лишь глаза были другими: остекленевшие в своем безумстве. Подобно животному, страдающему бешенством, из его рта шла пена.