Нарин тем временем поднял Мирена, который шатался и потирал ушибленную спину.

— Они вернутся, — сказала Аэлин уверенно. — Их что-то взбудоражило настолько, что они ненадолго забыли обо всем, но они вспомнят и вернутся.

— Надо вернуться за профессором Индираном, — предложил Нарин.

— Нет. Вот кто способен о себе позаботиться. Мирен, осмотрись. Нам нужен твой коридор со змеями.

— Вы хотите…

— Я хочу сделать то, зачем пришла. Нарин, ты можешь понять, где мы находимся?

Тот достал свой блокнот, добавил ещё пару линий карандашом.

— Кажется, нас увлекли сильно выше, в правый из трёх проходов от центра.

Мирен молчал и кусал губы.

— Держись, — сказала Аэлин и поняла, что неосознанно копирует интонации Мэйтара. — Мне тоже страшно. Но мы должны их найти.

— Но что мы… сделаем? Без…

— Что сможем, — отрезала она. — Идём. Нужно уйти отсюда и нужно искать змей на стенах.

— Смотрите, — торопливо сказал Нарин, поднося свой рисунок к свече, — эти тоннели из зала охватывают большую долю общей паутины. По пройденному расстоянию это могут быть нудные нам места… Давайте осмотрим их первыми, эти три коридора. Может, и профессора Индирана найдем.

— Когда видел его в последний раз?

— Видел его шляпу позади и сбоку, когда нас потащило за угол.

— Либо он отстал и сбежал, и тогда он найдет нас лучше, чем мы его, либо его увели с собой фанатики, и тогда мы вернёмся к этому вопросу после поиска студентов, — решила Аэлин. Стеарин свечи стекал на ее пальцы, обжигая и напоминая, что времени немного. Что на поиски, что на принятие решений.

— Идёмте, — Мирен кое-как взял себя в руки. — Здесь… ну… пахнет немного похоже как у нас в коридоре. Может, он рядом.

Пахло здесь, казалось Аэлин, как во всем остальном подземелье — серой и подземными газами. Но она кивнула, взяла огарок свечи в левую руку, а револьвер — в правую. Надо будет его перезарядить при отдыхе, а сейчас важнее взбодрить учеников.

Они двинулись следом за фанатиками, дошли до первого поперечного коридора, осмотрели перекресток и свернули влево.

— Мимо нас не бегали на поверхность, — уточнил Мирен, поглядев на следы.

— Мы все равно не знаем, куда он побежит, — Аэлин поежилась, вспомнив, кого увидела на месте их проводника.

Вся ее логичная и рассчитанная картина мира дала хорошую трещину, и имя ей было — живой эльф. Потому что — ну кем ему ещё быть, с таким голосом и таким лицом и глазами? Любой первокурсник, сдавший зачёт по фольклору и литературе, назовет вам эпитеты эльфов из легенд Северо-запада: "белые", "огнеглазые", "прекрасные". Правда, Аэлин никак не ожидала, что оправдаются все эпитеты сразу!

"Лунный человек", надо же. Даже эти лесные дикари что-то почуяли.

Но проклятье, что им всем вдруг понадобилось от эльфа? Что там говорил Индиран про обряды фанатиков… Приношение Света?

Дальше Аэлин некоторое время вспоминала слова, которые приличной гондорской даме знать не полагается. И которые на самом деле большинство гондорских дам все же знают друг от друга: иногда надо уметь говорить с грузчиками, рабочими и фермерами коротко и доходчиво.

Змеи. Она ничего не может поделать сейчас с фанатиками. Но она может искать демоновых каменных змей на стенах.

Перед следующим перекрестком она отдала свечу Мирену и перезарядила револьвер. Пять выстрелов в людей в упор… Что ж, страх не сделать это — не сбылся. Сможет и ещё раз.

Пошарив по карманам — да благословят Валар создателей мужского костюма — она достала часы, велела Нарину отметить время на странице с чертежом. Семь часов с четвертью, вечер. Фляга воды, выданная Мирену, лопнула по шву и протекла, но ее и Нарина фляги в порядке. Сухие галеты в карманах. На сутки под землёй более чем хватит. Если за сутки они не найдут пленных или Индирана — придется выбираться на поверхность за хорошей водой. Вряд ли здешняя сгодится для питья, и нет рядомМэйтара, который подскажет годную…

Новый поворот, новая линия на схеме у Нарина, снова осмотр стен. Здесь изображения упали либо сбиты, превратились в груду щебня, и не понять, была это маска или нечто другое. Потому они осматривают этот коридор, пока не находят другие маски.

— Дальше, — шепотом приказала Аэлин.

— Нас могут искать… с волками, — сказал осторожно Мирен.

— С волками нас найдут, даже если мы будем прятаться. Поэтому ищем дальше. Мэйтар дал нам время, и я не желаю тратить его зря.

— Ещё в каком состоянии мы их найдем, — Нарин поддержал Мирена, которого шатало не то от боли в ногах, не то от волнения.

— Голодом не морили, — сказал тот.

— Но когда выведем их, куда мы…

— Сперва надо их найти, — прервала его Аэлин. — Не будем забегать вперёд.

— Источники, — пробормотал Мирен. — Я прятал следы в ручьях… — и умолк.

Сгрудившись в темноте и погасив для сбережения свет, они съели по несколько галет из карманов и запили водой. Это было очень странно делать в окружении непроницаемой тьмы и в тишине. Звуки здесь все так же глохли, только снова сочилась где-то вода. Даже странно, думала Аэлин, почему этот лабиринт до сих пор не разваливается, если здесь так явно действуют силы природы, и водные источники на этой земле так произвольно пробиваются в разных местах. Интересно.

— Сейчас бы я с удовольствием задала твоему отцу-геологу вопрос об этих горячих источниках, — сказала она тихо. Почему так обильно пробиваются и в любых местах. Почему столько горячих здесь. Почему этот лабиринт до сих пор не размыло, если источники пробиваются где попало.

— Сейчас считается, — прошептал Нарин, — что горячие источники пробиваются там, где под землёй образуются магматические резервуары. Вблизи не только действующих, но и потухших вулканов, а также несостоявшихся.

— Это как? — переспросил Мирен.

— Это когда магматический резервуар под землёй образовался, но по какой-то причине магма не выходила на поверхность. Как на восточных берегах Нурнен или в Трехгорье Нового Умбара. Есть предположение, что Три горы были подняты магмой, но что-то помешало им превратиться в вулканы.

— И эта гора тоже? — уточнила Аэлин.

— Эта гора, вероятно, потухший вулкан, сохраняющий под собой неостывшую ещё магму, — объяснил довольный Нарин. — А обилие источников, наверное, связано с обильными дождями. Вода просачивается сквозь сухую вулканическую почву, нагревается внутри до пара и выходит обратно на поверхность по трещинам или создаёт новые… — Нарин повысил было голос, словно отвечал в аудитории, запнулся и шепотом закончил: — Поэтому она насыщена вулканическими газами.

— Скажи, и почему ты при профессоре археологии? — с первой за их встречу усмешкой в голосе спросил Мирен. Кажется, внезапная лекция немного развеяла его страхи.

— Потому что в семье уже три геолога, а я люблю ближнюю историю, а не настолько древнюю. А это… Ну, просто мои все время об этом говорят. С детства слышу. Не хотел заниматься тем, что знаю с детства.

— И науговское имя…

— А сам-то? — фыркнул Нарин.

Аэлин беспокойно прислушалась. Там, откуда они ушли, раздавались неясные звуки, но подземелье глушило их и не позволяло понять их природу.

— Идём дальше.

— Профессор, — шепнул Мирен, — а вы думаете, что этот Мэйтар…

— Я думаю, — твердо сказала Аэлин, — что без нас ему проще справиться с опасностью. Кем бы он ни оказался. Идём.

Они ощупью добрались до следующего перекрестка, завернули за угол вправо, и только тогда она зажгла огарок свечи, загородив его ладонью. Осторожно осветила стены впереди.

Мирен нервно нюхал воздух. Потом взял огарок из ее руки и стал осматривать стену впереди. Снова следы сбитых украшений… потом две маски…

— Змея… — шепнул Мирен, поднимая огонек повыше.

Змей было даже две, друг напротив друга. Грубо намеченное изломанное тело и выступающая маскообразная морда. И снова эти следящие глаза!

— Даже мимо идти как-то… — поежился беглец. — Прямо смотрят.