В школе свет звёзд и луны уже не помогал, а потому увидеть что-то было намного сложнее, зато я открыл для себя, что, если я ничего не вижу глазами, то легко ориентируюсь в пространстве с помощью звуков. Каждый раз когда я издавал какой-то звук, будь то хлопок или щелчок пальцами, громкая постановка стопы на плитку пола, я получал чёткое понимание того, на каком расстоянии и какой по форме предмет от меня находился, в какой он стороне и некоторые другие параметры. А потому, когда даже свет из окон не помогал, а я перестал что-то вообще видеть, я стал щёлкать пальцами каждые несколько шагов, что позволяло мне легко обходить препятствия, щелкунчиков, которые лишь пару секунд привлекались щелчками, а после те успокаивались и снова игнорировали меня.

С каждым разом использовать звуки для ориентирования становилось все проще и проще, а я чувствовал себя всё увереннее и увереннее.

Проходя по школе, я открывал каждую дверь, которую встречал, чтобы узнать, что находится там, за этими дверьми и нет ли там библиотеки. Опознать я должен её легко даже в темноте — с помощью звуков я могу распознать большое количество книг, а в библиотеке, насколько я знаю, их количество наиболее крупное. Так что не узнать её без света я не опасался.

Некоторые двери открывались мной легко, некоторые двери были сломаны, некоторые вообще отсутствовали, некоторые были и вовсе запреты и их приходилось ломать, чтобы проникнуть внутрь. Но нигде я не находил библиотеки. Отдельные книги — да. Где-то они валялись на полу, где-то лежали на столах, но читать их в темноте я все равно не смогу, а потому брать их нет смысла. Лучше найти библиотеку и остаться там до утра. Можно и поспать там.

Кстати, а мне спать нужно? И вообще, на что похож он, этот сон? Я вспомнил о том, что ночью нужно спать, что он нужен, чтобы отдыхать, восстанавливаться, возвращать свою выносливость… но я не устал, отдыхать не особо хочу, а нужды в чём-то сейчас, когда хорошо поел, не испытываю. Так ведь и должно быть, верно?

Подходя к очередной двери, я, ещё на расстоянии в несколько метров, внезапно почувствовал что-то новое. Что-то, чего раньше не ощущал.

Рядом с дверь было особенно много щелкунчиков. Если раньше они были примерно равномерно распределены повсюду, то здесь они стояли плотничком друг к другу. Они ничего не делали, просто стояли, чуть ли не наваливаясь друг на друга, и смотрели все на одну дверь. Именно на ту, от которой я что-то чувствовал. Точнее, не от неё, а от того, что находится за этой дверью. И щелкунчик тоже ждут. Терпеливо ожидают, ведь больше им все равно нечего делать. Интересно, щелкунчик тоже ощущают это, или они здесь по иной причине?

Подойдя к куче щелкунчиков, через которых не пройти — места банально нет, а посмотрел на дверь. Она была слегка сломанная, сделана из дерева, а щелкунчик своей массой уже чуть ли не вдавили эту дверь внутрь, но она явно чем-то подперта тяжёлым с другой стороны.

Сказать честно, мне стало интересно, что же там внутри я чувствую? Но щелкунчик и мешаются.

Посмотрев на этих существ, большая часть из которых была раньше явно детьми, не мешкая, я стал ударами ребра ладони, молча сносить им головы, одну за другой. Звук открывания голов от тела и падения и тех, и других, на пол, тут же привлёк внимание остальных щелкунчиков, которых тут, если я не ошибаюсь, штук пятнадцать или около того. Однако, хоть их и привлекли звуки, создаваемых мной, больше ничего они не сделали, спокойно принимая то, как я их убивал. Те же, к кому я прикасался, не успевали среагировать, уже лишившись главной части тела, без которой не могли жить.

Через пару минут, все щелкунчик и, лишившись голов, лежали на полу, а мои руки были покрыты слоем вязкой жижи, что у этих существ текла внутри вместо крови.

Кстати, забавно, но я не видел крови, не считая разводов и пятен, ни разу на своей памяти, но очень хорошо знаю, что это и как она выглядит. Я говорю о свежей крови, а не о том, что сейчас можно увидеть на улице на каждом углу. И я точно знаю, что жижа, что вытекает из щелкунчиков, хоть и была когда-то кровью, сейчас уже не может в полной мере называться таковой.

Прислушавшись к щелчку, заметил только одного щелкунчика, что стоял в конце коридора, по которому я и проходил, дойдя до этой двери. Видимо, тут собрались вообще все щелкунчик, кроме него или её, я вернулся к двери.

То моё чувство, что привлекло внимание моё внимание, указывал на то, что источник моих чувств разделился. Если раньше это можно было сравнить с неким приятным и тёплым большим и широким пятном, которое я ощущал по ту сторону двери, то теперь, пока я разбирался с щелкунчиками, оно разделились. Большое стало меньше, а от него отделил я ещё один сгусток тепла, который, судя по ощущениям, находился прямо за дверью.

Дверь была почти выломана, а потому имелись маленькие щели в двери, отчего было сложно не заметить появившийся свет в этих щелях. Яркий свет, начал светить через щели в двери.

«Фонарик!» — вспомнил я про себя о предмете, или, точнее говоря, об устройстве, которое и позволяет так ярко светить в ночной темноте.

Пару мгновений я был слеп и дезориентирован — слишком резкий переход от полной темноты к довольно ярко у освещению, но это состояние не продлилось и секунды, когда мои глаза уже адаптировались под новое освещение. В одной из щелей между дверью и косяком я заметил движение — было достаточно ярко, чтобы я мог прекрасно видеть в темноте. А через секунду в этой щели я увидел принадлежащий кому-то глаз.

— Ты человек? — спросил я, когда понял, что щелкунчики так себя не ведут.

— Вы пришли спасти нас? — шёпотом спросил голос по ту сторону двери. Мужской голос. Мужчина. По тембру, скорее всего, подросток, учитывая место, где я их нашёл — вероятнее всего школьник.

— Для начала, я хотел бы поговорить. Откроешь дверь и дашь войти, или мне самому сделать это? — спросил я, посмотрев на видимого мне, теперь, щелкунчик в конце коридора, который на голос человека не отреагировал, как и на лучи света.

Видимо, этого недостаточно, чтобы привлечь его внимание.

— Д-да, сейчас, подождите немного, — сказал голос по ту сторону двери с нетерпением и с заметным шумом стал отодвигать что-то массивное, что давалось ему с трудом, при этом порождало громкий шум в процессе.

Этого уже щелкунчик проигнорировать не мог и оперативно двинулся в нашем направлении. На пути он принюхался, прислушался, а после целенаправленно двинулся в сторону двери, полностью игнорируя меня. Дверь ещё не успела открыться, но я не дал щелкунчик пройти дальше, взмахом руки и ударом ребра ладони снося ему голову. И вот ещё один звук упавшей с глухим стуком головы и повалившееся вслед за этим тело.

Звуки по ту сторону остановились.

— Что это было? — с нотками паники спросил голос.

— Зашедший нежеланный гость. Открывай дверь — его больше нет.

Стоило массивному объекту за дверью перестать подписать дверь, как та начала завалиться внутрь, но я схватил её, не дав создать новый шум, спокойно вошёл внутрь, увидев, наконец, того, кого ощущал этим странным чувством и с кем говорил. Молодой парень стоял возле пассивного металлической сейфа, который, видимо, и придерживал дверь, не пуская щелкунчиков. Интересно…

Подойдя к сейфу, придерживая дверь, я приложил немного сил, чтобы сдвинуть его назад, дабы он снова подписал дверь. Сейф был тяжёлым, его масса была ощутимо даже для меня, хоть я и вернул его на место одной рукой, особо не напрягаясь, но раньше я вообще не прикладываю к чему-то столько сил, сколько использовал сейчас.

Вспоминая, как тягал его этот парень, я не мог не задуматься. Я уже понял, что отличаюсь от щелкунчиков и от людей, которыми стали этими щелкунчиками. Я намного выше их, шире, массивнее. У многих из этих существ на теле находились следы от зубов, было оторвано мясо, ломались кости и так далее… но сколько бы они не кусали меня, они никогда даже кожу прокусить мне не могли, а металлические препятствия, которые я пробивал, не оставляли на мне ничего, кроме покраснения на месте удара, что быстро сходил на нет. Но память уверенно подсказывала, что человек скорее все кости себе переломает, чем сможет пробить металлическую дверь кулаком. Это говорит о том, что я прочнее людей. Причём довольно значительно прочнее. Я намного сильнее их, ведь тот же забор, который по логике должен ограничивать людей, я перепрыгиваю даже не особо напрягаясь. То есть, он не был создан с расчётом на мне подобных. Я, со своими особенностями, очень отличаюсь от людей, хотя внешне я идентичен людям, внутренне я не человек. Либо подобные мне крайне редки, что при создании домов, дверей, заборов и прочего нас не брали в расчёт, либо я вовсе уникален…