— Что? — тревожно спросил Осаму, поцеловав его в уголок губ. — Я тебе больно сделал?

— Нет. Кажется, у меня опять встал…

— Осаму-кун… — склонившись к спине тихонько дышащего вампира, Чуя кончиком языка провёл дорожку от затылка к вздымающимся лопаткам. — Люблю тебя, — поцеловал плечо, заставив вздрогнуть.

Осаму приподнялся на локтях и за воротник свитера притянул его к себе, прикоснувшись к уголку рта.

— А я тебя, — прошептал он и улыбнулся. — Больше всех на свете.

Арахабаки потянул его за плечо, переворачивая на спину, и впился в припухшие губы. За поцелуями прошло несколько минут; говорить ни о чём не хотелось — всё было понятно и без слов. С трудом оторвавшись наконец от возлюбленного, Чуя сполз с него, садясь на край постели и застёгивая брюки, и стал наблюдать, как вампир приподнимается, сладко потягиваясь.

— Вот теперь я готов гулять хоть всю ночь напролёт, — мурлыкнул довольный донельзя Осаму и, повернувшись, приник к божеству и лизнул шершавым языком щёку.

***

После тёмной, полуразрушенной и занесённой снегом Йокогамы Осака казалась параллельным миром. По широким, освещённым яркими огнями улицам в любое время суток текла весело гомонящая толпа, моргали фарами машины, стеклянные небоскрёбы переливались разноцветными неоновыми вывесками. От этого шума даже становилось немного не по себе — слишком уж ярким контрастом это выступало на фоне привычных вещей. И Осаму, который уже много лет подряд не оказывался в таких многолюдных местах, слегка нервно сжимал руку партнёра.

— Что с тобой? — с беспокойством спросил Чуя, сдув с носа длинную чёлку и поправив капюшон.

— Мне как-то не по себе… — пробормотал вампир и спрятал нос в высоком воротнике пальто. — Я уже так привык прятаться, что мне даже не верится, что я вот так открыто гуляю среди людей…

— Ты скоро привыкнешь. И кстати, в толпе затеряться проще, — Чуя улыбнулся. — Расслабься, всё нормально.

Слова Арахабаки всегда успокаивали вампира, Осаму уже привык к тому, что если Чуя говорит, что бояться нечего, то так оно и есть. Он ведь прав, в толпе и вправду куда проще стать незаметным. Сам Арахабаки ведь всё это время спокойно передвигался по городу, он даже успел получить права на вождение машины, помотаться по различным кастингам и засветиться на парочке вокальных конкурсов. И с ним ничего не случилось. Может, в этом и вправду нет ничего такого уж страшного? В конце концов, Осаму всё равно придётся рано или поздно смириться с тем, что вокруг больше не пустые улицы и тишина Зоны, а большой, живущий своей жизнью город. Просто пока что это кажется ужасно непривычным, сегодня он впервые согласился выбраться в центр вместе с Чуей, предпочитая до этого отсиживаться в доме.

— Кстати говоря, — Чуя вдруг подал голос, вырывая вампира из мыслей, Осаму вздрогнул и посмотрел на него. — Тебе тоже надо бы найти себе какое-нибудь занятие по душе.

— Какое, например? — Осаму прикрыл один глаз.

— Ну не знаю, тебе самому вот чего бы хотелось?

— Чуя, мне не пять лет, чтобы я задумывался над тем, кем хочу стать, когда вырасту, — вампир слегка поджал губы.

— Верно, тебе двести пятьдесят лет, — Чуя ухмыльнулся, — уже пора бы хоть немного об этом задуматься. Знаешь, с твоей внешностью ты мог бы быть актёром или моделью… Не хочешь попробовать?

Осаму недовольно нахмурился.

— Давай пока оставим этот вопрос открытым, ладно? Я не могу вот так на него ответить…

— Как будто я от тебя требую ответа прямо сейчас. Я просто предлагаю варианты. Тебе надо заняться чем-нибудь, может, тогда тебе перестанут повсюду боевики Ордена мерещиться, — Чуя улыбнулся и, приподняв руку, тронул его щёку кончиками пальцев. — Ну, не дуйся.

Осаму легонько боднул головой его руку.

— Я и не дуюсь, рыжик, — он улыбнулся краем рта в ответ. — Не беспокойся, я обязательно придумаю, чем хочу заняться. Просто ты слишком внезапно мне об этом сказал. Я, может, в детстве и думал о том, кем хочу быть в этой жизни, а потом меня обратили, и эти вопросы как-то отпали сами собой… Мне кажется, я и тогда этого не знал, а сейчас уж и подавно, — он тяжело вздохнул.

По его дрогнувшему голосу Чуя понял, что ненароком затронул не самые хорошие воспоминания. Вздрогнув, он опять сжал руку вампира и потянул его за собой дальше.

Около часа они гуляли по оживлённому, ярко освещённому центру, один раз даже непонятно зачем спустились в метро, разговаривали о всяких мелочах. В конце концов Осаму, явно утомившийся от непривычно долгой прогулки, вдруг остановился возле какой-то витрины. Он затормозил так неожиданно, что Чуя даже выпустил его руку и по инерции сделал несколько шагов вперёд, и только потом, вздрогнув, обернулся.

— Что случилось?

— Чуя, а давай посидим где-нибудь? — вампир хлопнул ресницами. — Что-то я устал. Хочу кофе. И мороженое.

— Ну пойдём, — Арахабаки улыбнулся, — наверняка тут поблизости есть кафе.

Маленькая кофейня и вправду обнаружилась на соседней улице. В небольшом уютном помещении было совсем мало посетителей, несколько парочек ворковали за столиками, худенький парнишка в смешной шапке сосредоточенно стучал пальцами по клавишам ноутбука на дальнем диванчике.

Чуя расслабленно потягивал кофе с бренди из высокого стакана. Осаму, ковыряя маленькой ложечкой своё мороженое, краем глаза наблюдал за ним. Ему так и хотелось протянуть руку и всё-таки сдёрнуть этот дурацкий парик. Перед выходом из дома он попытался уговорить Чую не натягивать его, на что Арахабаки с возмущением ответил, что за несколько минут до этого Осаму сам боялся, как бы их не нашли, так что пусть теперь помалкивает. Единственное, на что Осаму смог уговорить его — это не надевать линзы и чёрные очки. Но всё равно ему ужасно не нравилось видеть родные голубые глаза под незнакомой длинной блондинистой чёлкой.

— Знаешь, а ведь Рождество в Японии считается таким праздником, который надо проводить либо с семьёй, либо со своей второй половинкой в каком-нибудь красивом месте, — вдруг сказал Чуя, слегка отодвинув стакан. — Мне об этом босс когда-то говорил.

Осаму улыбнулся и повёл плечами:

— А мы разве не так его проводим? Сидим сейчас вместе в очаровательной кофейне. С чего ты вдруг об этом вспомнил?

— Нет, всё так, просто… — Чуя осторожно сложил перед собой на столе чуть подрагивающие руки. — Просто я тут думал кое о чём сегодня ночью… И вдруг осознал, что, похоже, забыл об одном обещании, которое я тебе дал.

Осаму вопросительно вскинул брови. А Арахабаки, будто не заметив этого, продолжал:

— …В итоге я сегодня весь день об этом размышлял, что надо бы его исполнить, вот только как бы место и время получше подобрать… А сейчас вдруг это напоминание о Рождестве со второй половинкой…

— О каком обещании ты говоришь? — искренне изумился вампир, по-птичьи наклонив набок голову.

Чуя вдруг нахмурился.

— Да о нашем разговоре в соборе Йокогамы. Ты не помнишь?

Осаму наморщил лоб, пытаясь вспомнить, о чём он говорит. Он помнил, как они разок зашли в заброшенный собор на окраине Йокогамы и чем это в итоге закончилось; но вот именно обещание какое-то у него напрочь выветрилось из головы.

— Не помню, — виновато отозвался он и опустил глаза. — Прости, пожалуйста.

— Неважно, зато я прекрасно помню, — серьёзно ответил Арахабаки. — В общем, наверное, более подходящего момента, чем сейчас, уже не будет…

Он опять запнулся, залившись краской; быстро отведя взгляд, потянулся к карману своей куртки, висевшей на стуле. Осаму с недоумением наблюдал за ним. И едва не вскрикнул, когда увидел появившуюся в пальцах Арахабаки чёрную бархатную коробочку. А Чуя, не меняя выражения лица, осторожно поставил её на столик между ними и потянул за крышечку. Вампир изумлённо уставился на два тоненьких золотых ободка, лежащих на подушечке.

— …Я тебе тогда пообещал, что если мы когда-нибудь выберемся из Зоны, я на тебе женюсь, — всё так же серьёзно продолжил Чуя и поднял на любовника лихорадочно горящие глаза. — Может, теперь вспомнишь?