Он медленно выпрямился, убирая руки в карманы красной куртки, и замер, приподняв голову и глядя на витраж.

— Замёрз, Осаму-кун? Иди сюда.

— По-моему, мне не стоит туда подходить, — пробормотал вампир и прикусил губу. — Я слышал, что это может быть опасно.

— Если бы это было опасно, ты бы сейчас не разговаривал со мной. Иди ко мне, не бойся, — Чуя вновь улыбнулся и приподнял руку, подзывая его к себе. — Даже если кто и есть там, наверху, то он от этого места отвернулся ещё во время конфликта, как и от всей Йокогамы.

Осаму нервно сглотнул и медленно, чеканя каждый шаг, двинулся к нему. Вампир слышал странный шум в ушах, словно множество человеческих голосов слились разом в один гул и тянули что-то заунывное. В горле вдруг словно встал комок из острых стеклянных осколков, врезавшихся в кожу изнутри.

— Ты всерьёз веришь, что там кто-то есть? — он подошёл совсем близко и полуприкрытым красноватым глазом посмотрел на алтарь. Глубокий чёрный капюшон плаща почти полностью скрывал его бледное лицо.

— Я не знаю, Осаму-кун. Это не из разряда тех вещей, о которых хочется рассуждать, — Чуя покачал головой. — Меня сюда Арахабаки тянет. Не знаю, может, он думает, что когда-нибудь сможет вырваться из меня и вернуться туда же, откуда его призвали… Да только его за мерзкий характер там явно не любят и не ждут обратно. Иначе не позволили бы так легко спуститься на землю.

Арахабаки медленно повернулся к вампиру; протянув руки, взял его лицо в ладони, поглаживая по щекам подушечками пальцев.

— Мне не по себе среди всего этого… — Осаму прикрыл глаз. — Вроде и не страшно, но и не комфортно. Как будто давит что-то… Я всё же мертвец.

— Даже если так, ты всё равно похож на живое существо больше, чем некоторые мои здешние знакомые. И в тебе моя кровь. Так что тебе нечего здесь пугаться.

Осаму приоткрыл было рот, чтобы возразить что-то, но не успел — Чуя привстал на цыпочки и поцеловал его.

Этот поцелуй, казалось, был самым обыкновенным, они так целовались по сто раз на дню, и Осаму уже успел привыкнуть к этому. Но сейчас это прикосновение словно вышибло из легких весь воздух, заставляя разомкнуть губы, чтобы прихватить его. Вампир ответно потянулся к божеству, прижав ладони к его пояснице, раздвинул языком его губы, запуская его внутрь и изучая влажную поверхность рта. Ни один не закрывал при этом глаз, уставившись друг на друга; Осаму видел, что в голубых глазах появились мелкие слезинки, и понимал, что и Чуя, наверное, испытывает то же самое. Они долго целовались, до того момента, когда воздуха уже совсем стало не хватать — только тогда Чуя с трудом отлепился от губ вампира, сдавливая пальцами его плечи.

— Не хватает только служителя возле алтаря, — вдруг с усмешкой прошептал он и облизнул губы. — «Объявляю вас мужем и женой, в знак признания обменяйтесь кольцами и можете поцеловать невесту».

— Я могу считать это за предложение руки и сердца? — Осаму ухмыльнулся и прижал его к себе. — Или это ты так шутишь?

— Ничего я не шучу. А ты против? — Чуя хитро блеснул глазами. — Вообще-то я планировал, что если мы с тобой отсюда выберемся когда-нибудь, я на тебе женюсь… — он тут же сморщил лоб. — Как-то странно звучит.

— Ну почему же. Красиво, — вампир наклонил голову. — Только зачем? У нас с тобой и так уже нечто большее, чем брак.

— Иногда такую церемонию хочется просто для того, чтобы она была. Умом понимаешь, что глупо, но хочется, и в итоге делаешь, — Чуя осторожно заправил за заострённое ухо прядь его волос и, протянув свободную руку, взял его ладонь в свою, разглядывая. Он частенько думал о том, что руки у Осаму очень красивые — такие тонкие белые пальцы, длинные аккуратные ногти, выступающие косточки и ниточки вен, точёные запястья; Чуя то и дело вот так разглядывал их, когда вампир уже отдыхал у него на груди, положив вот так руку чуть пониже плеча. — Обручальное кольцо бы хорошо на твоей руке смотрелось.

Осаму, слегка повернув набок голову, поцеловал его запястье.

— Да и на твоей не хуже.

Арахабаки скользнул ладонью выше, надавил на его затылок, опять наклоняя к себе, вновь прикоснулся к губам.

— Знаешь, о чём я сейчас подумал? О том, что мы с тобой, стоя здесь, бросаем всему этому вызов.

Осаму непонимающе вскинул брови.

— О чём ты, рыжик?

— Ну подумай, — Чуя слегка отстранился от него, странно поблёскивая голубыми глазами. — Ты создание ночи, вампир, мертвец в живом теле, нечисть, считай. А я божество, хоть всего лишь и его носитель, но всё же. Два существа, которые, по логике, должны быть злейшими врагами. И мы вместе, стоим здесь, куда настоящей нечисти даже вход заказан. Представляешь?

— Ромео и Джульетта, — с усмешкой прошептал Осаму, поняв, к чему он клонит.

— Бери круче, ангел и демон, — фыркнул в ответ Арахабаки. — И плевать, что ни одного из нас нельзя так назвать в полной мере.

Он опять прижался ко рту вампира. Сбросил с его головы глубокий капюшон, погладив ладонью мягкие чёрные волосы, скользнул руками чуть вниз, на плечи, поглаживая и надавливая пальцами. Осаму прикрыл глаз, вытянув шею, чтобы ответно впиться в него, ещё сильнее.

Тёплое пальто с лёгким шорохом упало на пол; притянув вампира до невозможности близко к себе, Чуя жадно прихватывал его губы, обнимая рукой за талию, запуская ладонь под футболку. Арахабаки пальцами чувствовал, какая холодная у него кожа, гораздо холоднее, чем обычно.

— Вампиры всё же могут мёрзнуть, да? — прошептал он в губы. — Не волнуйся, моя радость. Сейчас нам станет жарко.

Чуя в секунду вывернулся и из своей куртки, отбрасывая её на ближайшую скамейку; холод опалил плечи, юноша тихонько скрипнул зубами и опять притянул к себе дрожащего Осаму. Потянув того за волосы, он обцеловывал шею и выступающие ключицы, время от времени приподнимая голову, чтобы вновь почувствовать его губы на своих. Покрасневший Осаму не сопротивлялся, позволил стащить с себя и футболку, потянул за края майки партнёра, отзеркаливая его движения.

— До дома совсем не можешь подождать, а? — шепнул он с ухмылкой, зарываясь носом в мягкие рыжие волосы.

— Не могу, до него слишком далеко идти… А я хочу тебя, прямо сейчас, — Чуя обхватил его за талию и, легко подняв, усадил на деревянную столешницу, застеленную некогда белой, а сейчас серой от пыли тканью. Прижавшись к нему бёдрами, Осаму выдохнул, когда твёрдый бугор потёрся о его собственный болезненно ноющий пах. Грубая ткань джинсов больно тёрлась об него, давя всё сильнее с каждой секундой.

— Сумасшедший… — шепнул Осаму, запрокидывая голову. Арахабаки потянул его за волосы и стал целовать шею, на ходу разматывая повязки. — В таком месте…

— Хочешь, сделаю это ещё острее? — Чуя ухмыльнулся и дотронулся пальцами до его щеки. — У тебя ведь богатая фантазия. Оглянись вокруг и представь, что на всех этих лавочках люди сидят. И смотрят на нас.

На секунду остановившись и сощурив глаза, Чуя стал наблюдать за лицом вампира. Осаму резко залился яркой краской, глаз его лихорадочно заблестел. Арахабаки недобро ухмыльнулся и, скользнув ладонями по его груди, с силой сдавил пальцами соски, вампир со стоном выгнулся в его руках.

— Дурак, ну вот зачем ты мне это сказал? Я же от стыда сгорю…

— Вот уж не думал, что тебе такое чувство знакомо. Отлично, теперь я знаю, чем буду тебя дразнить, — Чуя погладил его живот и, обхватив его обеими руками, потянул к себе. — Иди сюда, поцелуй меня…

Смущённый до невозможности вампир так впился в его рот, что они сильно стукнулись зубами. Чуя с силой прикусил его губы, опустил руки, ухватываясь за ремень чёрных джинсов и слегка приспуская их. Поглаживая ладонями его ягодицы, сжимая их, Арахабаки нежно поцеловал юношу в подбородок, прошёлся языком по шее. Осаму, качнувшись вперёд, неловко ткнулся в его рот; стянув с него просторную майку, он дрожащими ладонями погладил спину, наклонился, прикладываясь губами к плечу. Не справившись с соблазном, облизнулся и несильно впил в кожу зубы.