Кисё легонько поцеловал его в висок. Понятно, Йошики сообразил, что перегнул палку, и решил понежничать. Такие желания приласкаться то и дело сменяли его припадки ярости. Улыбнувшись краем рта, Кисё скользнул ладонью за воротничок его полупрозрачной рубашки, вниз, к выпирающим лопаткам. Ну до чего худой, одни косточки…
Йошики когда-то давно жаловался любовнику, что всегда был хрупким, болезненным и очень слабым, что всё детство не вылезал из больниц. И он до сих пор считал себя слабым. А Кисё, изучивший его, считал совсем иначе: выживание в Арт-квартале — задача не из простых, и Йошики вовсе не слабый, он просто был сильным слишком долго. А ещё Йошики был чересчур гордым, он привык из всех трудностей выкарабкиваться сам и никогда ни у кого не просить помощи. Его сломала смерть Хиде, друга детства, первой и самой безумной любви. Буквально пополам разбила. Йошики, и так не отличавшийся крепкими нервами, после его гибели чуть не сошёл с ума, попал в психиатрическую лечебницу и пролежал там с полгода, заработав ещё и сильнейший нервный срыв. Эта лечебница в Арт-квартале только называлась медицинским заведением, на деле же там людей, которые не были безнадёжно сумасшедшими, просто доводили до помешательства и смерти. И после того, как Йошики оттуда выпустили, он оказался почти в безвыходной ситуации и всё равно упрямо не обращался к Кисё, хотя знал, что любовник сможет ему помочь. Даже когда Кисё, обеспокоенный его исчезновением, в итоге сам примчался к нему и ужаснулся, увидев, во что превратился его Йошики, тот упорно твердил, что помощь ему не нужна. Кисё тогда не стал его даже слушать и в тот же вечер увёз из Арт-квартала, а еле живой, измученный и уже почти полностью ослепший Йошики даже не смог ему сопротивляться. Понадобилось немало времени, чтобы он смог хоть немного прийти в себя и адаптироваться к новым условиям. И всё это время Кисё очень тщательно оберегал его, присматривал, исполнял капризы. Наверное, здесь и таился ответ на его извечный вопрос. Он любил Йошики. Очень любил. И его абсолютно не беспокоило, что Йошики превратился в инвалида и уже никогда не будет прежним.
Кисё никогда до этого про себя не думал, что когда-нибудь вот так влюбится по уши, да ещё в альфу из Арт-квартала. Всякое бывало, он был известен в тусовке своим ветреным характером, развлекался с моделями, певцами и актёрами, но никто не вызывал у него такого острого чувства. Похоть, страсть, интерес — всё, что угодно, только не любовь. Не говоря уж о том, что Кисё большую часть жизни был вынужден скрывать свою тягу к альфам, он даже женился только в надежде на то, что молодой супруг поможет её преодолеть. Но буквально через год после свадьбы в его жизни появился Йошики. Кисё познакомился с ним в «Ящике Пандоры», когда снимал в Арт-квартале клип. Съёмки чуть было не сорвались из-за опаздывавшего гитариста, Кисё уже почти впал в бешенство, но тут из толпы веселящейся молодёжи вынырнул Йошики, подошёл бесстрашно и заявил:
— Могу сыграть на гитаре, если покажете ноты и примерно скажете, что делать.
Кисё мигом сделал стойку. Рыжеволосый, худенький, с необычными раскосыми глазами и обаятельной улыбкой, Йошики сразу вошёл к нему в сердце и прочно там поселился. После съёмок Кисё не смог отказаться от желания поговорить с ним. Он думал, что за чуть ли не срыв съёмок уволит гитариста, и даже хотел предложить Йошики его место. Но тот отказался, буркнув, что его игра на гитаре почти не интересует, он просто умеет на ней играть, и всё. Впрочем, несмотря на это, Йошики вполне охотно пошёл на контакт: остаток вечера и ночь они провели вместе к обоюдному удовольствию. А после этого на протяжении нескольких месяцев Кисё мотался к нему в Арт-квартал, когда образовывалась свободная минутка. Естественно, он сразу сообщил новоявленному любовнику, что женат и мужа бросать не собирается. А Йошики на это криво улыбнулся и ответил, что ему эта женитьба и даже любовь не нужны, потому как он и сам влюблён в друга детства, Хиде, который никогда в жизни не ответит ему взаимностью, и сердце своё отдавать больше никому не хочет. Кисё в тот момент этому только обрадовался, он слишком привык к омегам, которые после первого же свидания начинали строить серьёзные планы на замужество. А так они оба получали то, что хотели, без лишних соплей. Пару раз Кисё, впрочем, делал ему намёки, что мог бы перевезти его в центр, помочь с работой и исполнять все желания, однако Йошики взбесился, кричал, что он вполне может сам справиться со своими проблемами, и ему не нужен содержащий папочка. Кисё понял его и больше этих разговоров не заводил.
Однако через какое-то время он стал с удивлением ощущать, что привязывается к Йошики. У них появился свой крохотный и тихий мирок, в котором какое-то время всё было спокойно. А потом события приняли трагический оборот. Кисё уехал на очень длительные мировые гастроли, и, пока он отсутствовал, Хиде докололся до смерти, а Йошики, потеряв обожаемого друга и оставшись в одиночестве, угодил в психушку, ослеп от всех переживаний и превратился в инвалида. Под таким давлением он фактически был вынужден согласиться на предложение Кисё о содержании, потому что сам он бы просто не выжил с такими физическими и психологическими травмами. И Кисё теперь был готов всеми силами защищать его и оберегать.
А основная ирония состояла в том, что Йошики ему взаимностью не отвечал. Нет, он вполне тепло относился к любовнику и доверял ему, часто говорил, что очень благодарен ему за заботу. Но Кисё знал — Йошики никогда в жизни его не полюбит. Просто потому, что его сердце прочно занято другим человеком, тем, который даже после смерти продолжал приносить ему страдания. Тем, чья жёлтая в мелких красных сердечках гитара стояла сейчас в подставке в его спальне. Ещё одна ирония: чем сильнее ранит тебя прошлое, тем тяжелее его отпустить.
— Я поговорю с этим твоим знакомым, — вдруг тихонько протянул Йошики, сонно покачиваясь, — если ты говоришь, что так будет лучше…
— Ну конечно, лучше. Я предупрежу его, чтобы он аккуратней с тобой общался. Поверь, он хороший мальчик, никакой не хам, так что проблем быть не должно.
Кисё слегка пошевелился и медленно провёл рукой по его волосам. Мягкие рыжие пряди, отливавшие розовым оттенком, приятно скользили между пальцев, их постоянно хотелось вот так гладить и перебирать. Йошики тихо заурчал, потёрся носом о его плечо и, на ощупь найдя руку, крепко сжал пальцы. Воротничок его рубашки отвернулся в сторону, показалась красивая вытянутая шея… И Йошики, почувствовав на себе взгляд любовника, улыбнулся краешком рта и, дразня, провёл по коже самыми кончиками пальцев. А потом, потянувшись вперёд, легонько приложился к губам.
Йошики всегда сам целовал вот так, будто слегка неуверенно, ожидая, что его оттолкнут — видимо, привык к этому, пока общался с Хиде. Зато потом, стоило ему лишь понять, что партнёр тянется к нему в ответ, он мгновенно терял эту робость и впивался, как вампир, прикусывая губы и водя по ним языком. Целоваться он умел. Но боялся начинать первым. Поэтому Кисё чаще брал инициативу в свои руки — уж он-то почти ничего не боялся, разве что опасался чересчур крепко стиснуть Йошики в объятиях и случайно что-нибудь ему сломать. Слишком уж хрупким и ломким он казался, словно мог рассыпаться в осколки, как хрустальный, от одного лишь неосторожного прикосновения. А что было самое страшное — в таком виде он нравился альфе гораздо больше…
Обняв его за талию, Кисё притянул его поближе к себе. Пройдясь поцелуями к подбородку, легонько провёл пальцами по шее, от уха вниз, задевая выпирающий под кожей синеватый узел. Усмехнулся, увидев красноватое пятнышко, прикрытое волосами; оно ещё не совсем сошло, но не помешало бы освежить. Йошики тихо охнул, когда альфа потянул его за волосы, заставляя отвернуть в сторону голову. Чувствуя, как он испуганно дёрнулся, Кисё посильнее стиснул руку на его пояснице и приложился к мягкой коже. Закрученная жилка задёргалась, едва он попытался прикусить её зубами — каждый раз так, узел защищался, сжимался, уходил в сторону от повреждений. Улыбнувшись краем рта, Кисё прошёлся поцелуями по шее вниз, к острому плечу; пальцы быстро расстегнули рубашку почти до середины груди и пролезли за тонкую ткань, поглаживая тёплую кожу, задевая выступающие рёбра. Йошики с тихим вздохом сцепил пальцы в замок на его затылке, прижимая его к себе, касаясь растрёпанных чёрных волос, запрокинул назад голову. На бледных щеках мигом проступил розоватый румянец, серебристые глаза влажно заблестели.
