Койю с сомнением покосился на тумбочку, на которой стояло несколько маленьких жёлтых баночек и лежала гора пустых блистеров.
— Таблетки не берут, блин. Все обезболивающие в доме выпил? — сердито спросил он, наклоняя набок голову.
Таканори медленно моргнул.
— Почти… Только ни хрена чего-то они не обезболивают, башка от них только ещё сильнее раскалывается, — пожаловался он.
— Ну ещё бы. Ты в таком количестве эти таблетки ешь, что у тебя организм на них уже вообще перестал реагировать, — Койю поморщился. — Тебе не кажется, что проще один раз показаться врачу, чем постоянно лопать обезболивающие и продолжать мучиться? От мигрени давно уже придумали специальные лекарства, только надо определить её разновидность и…
Таканори улыбнулся, приподнял руку и дотронулся подушечкой пальца до пухлых губ супруга.
— Койю, замолчи, — ласково проговорил он. — Терпеть не могу, когда ты начинаешь умничать.
Койю гневно фыркнул:
— Все-то у тебя вокруг умничают, один ты самый умный. У тебя головные боли постоянные, а ты жрёшь таблетки пачками и думаешь, что так оно и должно быть, да, очень умно.
— Ну, я же не только таблетками лечусь. Массажем ведь ещё… — Таканори со стоном закатил глаза. — Помогает, кстати, лучше лекарств, мне уже легче… Как ты это делаешь, малыш?
Койю растерянно повёл плечами.
— Не знаю, как-то само собой получается.
— Наверное, на меня один твой вид уже как антистресс действует, — Таканори тихонько засмеялся.
— Это хорошо, конечно, но… — Койю прикусил губу. — Всё-таки я тебя прошу, покажись врачу. Ну что тебе стоит съездить в клинику и сделать томограмму? Это займёт от силы час, а нервов ты и себе, и мне лет на пять сэкономишь.
— Солнце, где бы ещё время на это найти… — уныло протянул Таканори.
— Валяться в кабинете у тебя время есть, — Койю поджал губы, — и приказывать Кензо меня не пускать тоже.
— Он тебя не пускал? — Таканори распахнул глаза и подскочил, потирая ладонью затылок. Головная боль отступила, эхом откатываясь назад. — Какого хрена?
— Не знаю, — буркнул Койю, — он меня за руку схватил, вон, до синяка, — он продемонстрировал небольшие тёмно-серые пятнышки на запястье, — и сказал, что у тебя приступ и мне лучше к тебе не соваться.
Таканори со стоном обрушился на диван.
— Убью идиота. Я ему приказал меня не беспокоить, про тебя я ничего не говорил!
— Похоже, он опять сам додумал, — Койю хмыкнул. — Ты же знаешь, он считает, что лучше знает, как тебе лучше.
— Придётся ему ещё раз напомнить, что ты мой муж, а потому находишься на особом положении, можешь заходить ко мне, когда захочешь, сидеть у меня на голове и красить ногти на моих бумагах, никак до его башки тупой не дойдёт. А уж хватать тебя… Как ему только в голову такое пришло, ужасно невоспитанно. Ещё раз дотронется до тебя — выгоню его к херам собачьим, надоел. Дай-ка руку, — Койю осторожно протянул тонкую кисть с аккуратно покрашенными чёрным лаком ногтями, и Таканори, бережно придерживая её, поцеловал повреждённое место.
— Ерунда, они заживут. Не трогай парня, он старается изо всех сил, — Койю улыбнулся краем рта, наблюдая за супругом. — Попьёшь со мной кофе? Или тебе надо уезжать сию секунду?
— Думаю, я смогу выкроить несколько минут, — Таканори коснулся губами кончиков его пальцев и осторожно сжал запястье. — Я очень скучал.
— Как поездка?
Койю осторожно отставил от себя наполовину опустошённую чашку с чёрным напитком и поднял глаза на супруга.
— Хорошо, — со вздохом ответил он, запустив руку в волосы и ероша пальцами окончательно разваленную причёску. — Я бы даже сказал «отлично», если бы не две маленькие детали.
— М? — Таканори вопросительно вскинул брови. — Какие такие детали?
— То, что на последней репетиции перед показом я упал, — Койю увидел ужас в глазах альфы и живо замахал руками: — Не бойся, ничего страшного, просто на каблуках качнулся, споткнулся и коленку разбил.
— На этих чёртовых ходулях ещё и не так навернёшься. Я вообще не понимаю, — Таканори скривился, — зачем набирать в модели высоченных омег, если они в итоге всё равно постоянно на каблуках?
Койю усмехнулся. Забавно было это слышать при учёте того, что Таканори сам очень комплексовал из-за своего маленького роста и носил высоченные каблуки и платформы.
— Нет предела совершенству. И не беспокойся ты так, коленка уже не болит, я даже дефиле прошёл спокойно, хотя главный и предлагал меня заменить. Не дождутся, — Койю недобро хмыкнул. — Ну, и вылет обратно так сильно задержали. И даже не объяснили, почему. Юу раз десять к стойке бегал, а они талдычат одно: ничего не знаем, авиакомпания не подала вовремя борт, причины выясняем, ждите. Я обязательно напишу им жалобу.
Таканори поморщился и принялся похлопывать себя по щеке подушечками пальцев.
— Ничего удивительного. У нас вчера вся полиция вместе со службами быстрого реагирования на ушах стояли, и самолёты не летали вообще, ни сюда, ни отсюда.
— Из-за чего? — изумился Койю.
— А как ты думаешь? Взрывное устройство в чемодане у кого-то нашли. И всё, сразу приказ «никого не впускать и не выпускать». Пока весь аэропорт и все самолёты не прочесали с рентгеновским оборудованием, не успокоились, — Таканори отхлебнул кофе. — В Сети писали, что даже частные самолёты досматривали с особым пристрастием. И монорельс тоже плохо ходил, с очень большими перерывами. Я ещё, помнится, порадовался, что мне не надо уезжать в командировку, а то застрял бы в этой клетке.
— То есть, ты знал, что я не прилечу вовремя, — Таканори кивнул. — А я и думал, что за странность такая, даже не звонишь мне и не беспокоишься, куда я пропал, — Койю принялся крутить в пальцах тоненькую серебряную ложечку. — Всё, как обычно. Легко же устроить у нас в городе полнейший хаос, достаточно положить маленькую бомбу в чемодан в аэропорту — и всё, весь транспорт будет парализован, не только самолёты.
— Бомба, кстати, оказалась муляжом, у неё только таймер был настоящий. В Сети вечером написали, — Таканори покачал головой. — Мне иногда кажется, что это и не террористы, а просто идиоты, которые развлекаются таким образом, устраивают, как ты говоришь, хаос, а сами сидят где-нибудь, смотрят новости и ржут. Просто ну какой придурок будет класть бомбу в чемодан? Понятно же, что до самолёта она не доберётся, её обнаружат прямо на входе в аэропорт. Террористы так действовать перестали ещё в позапрошлом веке…
— Может, и развлекаются. Мне этих чокнутых не понять, даже не собираюсь в это вникать, — Койю опять потянулся к своей чашке и решил сменить тему. — Кензо сказал, что ты сегодня поедешь какой-то контракт подписывать?
— Да, солнце. И не какой-то, — Таканори потёр пальцами виски, — а на правительственный заказ. Если всё сложится, он принесёт самую удачную сделку за всё существование «Сиджик». Ради такого можно было и мигрень потерпеть.
Койю улыбнулся. Супруг в своём репертуаре, он даже если умирать будет, всё равно не отступит от принципа «работа превыше всего».
Из всех своих проектов, которых сейчас было предостаточно, Таканори особенно трепетно относился именно к «Сиджик», компании, занимавшейся разработкой новейших технических устройств, в том числе андроидов и мощной вычислительной техники. Это предприятие, на тот момент совсем небольшое, досталось ему от отца — Таканори потерял обоих родителей, едва успев закончить институт, и на него, помимо всех остальных проблем, свалилась ещё и эта неподъёмная гиря. Все знакомые наперебой советовали ему аннулировать «Сиджик» — ну куда такой мелкой фирме выживать среди промышленных гигантов, одни убытки от неё будут, лучше убрать, а деньги вложить во что-то более перспективное. Но Таканори не собирался уничтожать дело, которому отец посвятил всю жизнь, и он всем нутром чувствовал, что предприятие при нужном руководстве может стать более чем успешным. Молодой человек поступил умно, не стал выгонять сотрудников, трудившихся у отца, наоборот, постарался найти с ними общий язык, понимая, что опыта у него, мягко говоря, маловато и что ему понадобится помощь хороших специалистов, которые, понятное дело, на дороге не валяются даже в нынешнее развитое время. Те, к слову, с пониманием отнеслись к ситуации, и несколько человек остались при фирме, хотя кое-кто всё же уволился, решив, что для «Сиджик» всё уже кончено. Но одновременно с этим Таканори быстро набрал и свою собственную команду, состоявшую в основном из бывших одногруппников по университету, да и сам, будучи талантливым инженером, очень активно включился в работу. Ни у кого особых надежд на успех вначале не было. И совершенно неожиданно Таканори очень жёстко повёл дела, в нём откуда ни возьмись проснулись невероятная фантазия, ум, жестокость, чутьё и бешеная работоспособность. Оставалось только удивляться, куда подевался тихий, абсолютно не амбициозный и избалованный родительским вниманием юноша. Таканори сутками сидел на работе, он глушил себя делами, как алкоголики — водкой, забыв обо всём остальном; и результат не замедлил сказаться — всего за несколько лет Таканори ухитрился вывести «Сиджик» на новый уровень, такой, что корпорация уже вполне могла конкурировать с крупными фирмами. Без подводных камней, конечно, тоже не обошлось, конкуренты, почуяв растущую угрозу, активизировались, на босса «Сиджик» даже совершили несколько покушений. Однако маленький, худенький, выглядевший в свои двадцать девять болезненным ребёнком Таканори не дрогнул, нанял ходившего без дела полицейского жуткого вида в телохранители и отбился, чем вызвал к себе уважение, и он никогда не приписывал себе особых заслуг, постоянно говоря, что без его команды у него ничего бы не вышло. В итоге сейчас «Сиджик» уже получил статус ведущей компании в своей области, он ловко подмял под себя всех злопыхателей и уверенно держался на плаву. Но несмотря на то, что у Таканори теперь была возможность нанять лучших управляющих и только присматривать за всеми процессами, он продолжал усиленно пестовать своё драгоценное детище; Таканори по-прежнему, как и в самом начале, дневал и ночевал на работе и лично ездил подписывать почти все контракты. Даже с возникновением в жизни любимого супруга Таканори не собирался изменять своим привычкам. И получалось, что с Койю они общались в основном по телефону.
