Раз он взялся за эти шлемы, значит, в них и впрямь нет ничего такого уж опасного. Тем более что устройство, позволяющее работать с сознанием человека напрямую, произведёт настоящую революцию сразу в нескольких отраслях.

Койю улыбнулся и плотнее обвил руками шею супруга, опять утыкаясь носом в его волосы.

— Да, знаю. Ты скорее разорить себя дашь, чем ввяжешься во что-то противозаконное, — Таканори усмехнулся краем рта и взялся за ручку. — Така… Раз уж мы заговорили о твоей работе, можно я тебя попрошу кое о чём?

— О чём, солнце? — задумчиво протянул Таканори, не поднимая головы.

— Ты, кажется, не так давно разрабатывал какие-то базы данных для полиции, — Койю прикрыл глаза. — Скажи, у тебя сохранился доступ к ним? Я хочу кое-что узнать об одном человеке.

Таканори нахмурился.

— Прости, малыш, тут я тебе не помощник. Доступ к базам у меня, конечно, есть, иногда приходится ими пользоваться, но это разрешено делать только по официальному запросу свыше. Незаметно пролезть туда не получится, для этого нужны определённые навыки, которыми я не обладаю. А если это дело обнаружат, такие действия могут посчитать за попытку взлома и, как следствие, доставить мне кучу неприятностей.

— Но ведь ты же сам разрабатывал эти базы, — Койю поставил брови домиком. — И не знаешь, как можно обойти отслеживание?

— Ну, разрабатывал их не я, а команда, — занудно поправил Таканори, — и руководил ими Ютака. Всё, что связано с базами или другими масштабными вещами — его поле деятельности, я программировать лишь по мелочи умею и стараюсь в крупные дела не лезть, только даю указания ребятам, а они сами уже решают, как и чего можно сделать.

— А, то есть, написать программу для первого андроида на искусственном интеллекте — это для тебя мелочь? — Койю фыркнул, вспомнив про недавнее изобретение супруга.

— Большую часть кода там опять же Ютака написал, я только кое-какие детали обеспечения разработал, — не дрогнул Таканори. — Поговори с ним, думаю, он сможет тебе помочь. Только, Койю, — он растерянно посмотрел на супруга, — зачем тебе вдруг понадобилось лезть в базу и кого-то там искать?

Койю улыбнулся краешком рта и дотронулся губами до его лба.

— Это пока секрет. Расскажу, когда всё выясню. А ты разрешишь мне поговорить с Ютакой?

— А почему нет? — удивлённо спросил Таканори. — Если хочешь, я возьму тебя завтра с собой в офис, там и поболтаешь с ним. Зная Ютаку, — Таканори вдруг захихикал, — он не откажется полазить по местам, куда соваться запрещено. И ещё и сумеет это незаметно сделать.

— Ты лучший, — Койю порывисто поцеловал его в щёку.

— Только, малыш, не думай, что я одобряю такие вещи, — Таканори коснулся пальцами до его губ, останавливая, и серьёзно посмотрел в глаза. — Я никогда не имею ничего против твоих развлечений и даже могу в этом поучаствовать, но как бы там ни было, это всё-таки взлом, а закон лучше не нарушать, можно в очень нехорошую историю загреметь.

— Ну что ты, я и не думаю, — Койю насупился. — Ты же знаешь, менее криминального человека, чем я, ещё поискать надо. У меня нет никаких злых намерений, нет, просто хочу кое-что узнать, чисто для себя.

Таканори умилённо улыбнулся.

— Ну, тогда узнавай. Я всего лишь предупреждаю, будь осторожнее.

Он опять опустил глаза на чертежи. Койю тихонько сполз с его колен и опёрся ладонью на стол.

— Я так понимаю, ты пока работать будешь? Ты хоть пообедал, трудоголик?

Таканори сдвинул брови и задумчиво поднял взгляд к потолку.

— Вроде перехватил в соседнем кафе пару бутербродов в перерыв, не помню, — фыркнул он. — По крайней мере, я не голоден. А ты?

— Шота в меня полпиццы запихал чуть не силой, — Койю хмыкнул. — Устроил моей диете инфаркт. Он сам последнее время пристрастился к фастфуду и меня пытается заставить послать нахрен весь режим питания.

— И правильно делает. Нечего питаться, как кролик, до анорексии себя доведёшь.

Койю измученно закатил глаза.

— Ой, Така, ну не начинай опять, мы с тобой сто раз уже это обсуждали. Может, тебе хоть чай принести?

— Не надо пока, солнце, спасибо. Занимайся своими делами, не беспокойся за меня, — Таканори покачал головой и перевёл взгляд на экраны. — Я скоро закончу.

Койю решил не мешать супругу и тихонько вышел в коридор. Предварительно сделав звонок Юу и сказав, что телохранителю не нужно завтра приезжать, как обычно, к восьми утра, Койю вернулся в холл, захватил из сумки планшет и пополз в спальню. На ходу расстёгивая чёрную жилетку, Койю приблизился к стоящему у дальней стены небольшому столику с зеркалом и опустился на обитое бархатом сидение. Потянул уже порядком осточертевший чокер, стаскивая его, вытащил планшет из чехла, открыл портретную фотографию и, переводя взгляд то на зеркало, то на экран, стал всматриваться.

Чем больше Койю вглядывался в снимок и в своё отражение, тем тревожней ему становилось. Теперь, при наглядном сравнении, черты лица омеги на фотографии тоже казались ему совсем другими; у него был иной овал лица, более мягкий и скруглённый, не такие крупные губы, несколько другой разрез глаз. Вроде если особо не приглядываться, то казалось, что это один и тот же человек, но стоило лишь присмотреться, и эти мелкие шероховатые детали мгновенно бросались в глаза.

И было ещё кое-что странное. На одной из этих фотографий Койю улыбался. Причём явно совершенно искренне, будто его что-то рассмешило. И в этой улыбке не чувствовалось ничего неприятного, скорее наоборот, она словно разбавляла слегка всю эту жуткую белую обстановку. Сам Койю же нормально улыбаться на камеру давно уже разучился; все фотографы наперебой вздрагивали, стоило ему только по их просьбе оскалить зубы, и говорили, что пусть уж лучше сохраняет спокойное выражение. Да и сам он, корча порой рожи зеркалу, понимал, из-за чего это происходит — какие бы искренние положительные эмоции Койю ни испытывал, улыбка у него почти всегда была очень неприятная, злая, как оскал шипящей кошки, и излишне самодовольная, она словно искривляла его черты, превращая красивое породистое лицо в жуткую маску. Близких знакомых и Таканори это, впрочем, не пугало, а вот посторонние частенько осекались. И поэтому на всех съёмках и на подиуме Койю почти всегда маячил примерно с одним и тем же пустым выражением лица и старался лишний раз не скалиться.

Конечно, Койю мог бы предположить, что во времена той фотосессии он был слишком юный, неопытный и восторженный, а сейчас повзрослел, осознал наконец собственную красоту и то, как сильно отличается от других, оттого и улыбаться стал так противно. Но отчего-то в это верилось с трудом. Такие вещи обычно не меняются, да и не настолько сильно он зазнался и задрал нос.

— Да что здесь происходит, чёрт побери? — голос задрожал, Койю захлопнул крышку планшета, отпихнул его на край столика, почти прилип лбом к зеркалу и принялся ощупывать кончиками пальцев своё лицо. — Неужели мне лицо настолько перекроили? Вроде же сказали, что не тронули ничего, кроме носа и порезов… Я не понимаю…

— Чего не понимаешь, солнце?

Мягкий голос над самым ухом заставил вздрогнуть, его поцеловали в макушку, и Койю дёрнулся, повернув голову и увидев незаметно подошедшего к нему супруга. Койю тихонько вздохнул и потёрся носом о щёку.

— Теперь и ты меня напугал, Така… Ты как кот, ходишь на мягких лапках.

— Квиты, — с усмешкой ответил Таканори. — Так чего ты там не понимаешь? Что-то случилось?

Койю посмотрел ему в лицо и прикусил губу. Может, стоит всё-таки рассказать мужу о своей тревоге и показать ему фотографии? В конце концов, у Койю нет никого, кому он доверял бы больше, чем Таканори… Хотя, наверное, Таканори поступит так же, как и Юу пару часов назад — засмеётся и скажет, что это глупости и что Койю слишком много внимания уделяет всякой ерунде. Или забеспокоится, что у супруга опять началась мания преследования, и велит ему показаться врачу. Нет уж, лучше сначала самому понять, что происходит.

— Нет, ничего, — он улыбнулся и напустил на лицо задумчивый вид. — Мысли вслух, я имел в виду то, что не понимаю, на черта я послушался Шоту с этой пиццей…