— Юу, — Койю сильно вытянулся вперёд и почти прижался к переднему сидению, вцепившись в него. Его длинные пальцы оказались в полусантиметре от лица Юу, и тот нервно прикусил губу. — Ты же не отрицаешь, что всё это слегка странно. Признайся честно, так ведь?
— Не знаю, Койю-сан. Как по мне, вы чересчур много внимания уделяете таким мелочам, — слегка раздражённо ответил Юу, повернул голову и тут же чуть не отшатнулся: Койю почти ткнулся носом ему в щёку и сузил глаза, явно пытаясь взглядом просверлить в телохранителе дыру.
— В любом случае, не помешает выяснить, что к чему, — тихо, но твёрдо сказал Койю и сморщил нос. — Ты только не вздумай Таканори рассказать о моих подозрениях. Или Кензо, упаси боже. Кто знает, может, я и вправду уже стал параноиком и зацикливаюсь на ерунде, незачем моего мужа лишний раз волновать, ему и так стрессов в жизни хватает. Мы с тобой всё разведаем, и потом я решу, стоит ли ему сообщать. Понял меня?
Понимая, что спорить с ним бесполезно, Юу кивнул и, заметив, как Койю вернулся на своё место, вздохнул и сжал пальцами руль. Юу видел, какой демонический огонь загорелся в жёлтых глазах. И ему это решительно не понравилось.
========== Глава 4 ==========
Квартира встретила темнотой и тишиной, буквально ударившей в уши, едва Койю приложил электронную карту к замку и вошёл в холл. Тяжело вздохнув, Койю стянул с рук тонкие кожаные перчатки, небрежно швырнул их на небольшую полку поблизости и вяло хлопнул в ладоши. Под потолком вспыхнула плоская яркая лампа, заливая помещение беловатым светом; Койю прищурился и потянулся к пуговицам на пальто. Он уже привык к тому, что чаще всего, возвращаясь вечером, застаёт пустую квартиру. Слуги обычно в такое время уже уходили, а Таканори редко приезжал домой раньше десяти часов вечера. Обычно Койю на это только горестно вздыхал, но бывали и такие моменты, когда ему становилось всерьёз тоскливо, он даже начинал подумывать о том, чтобы завести питомца, лишь бы не было так одиноко.
Он стянул пальто, перебрасывая его через руку, вдохнул и замер: нос вдруг уловил отчётливый аромат горьковатого парфюма. И Койю удивился, что не почувствовал его сразу.
— Така! — обрадованно вскрикнул Койю. — Ты уже дома?
Ответа не послышалось. Побыстрее запихнув верхнюю одежду в шкаф и стянув узкие ботильоны, Койю толкнул в стороны раздвижные двери и пошёл по длинному коридору, заглядывая во все помещения, что попадались на пути. Спальня оказалась пуста, на кухне и в гостиной тоже никого не было, оставался лишь кабинет. Остановившись перед дверью, Койю приподнял руку и осторожно постучал кулаком по створке. И вновь тишина. Койю недовольно нахмурился и надавил ладонью на холодную железную ручку.
— Я вхожу.
В кабинете было темно, лишь над письменным столом мерцали компьютерные мониторы, на которых быстро-быстро мелькали какие-то картинки и цифры. Таканори, одетый в синий бархатный костюм, сидел в кожаном кресле перед ними и сосредоточенно чиркал ручкой по лежащему перед ним большому листу бумаги; он настолько погрузился в процесс, что, похоже, ничего вокруг не видел и не слышал. Ему было свойственно порой впадать в такое состояние — увлёкшись, Таканори был способен начисто игнорировать всё происходящее вокруг.
Койю улыбнулся краем рта, подошёл к супругу и, наклонившись, дотронулся губами до его макушки.
— Ой! — Таканори испуганно вздрогнул, поднял голову и заморгал красными, воспалёнными глазами. Через секунду его взгляд слегка прояснился, и Таканори улыбнулся: — Привет, солнце. Ты меня напугал.
Обняв омегу одной рукой за талию, Таканори потянул его к себе. Койю, подчиняясь, опустился к нему на колени, обвивая руками шею и утыкаясь носом в длинные волосы.
— Привет. Тебя напугаешь, конечно… — без всякой язвительности протянул он, накручивая мягкие прядки на пальцы. — Давно вернулся?
— Минут сорок назад. А может, и побольше… — Таканори нахмурился. — Не знаю. И кстати, я удивился, когда понял, что тебя ещё нет. Ты ведь обычно домой приезжаешь раньше, чем я.
— Я к Шоте ездил. Что-то мы с ним заболтались, я счёт времени потерял, — Койю вздохнул. — А на обратном пути в пробку ещё попали, вот и получилось долго. Я и сам не рассчитывал, что вернусь так поздно. Извини, ты волновался?
— Немного, солнце. Я знаю, что ты не один и что Юу никому не даст тебя обидеть, но всё же как-то тревожно, когда тебя долго нет.
Таканори поцеловал его в уголок рта и, прижав к себе одной рукой, опять посмотрел на изрисованный лист бумаги. Койю невольно повторил его манёвр и прикусил губу. Листок был буквально покрыт рисунками каких-то странных приборов; больше всего они смахивали на закрытые со всех сторон, густо усыпанные непонятными кнопками и лампочками железные шлемы.
— М-м? — Койю слегка изогнул брови и вытянул шею, пытаясь понять, что это за чертежи. — Кажется, ты занят чем-то очень интересным…
— Да нет, не скажу, что это сильно интересно. Просто пытаюсь прикинуть, как должен выглядеть заказ, — Таканори покачал головой. — Я велел всей команде подумать и заодно решил сам голову поломать.
— А что это вообще за заказ? — с любопытством спросил Койю и прищурился. — По виду похоже на какие-то шлемы…
— А это и есть шлем, если говорить совсем уж грубо. Оно, по идее, должно надеваться на голову, — кивнул Таканори и глянул на него краем глаза. — Извини, я не могу рассказать тебе в деталях, сам понимаешь. Скажу только то, что это устройство для работы напрямую с сознанием человека.
Койю вскинул брови.
— Так ведь такие, насколько я знаю, уже существуют, — пробормотал он. — Я слышал про то, как людям, которые из-за чего-то потеряли память, восстанавливают её при помощи таких аппаратов. И «Сиджик», кажется, тоже такие разрабатывал.
— Да, было дело, мы на них сейчас отчасти и ориентируемся. Но эти машины были несовершенны. Слишком большой процент погрешности, они восстанавливали далеко не все воспоминания, — Таканори мотнул головой, — а только самые яркие, упускали кучу мелочей, и у человека в итоге даже характер мог поменяться из-за этого. Не говоря уж о том, что процесс это очень трудоёмкий, я условно назвал это машиной, на самом деле это целый комплекс устройств, которые не всегда хорошо совместимы друг с другом. Неудачный был эксперимент, если честно. А теперь правительство хочет такую вещь, которая позволит напрямую залезать в сознание и работать с ним.
Койю прикусил губу.
— Но зачем им это, Така? — Таканори удивлённо посмотрел на него. — Ты не думаешь, что это может быть опасно для всех? Кто знает, что правительство собирается делать при помощи такого устройства… Не говоря уж о том, что если этот шлем, не дай бог, попадёт в чужие руки…
— Не попадёт, — решительно отрезал Таканори. — Разработка защиты от необдуманных действий тоже входит в заказ, и мы непременно придумаем, как это сделать. Не беспокойся ты так, моё солнце, — он улыбнулся и чмокнул встревоженного омегу в скулу. — Ты же знаешь, я обычно хорошо чувствую опасность и не лезу в проекты, которые могут кому-то навредить. Если бы это было опасно, я бы не взялся за заказ.
Койю несмело кивнул. Он знал, что супруг и впрямь отличается редкостным чутьём — на его памяти Таканори несколько раз решительно отказывался от проектов, которые вроде как сулили очень большую прибыль. И переубедить его обычно не удавалось никому, на любые аргументы заместителя и сотрудников Таканори коротко отвечал: «Сказал «не возьмусь» — значит, не возьмусь, носом чую, нехорошее дело, лучше не связываться, проблем не оберёмся». Но его подозрения чаще всего потом подтверждались целиком и полностью, хотя сначала вроде и казалось, что ситуация зеркальна, и его выводы не более чем паранойя. Другие корпорации, к которым обращался заказчик после отказа «Сиджик», непременно заполучали на свою голову огромные проблемы из-за того, что покупатели массово жаловались на созданное устройство, а то его и вовсе запрещали к продаже из-за больших рисков. Впрочем, даже было не до конца понятно, можно ли называть это чутьём. Просто Таканори обладал аналитическим складом ума, он умел предвидеть развитие ситуации на несколько шагов вперёд и потому почти никогда не ошибался; наверное, именно из-за этого отчасти «Сиджик», попав ему в руки, так взлетел. Недаром ведь говорят, что талантливый и умный руководитель может вытащить из ямы почти любое, даже самое убыточное дело.
