— У-у-у…
Проснувшийся недовольный Койю со стоном высунулся из-под одеяла и протянул руку, пытаясь нащупать противно пищащую трубку. Но она отчего-то никак не попадалась ему, стеклянный корпус так и выскальзывал из подрагивающих пальцев. Зевая во весь рот и отбрасывая со лба спутанные светлые волосы, Койю выбрался из своей импровизированной палатки и, едва разлепив веки, наконец поднял телефон. Щёлкнул пальцем по стеклу, поднёс наконец замолчавшую трубку к уху и сонно протянул:
— Слушаю… — из динамика не донеслось ни звука, и Койю раздражённо воскликнул: — Да говорите же, кого там чёрт принёс в такую рань?..
С той стороны провода вдруг послышалось тихое шипение, а следом сквозь него прорезался знакомый весёлый голос:
— Ко-тян, доброго утречка. Я уже слышу, что ты, как обычно, бодр и готов к свершениям.
Койю с силой потёр кулаком красные, воспалённые после полубессонной ночи глаза. Ну конечно же, Шота. Кто ещё может бессовестно позвонить ранним утром в выходной и разбудить? Койю попытался придать голосу бодрости:
— И тебе, Шота. А ты, как обычно, не изменяешь своей привычке работать моим будильником и трезвонить в восемь утра.
— Ой, а я тебя разбудил, да? — расстроенно воскликнул Шота. — Прости, пожалуйста. Я сам привык уже рано вскакивать и всё время забываю, что кому-то хочется выспаться.
— Да ничего, всё равно вставать уже пора, — Койю закряхтел и сел на край кровати. — Надо придерживаться режима. Просто я ночью почти не спал, вот и ворчу.
— Ясно, Таканори-сан вцепился в обожаемого и не дал ему глаз сомкнуть, — тут же сделал вывод Шота.
Койю подпрыгнул:
— Зараза, ты откуда узнал?!
— Ну Ко-тян, ну это же совсем просто. Ты только что прилетел домой, а зная, как Таканори-сан тебя любит, вряд ли бы он дал тебе спокойно поспать после недельного отсутствия, — хихикая, отозвался Шота.
Койю только тяжело вздохнул. Шоте, при всей его глуповатости и детской манере поведения, никак нельзя было отказать в некоторой проницательности. И, естественно, он понятия не имеет, что Койю дома оказался только ранним утром вчера, а не на день раньше, как планировал.
— Ты очень сильно преувеличиваешь желания моего мужа. В нашей семье только я о сексе думаю каждые несколько минут, — ехидно протянул он, — а Така меня в кровать тянет тогда, когда у меня течка. А так он обычно с работы приезжает, камнем на подушку бухается и спит, как убитый, до семи утра.
— Да какая разница, главное, что я угадал! — засмеялся Шота. — Угадал ведь, а?
— Угадал, — со вздохом ответил Койю, пытаясь пальцами разделить спутанные пряди волос. — Как будто я могу тебе сказать что-то другое…
— Ну вот, и ты уже перестал сердиться между делом, — обрадовался Шота. — Вот за это я тебя и люблю, ты быстро остываешь. Если бы я Кияна так разбудил, боюсь представить, что было бы…
Койю ухмыльнулся и, поджав под себя ноги, старательно запахнул длинную рубашку. Ну ещё бы. Обожаемый супруг Шоты, очень известный рок-певец, всегда был человеком гневливым и не терпел никаких посяганий на личное пространство. В нормальном настроении, как с восторгом рассказывал сам Шота, Кисё был лучшим из альф, но вот после гастролей, с которых он всегда возвращался уставший, нервный и злой — хуже маньяка. И особенно хорошо его отличало умение, разозлившись, орать так, что в квартире лопались стеклянные дверцы на шкафчиках, а Шота зажимал руками уши и тут же валился в кровать с жуткой головной болью.
— Да уж, Кисё-сана лучше не трогать, когда он отдыхает, — улыбаясь, протянул Койю, вставая и довольно потягиваясь. — Хотя, пожалуй, никто не любит, когда отдыхать мешают. Да и вообще, чего к мужу лезть, если явно видишь, что он устал и не в духе? Какая бы там любовь ни была, каждому человеку нужно личное пространство.
— Если я не буду к нему лезть, — фыркнул Шота, — он вообще очень быстро забудет, что у него есть муж, который скоро ему долгожданного наследника подарит, и заинтересуется каким-нибудь поклонником! Ты бы видел, какие вокруг него кадры ошиваются, и каждый только и норовит на шею повеситься!
— Ну, а что ты хотел? — Койю зевнул и, зажав трубку плечом, пополз в ванную. — Небось, когда замуж выходил, понимал, что Кисё-сан весьма привлекательный, да ещё и знаменитый. Понятное дело, что вокруг него было и всегда будет полно поклонников.
— Понимал, — грустно сказал Шота и шмыгнул носом.
— Ну и о чём ты тогда? — Койю вздохнул и опёрся ладонью на туалетный столик. — И вообще, по-моему, ты слегка перегибаешь. Прекращай уже ревновать, тебе сейчас нельзя волноваться. Любит тебя Кисё-сан, никуда он не уйдёт. Обжиматься он может с кем угодно, но всё равно, поклонники — это одно, а законный муж — совсем другое.
Вообще-то Койю отнюдь не был так твёрдо уверен в том, что говорил, слишком уж он хорошо знал, насколько Кисё ветреный — такому альфе может в секунду взбрести в голову поменять спутника жизни на кого-то другого, его на поводке не удержишь, всё равно убежит, если захочет. Но Койю всегда в таких ситуациях становилось очень жаль до безумия влюблённого в собственного супруга Шоту, и он всячески старался его успокоить.
— Да? — протянул Шота. — Может, ты и прав… Ко-тян, а ты ко мне приедешь сегодня?
Койю, пальцами осторожно взявший банку с кремом для лица, чуть не уронил её и закашлялся.
— Приехать? — растерянно повторил он.
— Ну да, — удивлённо подтвердил Шота. — А что, ты занят? Я хотел тебя о показах порасспрашивать, как всё прошло, всё такое… Ну и просто поболтать, мы так давно не виделись!
— Мы с тобой вместе по магазинам шатались на прошлой неделе, — Койю поморщился, — буквально перед самым моим отлётом. Это, по-твоему, давно? Всего несколько дней прошло.
— Ну ты вспомнишь, конечно! — обиженно воскликнул Шота. — Это когда было-то!
Койю устало покачал головой. Он уже и так понял, что для сидящего в декрете Шоты один день шёл за неделю. А то и за две.
— Приеду, конечно, если ты хочешь, — он через силу улыбнулся. — Я тоже по тебе соскучился. Така всё равно на работу унёсся, а я не собираюсь целый день в одиночестве дома сидеть. Если бы ты не позвонил, я бы, наверное, в магазин потащился.
— Ну вот, — окончательно повеселел Шота. — Значит, жду?
— Не торопись, — Койю ухмыльнулся, — я только что встал. Пока накрашусь, пока оденусь, пока позавтракаю, пока пну Юу, чтобы он меня отвёз… Начинай ждать часа через полтора, не раньше.
— Понял, — Шота засмеялся. — Ты тоже тогда особо не спеши, я целый день буду дома. Чао.
— Чао, — машинально ответил Койю.
В ухо полетели частые гудки. Койю тяжело вздохнул, отложил трубку на столик и принялся умывать лицо. Поплескав себе в глаза холодной водой, чтобы проснуться, Койю встряхнулся и поднял взгляд на своё отражение. Усмехнулся, потрогав пальцами цветущую яркими укусами шею. Похоже, без чокера сегодня не обойтись.
Спустя сорок минут, закинувшись на всякий случай таблетками от симптомов течки, наложив макияж, на ходу поправляя просторную шёлковую рубашку и застёгивая блестящую чёрную жилетку, Койю вышел на кухню, заставленную красивой светлой мебелью. Юу, сидевший за столом и державший в руках чашку с дымящимся напитком, торопливо вскочил:
— Доброе утро, Койю-сан, — он на секунду склонил голову.
— Доброе. Не вскакивай, пей кофе спокойно, — Койю улыбнулся и пошёл к столешнице, на которой возвышалась кофемашина. — Я вполне смогу сам о себе позаботиться.
— Да я уже закончил… — заикнулся Юу. — Давайте помогу.
Койю поджал губы.
— Сиди, я сказал. Что ты за моду взял со мной спорить? Я знаю, что делаю. И не настолько я безрукий, что даже кофе в машинке сварить не могу, для этого слуги не нужны.
Юу, стушевавшись, опять опустился на сидение и стал наблюдать, как Койю вытаскивает из шкафчика чашку. Обычно по квартире тихими тенями скользили двое омег в чёрно-белой форме, один копошился на кухне, второй в отсутствие хозяев бегал по огромным комнатам с пылесосом; но сейчас Таканори, похоже, решил воспользоваться тем, что сам заскакивает домой только переночевать, а Койю улетел на очередной показ, и отправил прислугу в заслуженный отпуск. Хорошо зная инфантильность супруга, Таканори на этот период чаще всего нанимал других слуг, однако сейчас почему-то этого не сделал.
