Холод сквозил в каждом слове шефа, но я отдал должное его выдержке. Если бы слово доверили мне, едва бы я смог так сдержанно разговаривать с человеком, причастным к гибели Дилана.

Хобсон и Лапорте заняли свободные стулья напротив Декарта. Папка с добытыми сведениями хлопнула о плоскость стола. Я остался стоять – так можно было выиграть пару очков превосходства. К тому же, я бы не смог усидеть на месте. Моей задачей было следить за реакцией Декарта и выявлять, когда он говорит неправду.

Если вообще заговорит.

– Мистер Декарт, вы отказались вызвать собственного адвоката, поэтому вам будет предоставлен государственный защитник. – Хобсон скрестил пальцы перед собой. – Поздновато уже, утром он будет здесь. Вы имеете право дождаться его приезда. Мы с радостью предоставим вам для этого камеру. Но я настоятельно рекомендую рассказать нам всё.

Шесть пар глаз не смутили Декарта. Он криво усмехнулся и всё же произнёс:

– С чего это вдруг мне разговаривать с вами?

– Вы задержаны с поличным, мистер Декарт. На месте преступления. – Так же сдержанно, как шеф, сказала Лапорте. – Вам будут предъявлены обвинения в преступном сговоре, ношении и применении оружия, сопротивлении аресту, хранении и распространении наркотиков. – Она слегка наклонилась вперёд, будто решив пошептаться с задержанным. – А у вас нашли 15 грамм кокаина и пакетик марихуаны. Но самое худшее – причастность к убийству должностного лица.

– Какое убийство?! – Возразил Декарт. – Не впаривайте мне эту чушь! Не я стрелял в вашего копа.

– Но ты был там. И именно твоя пуля попала в одного из наших.

Буквально три минуты назад эксперты сравнили образец пули, извлечённой из плеча Хэла, с калибром пистолетов, участвующих в перестрелке. Все преступники носили разное оружие. Рядом с телом покойного Эндрю Димера нашли «Ruger LC9», 9-ти миллиметровый семизарядник, который легко спрятать под рубашкой и можно купить всего за 250 баксов. Рэд раскошелился на модель покруче, но и его «SIG Sauer» с калибром в 9 мм не совпадал. Так что пуля идеально совпала с потёртой «Beretta» Декарта.

– Это была самооборона. – Буркнул Декарт, уставившись в стол. Он знал, что его песенка спета, даже если за дело возьмётся лучший адвокат города. А, как видно, у него не было таких средств.

– Вас взяли в момент сбыта наркотиков. – Стояла на своём Лапорте. – Вы первые открыли огонь по сотрудникам правоохранительных органов. Суду будет достаточно уже этого, но, если сомневаешься и надеешься выйти сухим из воды, на нашей стороне ещё и запись с видеорегистратора. Самооборона? – Джина хмыкнула. – Сомневаюсь.

– Если вы столько знаете, зачем вам я?

– Мы могли бы предложить тебе сделку. – Заявил Хобсон. Ни один мускул не дрогнул на лице закованного в наручники Декарта. – Насколько я знаю, в этом плане ты у нас опытный парень.

Пока я разговаривал со Стеллой, Хобсон успел звякнуть в Монтану, где Джастин Декарт отбывал пятнадцатилетний срок, но вышел на свободу на одиннадцать лет раньше. Детектив, занимающийся арестом Декарта, Мартин Роли, уже успел уйти домой, и никто другой не был уполномочен предоставить нам более подробную информацию. Хобсону оставалось лишь оставить Роли сообщение и ждать ответа.

У нас не было туза в рукаве, но Декарту не обязательно было знать об этом.

– Ты ведь уже заключал сделку с Роли, не так ли? – Настаивал на своём шеф, видя, что Декарт не собирался распускать язык. – Четыре года вместо пятнадцати. Сейчас тебе светит гораздо больше. Лет сорок, а того и гляди пятьдесят. Вряд ли тебе дадут шанс выйти условно-досрочно, и весь срок в спину будут дышать разъярённые охранники.

– Вы пытаетесь меня запугать?

– Я пытаюсь тебе помочь.

– С какого это перепугу?

– Просто ты можешь вывести нас на того, кто за всем этим стоит. Того, кто поставляет наркотики тебе. И того, кто убил нашего друга.

– Ах вот оно что. – Улыбка Декарта походила на оскал. Он не хотел нам помогать, а лишь потешался. – Своих силёнок не хватает, чтобы самим разрулить дело.

Вальяжная поза, с которой заключённый раскинулся на стуле, почти вывела меня из себя. В допросной было трое копов, но именно Декарт чувствовал себя хозяином положения. У него была ценная для нас информация, флеш-рояль среди комбинаций, а значит, любая наша проигрывала. Декарту было любопытно узнать, сколько лет мы готовы скостить, чтобы добыть эту информацию. Но без одобрения прокурора, наши руки были связаны. Пока что любая уступка была лишь домыслом.

– Мы переловим вас всех, – спокойно, но весьма уверенно заявил Хобсон. – С тобой или без тебя. Вот только мы можем повлиять на срок твоей отсидки, а может и на другие плюшки, которые ты мог бы получить.

– Катитесь к чёрту!

– Что ж, – так же спокойно подвёл итог шеф. – Мы услышали твою точку зрения. – Он начал подниматься. – Наше предложение действует в течение 24 часов.

Декарт приложил все усилия, чтобы не поднять глаз на часы на стене. Это было единственное проявление того, что прочная система защиты Декарта дала сбой. Он не хотел отправляться в тюрьму на следующие сорок, а то и больше лет. Но набивал себе цену. А значит, в наших руках появилась тоже неплохая комбинация. Осталось выяснить, кто блефует лучше.

– Как только эти 24 часа истекут, у тебя не будет никакого шанса. Идёмте, ребята.

Мы молча покинули допросную и зашли в наблюдательную комнату, откуда можно было последить за задержанным через одностороннее стекло.

Как только мы оставили его одного, Декарт занервничал. Его правая нога заходила ходуном, наручники то и дело звенели от беспокойных движений.

– Он у нас на крючке. – Отметила Лапорте. – Декарт понимает, как безнадёжны государственные защитники. Он заговорит.

– Проблема в том, как скоро. – Сказал я.

Молчаливое согласие прозвучало в ответ.

– Ну, мы не можем сидеть на месте и ждать, пока он расколется. – Пожала плечами Джина. – Будем действовать своими силами.

– Есть соображения? – Хобсон знал, что у сержанта Лапорте они были.

– Проедемся-ка мы с ребятами по району. Поспрашиваем жильцов, заглянем в Методистскую церковь и магазин вышивки. Они как раз по пути следования беглеца.

– Уже 10:14, Джина, – оборвал я новоиспечённую напарницу, взглянув на часы. – Слишком поздно для опроса свидетелей.

– Твою мать! Я потеряла счёт времени.

– Как и все мы. – Согласился Хобсон. – Займётесь этим завтра. А пока отдохните, отоспитесь как следует, чтобы завтра начать работу в полную силу. Оба. Вы это заслужили. Рой, зайди ко мне на минутку, и можешь быть свободен.

Кабинет Карла Хобсона находился в самой глубине участка. Стеклянные перегородки прикрывали жалюзи – сегодня они были опущены. Шеф был аккуратным человеком, «гуру порядка», у которого каждый предмет лежал на своём месте. Оказываясь в его владениях, каждый попадал в чётко продуманное пространство, где всё внимание приковывал массивный стол у окна. Казалось, на нём не было ни пылинки. Когда-то возле монитора стояла рамка с фотографией жены, красивой женщины, которая двадцать три года мирилась с работой Хобсона, но недавно мириться устала. Она собрала свои вещи и исчезла из жизни шефа, как позже исчез её снимок со стола.

Я как никто другой мог понять Хобсона, ведь нечто подобное случилось и со мной. И вот мы, два одиноких копа на жизненном перепутье оказались в одном кабинете.

– Прикрой дверь, – попросил шеф. – И присядь.

Сам он занял своё законное место за столом, порылся в ящике стола и выудил оттуда какой-то документ.

– Знаю, как тебе сейчас тяжело, Рой.

– Как и всем нам.

– Это верно. Но Дилан был твоим напарником. А я знаю, какого это, терять лучшего друга.

Когда Карл Хобсон только закончил академию и перевёлся в Макферсон, его закрепили за старшим сержантом Уиллсоном Райсом, лет на восемнадцать старше. Они проработали десять лет бок о бок и успели сдружиться, пока пьяный дебошир из бара «У Хэнка» не полоснул Райса ножом. Тот истёк кровью прямо на руках молодого Хобсона, не дождавшись скорой, а убийца успел сбежать. Правда, вычислить его не составило труда. Уже через полчаса того задержали на заправке, где он отсиживался у своего приятеля.