— Конечно.

На ее лицо вернулась привычная улыбка.

— Что ж, отлично! Ну, то есть, как же это невероятно, что в итоге мы втроем оказались в одном университете? Ты пришел к Лилиан? — спросила она, не понимая, как я вообще здесь оказался.

— Да, она мой консультант, — и дьявол в маске.

Единственный человек, которому мне хотелось перерезать горло и смотреть, как она медленно умирала. Та, кто ясно дала понять: у нее в руках все карты и нити для управления моей жизнью.

— Отлично. Я так рада снова тебя видеть. Надеюсь, мы успеем наверстать упущенное в кампусе! — Честити обняла меня, отчего мне стало не по себе, а потом исчезла в кабинете Лилиан.

Через пару мгновений она и какой-то студент вышли, оставляя дверь открытой. Я увидел ожидавшую меня Лилиан.

«Черт».

Сейчас или никогда.

— Ну, разве не прекрасный из тебя вышел студент колледжа, — промурлыкала она, закрывая позади меня дверь и проходя в кабинет. Ее одежда как всегда была облегающей, а волосы собраны в тугой хвост. Лилиан обернулась, окинув меня взглядом, и мне стало не по себе. Преодолев разделявшее нас расстояние, она подняла руки, потрогав футболку и проведя ладонями по моей груди. — Продолжаешь тренироваться, как вижу. И мне нравятся дополнения образа, — произнесла Лилиан, изучая мои руки. Я схватил ее за запястья и откинул их от себя, даже не побеспокоившись о том, что мог сделать ей больно. — Ты всегда такой дерзкий. Тебе нужно научиться наслаждаться этим. Нами. Ведь если мне что-то от тебя понадобится, даже столь тривиальное, как твой член, я это заполучу, Мэйсон, ты понимаешь меня? — Лилиан не стала дожидаться ответа. Толкнув меня в грудь, она направилась к своему столу, села и стала рыться в ящике. — О, не нужно пыхтеть. Ты вот-вот получишь шанс утвердиться в своей жизни. Садись.

Выполнив ее просьбу, я тяжело опустился в кресло напротив Лилиан.

— Я хочу видеть сестру, — потребовал я.

— Увидишь. Сперва дело, удовольствие потом, — наконец, найдя что-то в ящике, Лилиан достала конверт из плотной бумаги. — Вот и оно. Мэйсон, ты знаком с семью смертными грехами?

Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, о чем она говорила.

— В церковном смысле? Зло, омрачающее добро?

— Такой умный, мой милый песик, — рассмеялась она, и по моей коже побежали мурашки от отвращения. — Семь смертных грехов. Похоть, чревоугодие, алчность, леность, гнев, зависть и гордыня. Грехи, живущие во всех нас. Чрезмерное желание получить больше. Желанное зло, отравляюще нас. Каждый человек ежеминутно борется с желаниями, которые Бог считал грехами. Лжет, ворует, разрушает. Будь у любого возможность посрамить другого, чтобы подняться выше, он бы пошел на это. Лишил бы кого-то присущей ему невинности. Навредил только затем, чтобы похвастаться своей силой.

— Куда ты клонишь, черт возьми? — Лилиан сбивала меня с толку.

— Терпение. Задолго до твоего и моего появления было создано одно элитное общество. «Элитная семерка». Его создали, чтобы взращивать лидеров, способных руководить, тех, кто продолжит приносить нашей стране процветание. Людей, способных создать из нее нечто великолепное. Каждые четыре года в «Элиту» принимаются семь новых членов. Но их не просто отбирают. Им дают задания, чтобы они доказали, что олицетворяют свой грех. Как только испытание пройдено, их посвящают в «Элиту» на всю жизнь. Больше они ни в чем не нуждаются. Им не нужно страдать. Они становятся воплощением своего греха, а грехи плотно переплетаются с их жизнью.

— И какое это имеет ко мне отношение? — спросил я, неуверенный, что хотел знать ответ.

— Ты станешь частью «Элиты», конечно. Лидером. Альфой в своей семерке.

— Что ж, ладно, но я не желаю иметь ничего общего с разрушением чьих-то жизней.

— О, но это уже не тебе решать, верно? Ты потерял право голоса в тот же миг, когда согласился на мои условия. Ты сделаешь так, как я скажу, иначе пострадает твоя сестра.

Ее власть надо мной убивала.

Она бросила мне лист бумаги, и я поймал его. Смутно пробежавшись по остальным именам, я сосредоточился на своем.

— Гордыня?

— Конечно. Считаешь, тебе не подходит? Тебе должно быть плевать на остальных. Заботься лишь о том, что поведешь свою армию. Шестерых, если быть точной, и сам поручишь каждому грешнику задание. Ты будешь закрывать глаза на людей, которым они причиняют боль, ущерб, страдания. Следить, чтобы они выполнили свои задания, иначе каждый из них может быть изгнан из общества. Их жизни для тебя ничего не должны значить.

— Но будут. Я ведь не какой-то монстр.

— Разве? Не ты согласился преклониться перед самим дьяволом и выполнять его приказы? Кем это тебя делает, Мэйсон?

«Отцом всех грехов».

Лилиан улыбнулась, когда на моем лице отразилось понимание.

— Дошло. Некоторые называют его Антихристом. Согласен ты со мной или нет, но ты избран, поскольку у тебя самая извращенная система ценностей. Как и я, ты невосприимчив к порокам других. Ты должен видеть в этом лишь плюсы. У тебя не было ничего, а теперь будет все, — Лилиан пожала плечами. — Высокомерие. Вероятно, тщеславие. Тебе не нравится стоять над остальными, но это и делает тебя Гордыней. Смирись.

Все это уже слишком. Руководить клубом? Разрушать жизни? Снова взяв листок с именами, я положил его на стол Лилиан и поднялся. Она проигнорировала мой вызов. Лишь встала следом и обошла стол, вторгаясь в мое личное пространство. Лилиан потянула мою футболку вверх и забралась ладонями под ткань. Когда ее пальцы уцепились за пуговицу моих джинсов, а потом расстегнули их, я напрягся.

— Тебе было бы не так тошно, если бы ты позволил себе расслабиться. Ты и я… мы можем немного повеселиться, — мне хотелось сломать каждый ее палец, избавившись от прикосновений, но я сдерживался, думая об Эвелин. — Хороший мальчик. Видишь? Если мы немного поиграем, то нам обоим будет приятно, — расстегнув молнию, Лилиан потянулась к моим трусам, обхватывая мягкий член.

Меня спас внезапный стук в дверь и голос Честити, от звука которого Лилиан тут же отступила. Я едва успел застегнуть молнию, когда дверь распахнулась, и внутрь заглянула Честити.

— Привет. Простите, я забыла тут свой телефон.

Обернувшись, Лилиан заметила блестящий розовый смартфон на столе и протянула его Честити.

— Тебе лучше поторопиться, скоро начнутся занятия, — прощебетала она. Схватив с пола рюкзак, я направился к двери. — Эй, Мэйсон? — окликнула меня Лилиан, и я заставил себя обернуться. — Не забудь прочесть свое домашнее задание, ладно?

— Да, конечно, — ответил я, прежде чем убраться от нее подальше.

«На что я подписался, черт возьми?»

Преподаватель биологии поднял свои бифокальные очки, держа в руках стопку бумаг.

— Я составил для вас простой тест, чтобы проверить, что вы помните со старшей школы. Считайте, это ваше резюме, — он прошел по рядам, разбрасывая маленькие стопки листов, и студенты стали передавать их друг другу.

Я тоже взял себе лист и осмотрелся, пытаясь понять, боялся ли кто-нибудь еще этого дерьма, но все стали что-то писать, едва получив задание. Глубоко вздохнув, я размял затекшую шею. Крепко сжав карандаш между пальцами, стал читать первый вопрос. Потом второй. Дойдя до конца страницы, я понял, что не знал ни единого ответа.

Тишину, повисшую в аудитории, нарушил какой-то звук, и несколько однокурсников повернули ко мне головы. Сам того не сознавая, я пополам разломал карандаш. Количество уставившихся на меня глаз стало давить на психику, вызывая тревожность, и я встал. Бросив пустой тест на стол профессора, я выскочил из аудитории. Гнев, бурлящий во мне, оказался диким коктейлем ненависти и обиды. Она сделала это со мной нарочно. Лилиан. Она составила расписание, прекрасно понимая, что все это дерьмо станет для меня непосильным. Я не был сильным учеником, даже когда учился в старшей школе, а Лилиан к тому же лишила меня двух лет образования.