Так кто, кто мне запретит лгать?

— Моё настоящее имя — Учива Итачи, — провозгласил он. — И я устал от того, что это никому не известно. Я устал быть тем, кем не являюсь.

За столом возникла тишина.

Какузу обернулся к Кисаме.

— Плати, — сказал.

— Бля, Итачи, — простонал Хошигаки. — Ты не мог хоть раз намекнуть до этой чёртовой книжки? Восемь тысяч йен из-за тебя проиграл.

— Хорошая книга, не пизди, — осадил его Хидан. — Всё там правильно написано. А деньги — это от лукавого, знать надо, бля. Я же говорил!

— Так вот что ты такой злой, да! — озарило Дейдару. — Ну ты бы хоть сказал! Самоидентификация — это серьёзно! И вообще, такую хрень держать в себе не надо, да! Мы же товарищи!

Какузу, пересчитывая банкноты Кисаме, добавил:

— Неопытный ещё. Общественное мнение можно изменить через правильные инвестиции.

Итачи почувствовал себя очень странно.

— Помянем? — предложил.

Помянули. Опять.

Итачи неловко сел обратно.

— Напиши книгу, — посоветовал Какузу.

— Да! Я, вот, так и не понял, в чём разница между Учива и Учиха, если Шаринган, по словам господина Сасори, один на два клана, — поддакнул Дейдара. — Нехорошо! Надо, это самое, просветительской работой заниматься, вот!

— Да, Итачи, — с сухим юмором заметил Кисаме, — незнание дороговато обходится, дружище. Я думал, твою честь отстаиваю, а ты мне свинью подложил.

— Но что писать? — вслух подумал Итачи, не успев осознать, что выпитый алкоголь уже активно развязывал язык.

— Правду, бля, — серьёзно ответил Хидан.

Так это же вымысел!

Пока Итачи думал, имеет ли он право на наглую ложь, которая могла бы освободить его от клана Учиха, разговор вернулся к Сасори, трагично повесившему меч на стену, продавшемуся пацифизму за психотерапию, социальную реабилитацию и вылеченные зубы.

Итачи мысленно взвесил свои опции. Алкоголь абсолютно неблагоприятно влиял на рациональность мысли, и ему это не нравилось, но думалось почему-то легче.

Во-первых: если он откажется от клана, придумав Учива, будет легче абстрагироваться от прошлого. От грехов. От… от родителей. От Шисуи.

Во-вторых: Саске, наверное, будет счастлив.

В-третих: можно соврать, что он, Итачи, приёмный, и никто не докажет, если только не проведёт анализ ДНК. А это, в теории, невозможно, потому что для этого необходимо возвращение в Коноху.

В-четвёртых: Саске… Саске решил, в первую очередь, восстановить доброе имя клана, а не искать месть. Итачи недооценил мудрость своего младшего брата. В таком случае… ему можно… не мешать? Можно освободить Саске от этой ноши.

В-пятых: Учива целиком зависят от Итачи, потому что он их и придумал.

В-шестых: как говорил Хатаке-сенпай, «если чего-то нет, это не значит, что чего-то не будет». Значит, если Итачи всё ещё несвободен, следовательно, он может придумать свою свободу. И без согласия её не отнимут.

Но…

Но если Конохе понадобится Итачи, надо иметь возможность доказать, что Учива — не более, чем выдумка. Не более, чем конспирологическая теория. Он помнил о своём задании следить за Акацуки. Параметры миссии, он знал, могут измениться.

…Когда Итачи, невероятно пьяный, вернулся в свои покои, он пошёл прямо к письменному столу и неловко за него плюхнулся. Достал ручку и лист бумаги.

Задумался.

«Правдивая история о клане Учива» — красиво вывел. Да, выглядело солидно. Конспирологически. Таинственно. А ещё очень правдоподобно и неправдоподобно одновременно. Отлично.

Он подписал свой псевдоним: «Учива Итачи». Подумал. От алкогольной дряни думалось ну совсем тяжело; в два раза хуже, чем от таблеток.

Аккуратно вывел: «Учива Хитачи». Да, так получше. Хотя всё равно любой догадается… И поскольку псевдоним самозванного конспиролога должен быть загадочным, написал: «Учива Хипачи».

Агрессивно зачеркнул. Звучало ужасно.

Имя конспиролога должно быть не только таинственным, но и драматичным.

Как насчёт «Учива Кенпачи»? Да… «Кенпачи» — это кто-то физически мощный, как Кисаме. Может, кто и догадается, что это оксюморон, или антитеза, или как там, не помню, но, может, никто и не додумается. Отлично. Идеально.

«Главным отличием Учива и Учиха является тот факт, что Учива были рождены служить, а Учиха были рождены свободными» — написал первое, что пришло в голову, Итачи. Звучало логично. Так, теперь нужен аргумент. Что-нибудь странное. Маловероятное. Ах да, и безумное. Он по-детски почесал затылок, нахмурившись на текст. Моргнул — и мысли в голове, казалось, окончательно загустели из чистого потока в вязкий сироп.

Что-нибудь странное… безумное… маловероятное. Но хорошо продаваемое. Хотя бы в теории.

— И главное доказательство тому, — не без торжества продолжил Итачи, едва успевая записывать, — любовь! Великая и чистая, всепрощающая, изменившая мир, неразрешённая, осуждаемая — очевидно гомосексуальная любовь Учиха Мадары к Сенджу Хашираме. Ибо только свободный Учиха может так любить, но для несвободных Учива — это невозможно, невероятно и немыслимо.

И начал судорожно доказывать, едва успевая записывать, что гомосексуальная любовь легла в основу создания Конохи и погубила как Учива, так и Учиха, которые хоть и были свободны, но не терпели мужеложцев, а также не простили Сенджу Хашираме брак с Узумаки Мито.

Итачи начал и закончил «Правдивую историю о клане Учива» за одну ночь. Он плохо помнил все мысли, выраженные на бумаге, но это ему казалось неважным.

Рукопись была отнесена в издательство Амегакуре поздним утром.

Через неделю она уже была на прилавках.

Комментарий к Первое право: Итачи (II)

Мне за это хулиганство вообще не стыдно хД

Пьяный socially awkward Итачи, которому сложно думать — это наше всё. И написать фанфик про собственный клан, согласитесь, необычно.

Я честно считаю, что не сумасшедших в Акацуки нет. Вот и результат.

Понимает ли Итачи, что творит? Нет. Но у него депрессия, как я намекнула в предыдущей части, а ещё экзистенциальный кризис. В таком состоянии, ещё и под влиянием алкоголя, какие только мысли в голову не взбредут.

UPD: никто в комментариях этого пока не заметил, но ещё “Первое право”, конечно, критика мира шиноби с филологической точки зрения. Книги — это информация. А информация — это мощь. К сожалению или к счастью, есть ещё и дезинформация… И Итачи этим подсознательно пользуется, причём весьма успешно. Не стоит недооценивать книжную пропаганду.

(вот что происходит, когда во вселенной нет филологов, ага).

Планируется ещё, как минимум, одна часть.

========== Первое право: Итачи (III) ==========

Встреча с контактом для обмена информацией и инструкциями проходила в Стране Чая и, что логично, в чайной. Как обычно.

Итачи всё равно чуть не споткнулся, когда в зарезервированной приватной комнате вместо агента Корня обнаружил улыбающегося во все щёки Жабьего Отшельника.

— О, а вот и ты! — приветливо помахал тот рукой. — Проходи-проходи, ты не ошибся. Присаживайся. Нам как раз принесли два чайника отменной сенчи. Тебе налить?

Итачи, не доверяя своему языку, кивнул. На ватных ногах подошёл к столику и неловко уселся на лавочку, противоположную собеседнику.

Что происходит? — только и подумал, стараясь дышать ровно и не таращиться.

Ему налили чай.

Чай пах хорошо.

Очень жаль, — подумал Итачи, стараясь не нервничать, — что он без лаванды.

— Я думаю, надо начать с главного, — Джирайя сосредоточил свой взгляд на Итачи. Тот мысленно собрался и приготовился к худшему. Что, что случилось такого, что сам Отшельник, который не знал всей правды, встретился со мной вместо представителя Корня?! — Шимура Данзо мёртв. — А. — И остальные старейшины тоже. — А? — Утатане и Митокадо не стало два с половиной месяца назад, а Шимуры полтора как.

— Вы… уверены? — долгую паузу спустя только и спросил Итачи. Ничто другого в голову не приходило. Нехорошее предчувствие заворочалось в животе.