— Посмотри, до чего дело дошло, непутёвый Намиказе, — тихо сказал Данзо, щурясь в темноту своей комнаты. — А всё потому что тебя точно в детстве не пороли, как следует. Из своевольных детей вырастают громкие и идеалистичные придурки, не знающие веса своих действий, не знающие ответственности. Посмотри, к чему привела твоя глупость — и ужаснись.

«Душегуб и самодур» — отозвалось в сознании голосом Намиказе.

— Я эффективен, — спокойно возразил Данзо. — И пока не развязавшаяся война — моя заслуга. Учиха мертвы, потому что посмели затеять своё непутёвое восстание. А затеяли, потому что отказались от своего наказания за атаку Кьюби. Шальных Шарингана в мире всего два, и о моём ничего не известно. Это была их промашка.

«Войну ты развязываешь сейчас сам»

— Но так, как надо Конохе и мне, по нашим с ней правилам, а не по прихоти капризных иностранных даймё.

«По твоей прихоти»

— Закрой рот, — проскрежетал Данзо. — Мёртвые на то и мёртвые, чтобы молчать.

«Смерть — понятие субъективное. Старейшины Учиха получили по заслугам, как и Фугаку, но дети, Данзо?»

О детях он действительно потом сожалел. Тот тип с маской не должен был их убивать. Они могли бы пригодиться Корню. Никто не искал бы их.

Ужасная потеря ресурсов.

Должны были погибнуть только взрослые ниндзя он же решил только взрослые он же решил и Кохаку с Хомурой согласились должны были пасть только старейшины чуунины и джонины не гражданские и не дети почему он отдал приказ он же не отдавал тот приказ нет же нет точно нет он же помнил так почему тогда почему решение убить Шисуи он ведь был нужен чтобы возродить клан чтобы вести детей почему же его глаз вместо глаза Кагами

Глухая боль взвыла в голове тяжёлым набатом, и Данзо поморщился. Когда вспоминалась ночь гибели клана Учиха, мигрень всегда забирала своё.

Он никогда не признавался себе, что плохо помнил неделю перед тем событием, что не помнил пересадку нового глаза, что не помнил собственных приказов. Кому было рассказать? Некому.

Старость берёт своё это старость берёт своё какая оплошность какая ошибка зачем такие жертвы можно было бы и без них и Шисуи был хорошим оперативником как и Итачи так почему же

«Душегуб и самодур» — голос то ли Намиказе Минато, то ли совести.

… На финальном туре собралось столько зевак, сколько он и планировал. Даймё с телохранителями, Хокаге с АНБУ, главы кланов, Казекаге со своими людьми, гражданские, несведущие и ведомые — и Корень. В тени, как ему и положено.

Зачем убивать Хирузена зачем эта дурацкая шляпа у него уже есть своя власть так зачем лучше бы кто-то молодой зачем-зачем-зачем этот государственный переворот и Казекаге со своим джинчуурики в Конохе всё стабильно слава Ками так почему

Коноха должна быть сильной, она не может дрогнуть, не для того погиб Тобирама-сенсей, нельзя посрамить жертву Кагами а зачем его жертва а зачем а потому что проклятие Учиха потому что Мадара потому что я видел его тень она жива и она хотела Кагами и тот к ней потянулся нельзя было этого допустить Коноха должна жить Тобирама-сенсей не умер напрасно

Сквозь мягкую пелену обезболивающего острой иглой отозвалась боль в спрятанном глазе.

— Данзо, — голос Хирузена сбоку слева, но будто издалека. — Ты нездоров?

— Мигрень, — сухо констатировал Шимура. У тебя когда-нибудь было такое было ведь разве нет когда не помнишь когда не знаешь когда жизнь это алгоритм но ты не у штурвала когда жизнь это алгоритм но как будто бы не твой

— Хм, — поджал губы Хирузен. Когда-то соперник когда-то друг а я тебя ведь сегодня убью потому что власть зачем мне власть потому что Коноха а Коноха это всё наследие учителя мы не должны его подвести вот поэтому я тебя убью потому что иначе никак потому что иначе никак но почему никак зачем это всё зачем

Когда не было Конохи, люди жили по своим укладам, а не по законам, а потом появилась Коноха, а с ней и законы; совершаемые сейчас дела это грехопадение. Но почему и за что? Хочешь делать добро, жаждешь делать добро, а получается только зло: раздрай страны Дождя, секретные лаборатории, дети с печатями на языке, уничтожение клана Учиха — страх, ужас и смерть. Старый мир был построен на гнилых сваях мрака, а новый мир опустился на уже существующее, и прошлое проседает, и сдержать упадок можно только настаивая на своём, возвращаясь глубже назад, вспоминая строгих пращуров, не ведающих ничего, кроме запаха стали и крови. Намиказе должен был на пепелище атаки Кьюби посеять надежду, дать ей взрасти, отправить на покой ветеранов страшной и мрачной эры, но он ошибся, он ушёл слишком рано, его жертва ещё не успела никого ничему научить, и тени стали только гуще, а свет надежды — бледнее. Он бы повёл нас всех, и мы пошли бы за ним, но вместо этого наша доля — лишь новый виток спирали. Ты украл наше будущее, Намиказе, и мы поступили как знали и умели, а не как полагалось бы по твоим принципам. Старые кости желают только покоя, чтобы примириться с демонами, и ты, не подумав, отнял у нас это. Кто поведёт нас теперь? Шикаку? Нара, которому не хватило смелости даже отказаться от брака по расчёту? Одно только утешение, что Яманака и Акимичи нe позволят ему наделать ошибок, не позволят ему и бессмысленной жертвенности, даже если стратегу-тактику это в голову невзначай взбредёт.

Это не тот Хокаге, за которого я умру, за которого спасу страну и развяжу войну, за которого пойду на первую линию фронта в последней попытке умереть благородно и гордо, как пращуры, хотя время давно истекло, пусть и пока не умножило меня на ноль.

«Войну ты развязываешь сейчас сам. По своей прихоти»

Ради Конохи ради Конохи ради Конохи

— Первый матч! Хьюга Неджи и Узумаки Наруто!

Толпа зрителей взорвалась аплодисментами.

Смотри, Намиказе, такого ли настоящего ты хотел для своего сына? Хотел бы ты видеть его как жертву потребности хлеба и зрелищ? Так смотри и устыдись своей ошибки. Смотри и ужаснись, как сильно толпа желает его поражения.

Узумаки Наруто, спустившись вниз, заговорил о чём-то со своим соперником. Мальчик Хьюга сжал кулаки.

Он молчал. Молчал, а потом-

— Да лучше бы он был жив, чем стал героем! — вскричал. — Какое мне дело до его жертвы?! Лучше бы он, лучше бы он!..

И завязалась драка. Сын Хизаши бил отчаянно, но точно. Слова джичуурики, впрочем, с каждой минутой развинчивали, раскачивали чужой контроль. Теневые клоны Узумаки не заканчивались. Они были везде и повсюду, пряча своего хозяина, превращались в камни и веточки на арене, менялись местами с кунаями и сюрикенами, взрывались под печатями.

Хьюга, потеряв контроль над эмоциями, не мог за всем уследить. Узумаки, к тому же, всё продолжал о чём-то говорить страстно и живо. Как он похож на своего непутёвого отца как похож на взбалмошную мать

И сын Хизаши допустил ошибку, не углядев одного из клонов. А дальше — сломанная нога.

Раунд.

Он рыдал, уткнувшись в перебинтованные руки, когда его уносили с арены.

Я был прав и эмоции только мешают гений из побочной ветви владеющий Кайтеном и поражен какими-то пустыми словами я был прав я знал и мои люди от этого только сильнее

«Душегуб и самодур» — то ли совесть, то ли не упокоившийся дух Намиказе.

Толпа взорвалась аплодисментами, заземляя разбушевавшиеся мысли. Шимура глянул на заполненные до краёв трибуны и взгляд почему-то упал на розовые волосы какой-то девочки, прижимавшей к себе огромную игрушку чёрной овцы.

Почему-то плюшевый зверь завладел его вниманием. Несмотря на дистанцию, Данзо прекрасно разглядел немигающие стеклянные жёлтые глаза.

Это паранойя это паранойя не надо отбирать у девочки её набитую ватой овцу это в высшей степени глупо и неразумно перестань об этом думать ведь даже не взрослый а старик перестань об этом думать

В горле пересохло. Подкатил кашель. Данзо подавил его, как когда-то подавил восстание шахтеров на севере страны Огня — молча и механически.

Желание раскашляться, тем не менее, вернулось. В горле страшно зачесалось.