— Ну, как я выгляжу?

Младший брат медленно обернулся. Смерил Канкуро критичным взглядом.

— Сносно.

— Всего лишь «сносно»?!

— Мама говорит, сойдёт, — пожал плечами Гаара. Прищурился. — Совокупляться идёшь?

— Э, нет.

— А. Соблазнять на совокупление?

— Нет! Я, эм, ну… Мы ещё для этого слишком молоды, — густо покраснел Канкуро. — Я пока, эм, проверять буду. Нравлюсь ли.

Взгляд Гаары стал осуждающим.

— Время не ждёт, — церемонно заявил младший брат. — Нашему роду нужно продолжение. Займись.

— Ну так, для этого надо жениться! А как же я женюсь, (через несколько лет, разумеется), если не нравлюсь?

Гаара с минуту молчал. Потом сказал:

— Мама говорит, расстегни на кофте пару пуговиц. И волосы взъерошь. Говори комплименты её опасности, уму, красоте и кровожадности.

— Спасибо, — ошарашенно ответил Канкуро, не зная, что ещё в таком случае можно сказать.

— Спой ей серенаду, — продолжил Гаара. Помолчал. — А. Напиши ей серенаду, а потом уже спой и сыграй.

Канкуро подавился слюной и громко закашлялся.

— Если поёшь плохо, сначала купи хорошее саке или пиво; придумай повод. И заправь выбившийся локон из её причёски за ухо, как будет возможность, но нежно.

— Э-э, л-ладно, — прохрипел, откашлявшись. Чем там вообще занимался Шукаку, пока его не запечатали?!

— Потом отчитаешься, — заявил Гаара. Отвернулся к созерцанию лесной жизни за окном. — И не опаздывай. Это женщинам позволительно, чтобы картинно отреагировать на их красоту.

— Понял.

— Тогда иди.

Ну, Канкуро и пошёл.

На встречу у окраины леса он заявился с двумя расстёгнутыми пуговицами, чтобы были видны ключицы и, самую малость, мускулы, и с чуть взъерошенными волосами. Хоть бы она ничего не имела против моего большого носа, — нервничая, подумал Канкуро. Зато я умею играть на лютне!

Сакура, как предсказали Гаара и Шукаку, на встречу чуть опоздала. Её крашеные рыжие волосы и брови смотрелись с зелёными глазами и молочной кожей почти так же хорошо, как и розовые. На ней были нежно-зелёный сарафан чуть выше колен и соломенная шляпка. Вместо пучков на голове красовались две густые косы. В плетёной корзинке у неё сидела крошечная овечка, которую можно было принять за плюшевую игрушку.

— Доброе утро! — спешно поздоровался Канкуро, подобрав немного упавшую челюсть.

— Доброе, — улыбнулась Сакура. Она почему-то выглядела очень довольной. — Давно ждёшь?

— Э, нет. Вовсе нет. Здесь так красиво, что минуты быстро летят.

— О, вот как. Хочешь, я тебе покажу красивый ручей?

Это был их кодовый микродиалог: «здесь так красиво, что минуты быстро летят» и «о, вот как; хочешь, я тебе покажу». Значит, сейчас они пойдут в тихое уединённое место, овечка окутает территорию хитросплетением гендзюцу, и можно будет отойти от роли. В прошлый раз обмен информацией состоялся на лужайке, а до этого — в чаще. Один раз они и вовсе залезли на старое ветвистое дерево, которое, сказала Сакура, называется дуб-колдун.

Несмотря на локации, до сих пор не было возможности сыграть на лютне.

Достигнув места назначения, Сакура извлекла из корзинки простынь для пикника, и они с Канкуро и овечкой удобно на ней устроились. Призыв приняла позу дрёмы, и невидимая, едва ощутимая защита накрыла их огромным колпаком.

У Сакуры опустились плечи от покинувшего её напряжения. Она глубоко выдохнула.

— И как ты не нервничаешь, каждый раз, когда мы встречаемся? — тихо рассмеялась.

— А я нервничаю, — серьёзно ответил Канкуро. Стратегически не добавил, что по другим причинам. — Просто нам, кукольникам, не привыкать. Это всё равно что нервничать во время выступления — если хочешь, чтобы зритель верил, надо расслабиться.

— Тогда плохая из меня актриса, — с самоироничной улыбкой покачала головой Сакура. Крохотные ямочки на её щеках появились и исчезли.

— Зато очень красивая, — брякнул Канкуро. Потом понял, что комплимент получился так себе и поспешил заверить, — но внешность — почти самое главное на сцене, так что, честно, ничего страшного! Вот у меня большой нос, куда мне без грима? — и подмигнул.

— Нормальный у тебя нос, — закатила глаза Сакура. Что-то в Канкуро расслабилось. — Вот у меня лоб большой!

— От большого ума, — нашёлся Канкуро. — И вообще, пока не сказала, я и не заметил. А как заметил, так и не понял, в чём проблема; на большой лоб можно повесить эдакое украшение, знаешь, как кулон, только для головы. А с маленьким лбом так не получится!

Сакура, чуть зардевшись, хмыкнула.

— Ну, если ты мне не льстишь, так уж и быть, поверю.

С поднятым вверх носом и самодовольным видом, она так походила на кошечку, что Канкуро умилился. Но поспешил это в себе спрятать. Кашлянул:

— Ну так, кхм, если говорить о делах…

— Меня и моей команды в лесу не будет, — серьёзно сказала Сакура. — Мы участвуем только в письменном тесте и в отборочных спаррингах.

— Вот как.

— Ну да. Наше место возьмут доверенные джонины. Неприятель наверняка использует лес как возможность для осуществления своих планов.

— Они планируют напасть на Орочимару?

— Насколько я знаю, есть подозрение, что его сознание под мощными гендзюцу. Пока не будет известно наверняка, план — не светиться.

— Ясно, — кивнул Канкуро. — Кстати… ты говорила, твой сокомандник призывает зайцев?

— Да, — сразу же насторожилась Сакура.

— Так вот, сегодня ночью с Гаарой контактировал заяц с тесаком.

— А, Тошиаки. Он опять за своё?

— За убийство грешников, в смысле?

— Угу.

— Ну… да. Полагаю. Они, эм, подружились с Гаарой.

— Вот как, — удивлённо и впечатлённо приподняла брови Сакура. Она была шапочно знакома с джинчуурики Однохвостого.

— И Гаара просил узнать, нужна ли вам помощь, э, с грешниками? У нас потихоньку заканчиваются шпионы.

— О, с этим проблем не будет, — отмахнулась Сакура. — Я скажу Саске, он пришлёт Тошиаки к Гааре с инструкциями. На здоровье, я считаю, лишь бы по-тихому. Ты не представляешь, какой у нас жестокий и кровавый бедлам в бедных районах. Некоторых подонков даже под честный суд отдавать не хочется: откупятся или выйдут по какому-нибудь досрочному освобождению — и всё по новой. Даже Наруто согласен с радикальной зачисткой. Но раз ты попросил, то и я попрошу… — она посмотрела на него из-под густых крашеных ресниц, и сердце пропустило удар. Глупое сердце. Ну вот как избежать влечения к Королеве Пентаклей?! Сама карта уже многое о себе говорит. А уж Сакура, даже молча, говорит о себе ещё больше. — Не могла бы ваша команда найти мою подругу, Яманака Ино, в лесу? Блондинку с хвостом. У неё задание следить за ситуацией с джонинами и Орочимару, но её сокомандники до сих пор не воспринимают нашу профессию как что-то серьёзное…

— Сделаем, — пообещал Канкуро. Через призывных хорьков Темари найти кого-то не составит труда. — Убивать мы из Конохи тоже никого не будем. Может, нам и свитками для её команды запастись? На всякий случай?

— Было бы здорово, — с облегчением вздохнула Сакура. Заправила выбившийся из причёски локон за ухо. Чёрт, момент упущен. — Она сама собиралась вас найти, но ей же ещё и мальчиками командовать, и задание выполнять…

— Ничего страшного, — заверил её Канкуро. — Подруге такой прекрасной барышни будет в радость помочь, — и едва сдержался, чтобы опять не подмигнуть.

Она рассмеялась.

— Мне никто раньше так много комплиментов не делал! Хватит. Я же смущаюсь.

— Вот и зря, что не делают, — не успел подавить в себе улыбку Канкуро. — Это они стесняются. Таким красавицам в Суне и стихи пишут, и на лютнях играют.

— Так ты всё-таки играешь? — заинтересовалась Сакура. — А я думала, это для прикрытия.

— Ещё как играю! — ну, была не была. — Хочешь послушать?

— Ну, — замялась она. — Если только недолго. У меня сегодня ещё дел много.

— Всего пару мелодий! Знаешь, как приятно играть перед аудиторией?

— Ладно, ладно, — её глаза загорелись озорным огоньком. — Посмотрим, что ты умеешь.