– Как же мне хреново! – выла она, заглатывая сразу несколько таблеток от головной боли. – Больше никогда и ни за какие коврижки я не буду пить. Тем более, из-за мужиков. Уроды они все! Запомни, овечка, все они мрази конченные.

Я согласно кивала и только успевала подносить Аленке воду.

На следующее утро я отправилась в университет на свой первый вступительный экзамен. На него у меня ушло около трех часов, после которых я забежала в ларек и купила газету с объявлениями.

– Я не собираюсь висеть у тебя на шее, – сказала я сестре тем же вечером, – Подыщу какую-нибудь подработку до конца лета.

– Смотри аккуратнее, – только и ответила мне Аленка, – В Москве каждый второй норовит или обмануть, или залезть в трусы. Нормальную работу днем с огнем не сыщешь.

Я слушала сестру краем уха, просматривая все достойные варианты. Я обвела несколько объявлений, и на следующее утро сидела в приемной какого-то заведения, о роде деятельности которого не имела ни малейшего представления.

– Нам требуется делопроизводитель, – с умным видом вещала мне какая-то очкастая седая тетка, похожая на заядлую старую деву, – Работа временная, по срочному трудовому договору, на два месяца. Вы сможете регистрировать документы, принимать их и отправлять? Пользуетесь ли вы электронной почтой? Знаете ли вы программы для работы на персональном компьютере?

Я кивала, хотя до конца не была уверена ни в чем. Мне понравилась зарплата, которую они обещали, а еще близость к району, в котором Аленка снимала квартиру.

– В следующий понедельник ждем вас к девяти утра в строгом костюме. И, пожалуйста, купите себе трудовую книжку, если вы хотите ее оформить.

Я снова кивнула и отправилась восвояси. Аленка была удивлена тому, как быстро я смогла отыскать работу.

– Наверное, шеф какой-нибудь извращенец, – сразу высказала она свою идею, которая совершенно меня не удивила.

– Ему лет шестьдесят, – ответила я, – Какой извращенец?

– К этому возрасту только и остается, что хранить свои тайные фантазии, а потом реализовывать их с такими наивными овечками, как ты.

Я ничего не ответила Аленке, которая не могла думать ни о чем другом, кроме секса. С ее уст уже с неделю не сходило имя какого-то Сергуни, о котором я пока была только наслышана.

Но начет босса я ошиблась. В понедельник, когда я вышла на работу и встретила свою предшественницу, которая накопила целых два месяца отпускных и находилась в предвкушении крутого отдыха в Турции, она мне рассказала о том, что шефу всего лишь пятьдесят лет, что он любит крепкий чай с сахаром и никогда не принимает посетителей после четырех.

– Закрывается в своем кабинете и занимается непонятно чем. Я в такие моменты его не беспокою, а в пять можно линять домой.

Девушку звали Женей, и она с умным видом передавала мне дела, не забывая комментировать все, что происходило в офисе.

– Снежана, которая работает в кадрах и будет принимать тебя на работу, спит с Валерой-водителем. А он давно положил глаз на Ритку из экономического отдела. В общем-то, тебе, возможно, это и неинтересно вовсе, но хочется ввести тебя в курс дела, потому что тебе тут два месяца куковать.

На прощание она протянула мне шоколадку, которую я засунула в тумбочку, не очень понимая, для чего она мне нужна.

Из кабинета выполз директор и подошел ко мне:

– Как там тебя зовут?

– Ирина, – пробормотала я, не ожидав такого странного вопроса и взгляда. Мне казалось, что меня уже, как минимум дважды, представляли руководителю, и у него, возможно, были проблемы с памятью.

– Хорошо. Ирочка, сделай мне чайку крепкого. И саха четыре ложечки.

Я подумала о том, что у этого мужика уже давно бы все могло слипнуться от такого количества сахара, но придержала эту информацию при себе. Кое-как я справилась с завариванием чая по технологии от Евгении, а потом внесла чашку в кабинет директора.

– Отлично, – он принял чашку из моих рук, а потом невнятно взмахнул рукой. Я поняла, что мне нужно остаться и присела в кресло, стоявшее возле стола переговоров.

– Ирочка, скажи-ка мне, сколько тебе лет?

– Восемнадцать, – откликнулась я, чувствуя в вопросе какой-то подвох.

– Это хорошо, – директор помешал в чашке сахар, а потом громко отхлебнул. Я поморщилась, как будто мой руководитель не отпил чай, а хрюкнул.

– Почему? – я задала вопрос, но он не удостоил меня ответом.

– Значит так. Чай с утра – это раз. Документы на подпись в полдень, потом в три – это два. Никакого входа в мой кабинет без приглашения – это три. И четыре – после четырех ко мне никого! Никого!

Он так говорил это, как будто не давал мне наставления, а читал мантру. Я кивнула и вылетела за дверь, пытаясь вспомнить его имя. Вошедшая в приемную Снежана из отдела кадров, у которой был роман с водителем Валерой, обеспокоенно посмотрела на дверь директора.

– Что, Николай Петрович лютует?

Точно, его же именно так и звали, она же мне говорила! Но в стрессе и растерянности я попросту забыла и имя, да и вообще причину, по которой я находилась в этом офисе. Хотелось домой, выпить чаю и спрятаться под одеялом.

– Он всегда такой странный?

Снежана пожала плечами:

– Обычный мужик. Делай, как он говорит, может быть, сможешь квартальную премию получить перед увольнением. Зайди ко мне в три подписать трудовой договор.

Я кивнула и до трех только и делала, что смотрела на часы. Вернувшись на свое место из отдела кадров, я остановилась посреди приемной, а оттуда послышался крик директора:

– Эй ты, как тебя там… Я забыл, как тебя зовут.

Я подбежала ко входу в кабинет и заглянула туда:

– Ирина. Я здесь.

– Какого черта ты не принесла документы на подпись в три часа? Я же тебе говорил!

Я похолодела, а потом схватила папку и попыталась поднести ее к Николаю Петровичу, но он выставил руку:

– Нет, все! Уже почти четыре. Ко мне никого не впускать! Документы держи завтра до полудня. И все, не показывайся мне на глаза.

Он сказал это так грубо, что мне на мгновение стало обидно. Я вернулась на свое место и увидела, как в кабинет к директору бодрым шагом направилась Маргарита из экономического отдела, в которую был влюблен Валерий, с которым был роман у Снежаны. Боже, когда же этот бесконечный день закончится?

Она скрылась за дверью директора, и я услышала звук закрывающегося замка. Взглянув на часы, я поняла, что почти четыре. Было весьма любопытно, по какому делу Маргарита явилась к Николаю Петровичу. Но через десять минут все встало на свои места.

Из кабинета директора послышались недвусмысленные звуки. Это были женские стоны, которые раздавались вперемежку с мужскими выкриками. Меня сковал ужас от услышанного.

– Дрянь! Паскуда! – это был голос моего руководителя, который явно трахал Маргариту.

Она стонала и ойкала, а потом кричала слово «еще!» И так продолжалось около пятнадцати минут. Мне было жутко неудобно, поэтому я молила бога, чтобы в приемную за это время никто не зашел. Потом до меня дошло, что это просто была традиция шефа – трахаться с Ритой в четыре часа. И поэтому ни одной живой души я не наблюдала.

Я злилась на Женю, которая ничего не сказала мне про операцию «четыре часа». И какой я оставалась наивной дурой, полагая, что на работе все исключительно работают!

Я вздрогнула, когда ровно в четыре тридцать дверь в кабинет шефа открылась, и оттуда выползла довольная Маргарита. Посмотрев на нее, я почему-то подумала, что эта девчонка нигде не пропадет. И, наверное, у нее была самая высокая квартальная премия в сравнении с другими сотрудниками этой шарашкиной конторы.

На вид Рите было лет тридцать, не больше, и поэтому меня поразило то, как она могла спать с этим старым дедом, который явно был старше ее минимум на двадцать дет. Интересно, можно ли так сильно любить деньги, чтобы давать эту седому и не очень привлекательному мужчине?

– Женя, сделай мне чаю, – скомандовал босс, снова забыв мое имя.