Анжела, казалось, и вовсе внимания не обратила, продолжая растирать ногу. И поэтому дочь, скорее, услышав мать, представила на опережение:

– Знакомься, а это мой парень Чарльз.

Оглянувшись в прихожей и подняв взгляд к лестнице, дочка наконец заметила Анжелу и её манипуляции с задиранием зелёной юбки да поглаживанием рукой бедра, покраснела и замолчала.

– Ох, здравствуйте, мои дорогие! – воскликнула хозяйка дома, наконец разогнувшись. – Ах, это… Да… Вот, укусило меня что-то.

– В январе? – удивился кучерявый, очкастый Чарльз, на вид не больше двадцати. Правда, этот любознательный молодой человек продолжил под благовидным предлогом пялиться на ноги миссис Райт, вполне себе стройные и длинные.

– Да… Наверное, показалось, – смущенно отмахнулась она.

А купидон вздохнул и закатил глаза, устав ждать. И из-за прирожденной вредности решил выстрелить в кого попало, бубня себе под нос еле слышно:

– Да ладно, и так сойдёт. Подумаешь, полюбит мамаша молоденького.

Примерился взглядом и спустил курок, но промахнулся.

Пятнистый рыжий кот Мурчин решил вмешаться, в этот самый момент укусил Чарльза за пятку и заставил того пригнуться с криком. Любовный же снаряд угодил прямо в окно за его спиной, разбив стекло на мелкие осколки.

– Ай! – раздалось снаружи мужским голосом.

– Упс… – произнес Руфи свои мысли вслух.

– Кто это там? – взволнованно удивилась хозяйка, а после, разозлившись, прибавила: – Неужто хулиганы камнями кидаются?!

– Э, простите, – раздалось все так же снаружи. – Но это не я разбил вам окно. Мне и самому что-то в ногу стрельнуло.

– Да?! – воскликнула Анджела, сбегая по ступенькам, как какая-то юная девочка. Потеснив дочь с прохода, она широко распахнула дверь, и… так и выбежала босая на крыльцо. – Представьте себе! Меня тоже! Вот сюда, здесь, видите красное?!

– Эм, мисс, – позвал её высокий, статный мужчина в бежевом пальто и с ухоженной бородой, аккуратно постриженной по контуру над губами и до самой шеи.

Он удивлённо глядел на неподобающий зиме уличный наряд собеседницы. А не дождавшись ответа, повторил:

– Мисс или миссис. Эм. Вы стоите босиком.

– Да… – недоуменно ответила Анджела, подняв свой взгляд к его глазам, серым, цвета мокрого асфальта. Да так и застыла.

– Позвольте, – заворожённо произнес он, поднимая женщину на руки, чтобы внести в дом. А после, хлопнув дверью, не остановился и прошел к лестнице, приговаривая: – Вы наверняка плохо себя чувствуете? Миссис…

Причем, не разуваясь, он миновал недоуменную дочь и её не менее удивленного кучерявого парня.

– Миссис Райт, – ответила домохозяйка, между тем прибавляя: – Но я вдова.

– Эм, приятно познакомиться, – усмехнулся Фредерик Кассини, – я ваш сосед-холостяк, недавно переехал. Вот, хотел познакомиться.

– Моя спальня вторая справа. Давайте там и познакомимся, – заворожённо произнесла Анджела, не отрывая влюбленного взгляда от мистера Кассини.

– Вот даже как? – ласково протянул Фред, склонившись к её уху, разве что его не облизывая в процессе.

Снизу послышался хлопок входной двери. Вконец смущенная дочь решила зайти позже, утаскивая ухмыляющегося Ричарда. Недовольный же купидон только и успел отползти в другую сторону от стены к деревянным перилам, чтобы не попасться под ноги, судя по всему, новому жильцу.

«Ну всё, финиш… Отмена задания. Вот же я натворил… – досадливо подумал Руфи. – А нужно-то было влюбить Фредерика в Барбару! Одиночку-кошатницу через дорогу!»

Он устало провёл своей маленькой розовой ладошкой по лицу и, все так же кряхтя, спустился вниз да проворчал встречающему того рыжему коту:

– Ох уж эти дела любовные… А, ну их! Пойдем-ка, Мурчин, напьемся молока. Слух. Ты это… Знаешь, где бы этажерку достать?

– Мур? – мяукнул кот, скрываясь за поворотом кухни.

А сверху между тем раздался шум и дикие стоны в голос, причем не только женские.

«РУФИ! – проорала богиня мысленно на своего нерадивого подчиненного. – РУФИ, ЖИВО КО МНЕ!»

– Ага, ага. Только допинг конфискую в качестве компенсации за проделанную работу, – проворчал тот, еле-еле переставляя свои пухленькие ножки по дорогому красному ковру. – Мурчин, друг, ты уже нашёл, как открыть верхнюю дверцу холодильника, да?

Звездные светила на небосводе, венчающем божественную гору Олимп, сегодня мерцали особенно ярко. Но даже их призрачный свет, озаряющий каменную залу богини любви, не мог сравниться с отблесками гнева и возбуждения, застывшими во взгляде полуобнажённой красавицы Афродиты. Немигающий взор богини был устремлен к облачку, витающему в небольшом отдалении от её белоснежной комнаты-террасы, со ступенек которой начинался благоухающий сад Деметры.

На поверхности довольно плотного и широкого сгустка магической материи то и дело менялась картинка, отражая происходящее на другой планете под названием Торакс. То место, где сейчас пребывала работница отряда любви, в прошлом Виталина Ломакина, в нынешнем – купидон по имени Вита.

Напряжённое молчание сразу нескольких богинь: Афродиты, Афины, Геры, Артемиды и Персефоны, занявших удобные позы каждая в своём ложе, позволило с лёгкостью понять: занимательное действо в самом разгаре.

Вот, любимец Афины, он же упрямый Шан-и-Дан, схватил красавицу-девушку в мокрой тунике за горло. Вот поднял над полом её беспомощное худенькое тельце. И, что неудивительно для кого-то из присутствующих божеств, дева начала задыхаться.

– Не устану повторять, – отозвалась Персефона со своего зрительского ложа. – Что нимфы – это не бессмертные купидоны, Дита. И для каждой из них у меня уготовано пристанище в моём Царстве мёртвых. А если не веришь мне, спроси у моего мужа Аида. Потому что твоя дева, видимо, скоро попадёт к нему в руки.

Но, как бывало уже не раз за всё время подобных «развлекательных сеансов», Персефона поспешила с выводами. Небесный генерал, которого сама богиня любви величала не иначе как «Этот несносный генерал», отпустил деву вниз, на пол, не довершив начатое удушение.

– Вита – мой купидон, и обсуждать подобное я не намерена, – повторила Афродита со вздохом.

В этот самый миг любовный снаряд вывалился из ладони неуклюжей работницы, разлетаясь на тысячу осколков.

– Да уж, – Гера выразила всеобщее разочарование. – Лучшая да не лучшая, как оказалось.

– А мне она нравится, несмотря ни на что, – громко возразила Афина, довольно улыбаясь. – Под стать моему любимчику, не думаете?

Богиня мудрости и военного дела поспешила поправить золотой венец – оливковую ветвь, слегка съехавшую набок из-за резкого поворота головы.

– Не думаю, что стоит развивать ситуацию с генералом в эту сторону, – недовольно ответила Афродита, в конце повысив голос: – Иначе мы создадим опасный прецедент!

– Ха! – усмехнулась Гера. – Весь пантеон кишмя кишит опасными прецедентами, а ты переживаешь из-за одного лишь случая с божественным избранником?

– Речь идет о следующем поколении правителей, – вмешалась в разговор Артемида. – Спутница этого «несносного» генерала, – богиня бросила хитрый взгляд в сторону сводной сестры Афродиты, – послужит родоначальницей новой ветви династии Создателей.

Не сговариваясь, все присутствующие шумно вздохнули, ощущая столь непривычную ответственность на своих плечах.

– И как это противоречит моим словам? – не унималась Афина, сверкая глазками в темноте не хуже яркого кострища. – Уж не думаете ли вы, будто небесному генералу, приближённому Императора Ориона, больше подойдёт нежный цветок, алеющий при каждом неудобном слове и неизменно теряющий сознание от одного только резкого взгляда моего любимца?

– Именно поэтому я отправила на задание Виту… – начала было Афродита, словно оправдываясь. Однако тотчас она вскинула руку, призывая к молчанию остальных, и громко позвала, сотрясая горы: – РУФИ!

Оглушительный крик, к удивлению богинь, увы, не принёс никаких результатов. Поэтому секунду спустя Афродита повторила свой приказ.