‒ Аня, ты замужем? Дети есть?

‒ Нет. С парнем встречаюсь, пока не спешим себя узами брака связывать. Но семьи знакомы, ‒ торжественно заявляет, радуясь, что с проблем боссов мы переключились на её личную жизнь. ‒ Сева у меня такой хороший.

‒ Все они хорошие, когда спят зубами к стенке, ‒ бурчит Уварова, перекладывая документы. ‒ Ты главное розовые очки сними и рассмотри его внимательно, чтобы потом не удивляться. А то сначала «он хороший», а потом «как он мог так поступить?», ‒ всплёскивает руками, цокая, и девушка сразу сжимается в комок, с опаской поглядывая на начальницу.

«Как он мог так поступить?» ‒ я задаю себе этот вопрос каждый день на протяжении последних нескольких месяцев. Такая же, как Аня, свято верила, что Юра – моя судьба, один раз и навсегда. Не один и на шесть лет. Срок годности у нашей вечной любви истёк.

‒ Ладно вам, Светлана Владимировна. Каждый учится на собственных ошибках. Всё равно ведь не переубедим.

‒ Да. Делай выводы сама, Аня.

На этом обсуждения заканчиваются, и мы погружаемся в работу. А с ней, кстати, сразу же появляются и проблемы, потому что я многое забыла. Отделы переформированы, объединены или же переименованы. Вид и форма документов изменились, появилось много новых инструментов для работы. Чувствую себя самым глупым в мире человеком, который не понимает элементарных вещей.

Светлана Владимировна успокаивает, как может, что ей, кстати, совсем несвойственно. Терпение – не основная её черта. Безгранично благодарна сдержанности начальницы, которая несколько часов показывает, рассказывает и не повышает на меня голос.

Под конец рабочего дня просто валюсь с ног, хотя весь день просидела перед монитором компьютера, лишь ненадолго прервавшись на обед. Выхожу из офиса, как на свободу. На улице пасмурно, моросит дождик, но меня даже это не расстраивает. Единственное желание ‒ добраться домой.

‒ Устала? ‒ сестра встречает вопросом, когда я, сняв один ботинок, оседаю на пуф в прихожей.

‒ Даже не представляешь, как. С таким воодушевлением бежала утром на работу, даже не думая о том, что так тяжело будет возвращаться.

‒ Ладно тебе, Нин, всегда проблематично снова вливаться в систему. Но ты справишься: ради себя, ради Егора.

Подходит, снимая с меня второй ботинок, и тянет за руку подняться.

‒ Пошли. Я ужин приготовила. Мальчишки уже поели.

Плетусь на кухню, по пути отмечая, что ребята вполне мирно играют в детской. День порознь сказался на желании совместных игр и общения. Они ходят в один сад, но в разные группы, и по будням в квартире намного тише, чем на выходных.

‒ Ну, что? Как прошло? Что нового?

‒ Прошло ‒ тяжело. Три года бездействия не прошли мимо, ‒ беру вилку, нанизывая помидоры и с удовольствием заполняя пустой желудок. ‒ Из нового: босс ‒ женщина, жена одного из генеральных. Я тебе когда-то рассказывала, что их двое, ‒ Янка кивает. ‒ Она чайлдфри, то есть сознательно не желает иметь …

‒ Я знаю, что это значит, ‒ обрывает сестра.

‒ Так вот, видимо, если Егор заболеет, станет твоей проблемой. К больничным по уходу за ребёнком Алилова относится отрицательно. Прости, ‒ виновато кошусь на Яну, не зная, как реабилитироваться в её глазах. Мало того, что постоянно клянчу в займы, так теперь ещё и сына на неё скидываю.

‒ Ничего страшного. Всё равно они вместе с Мишкой заняты друг другом. Почти не отвлекают от работы. Только, если один заболеет, дома придётся оставить обоих.

‒ Это понятно, ‒ смеюсь, ‒ одного отведёшь в сад, другой на дыбы встанет.

‒ Ну, а вообще, как?

‒ Нормально. Интерьер изменился, стеклянные двери убрали и стало легче дышать. Уварова пока относится понимающе, дальше посмотрим. В общем, что бы ни произошло, за работу нужно держаться, иначе нам с Егором будет не на что жить.

Мне необходим собственный заработок, чтобы не обращаться к Орехову. Судя по высказываниям, он только этого и ждёт, мечтая, как я буду ползать у него в ногах. Ползала. Когда, не зная о романе с Лесниковой, лелеяла надежду сохранить семью, уверенная, что все проходят критический период в отношениях, и мы – не исключение. Уговаривала Юру посетить семейного психолога, чтобы специалист помог разобраться с нашими проблемами, но от наотрез отказался. Только потом поняла, что нас никто бы не спас, потому что спасать было нечего.

‒ Вот и правильно. Именно этим себя и мотивируй.

Моих сил хватает, чтобы сходить в душ самой, искупать Егора и завалиться спать. Последние две недели, страдая от бессонницы и удушающих мыслей, почти не спала, но сегодня отключилась за пару минут, едва коснувшись головой подушки. Сквозь сон слышу, как сын копошиться, но через некоторое время тоже засыпает, и я проваливаюсь в мягкие лапы Морфея вслед за ним.

‒ Доброе утро, ‒ врываюсь в кабинет без пяти восемь. Не люблю опаздывать, предпочитая прийти раньше положенного времени.

‒ Поздравляю мамочку с днём рождения сына, ‒ Светлана Владимировна торжественно вручает мне маленькую коробочку.

‒ Ну, зачем вы… Не надо было, ‒ кручу интересный предмет в руках в попытках открыть.

‒ Это так, ‒ машет рукой, ‒ чисто символически. И не подарок вовсе.

Открыв, достаю круглую медальку, на которой написано «За терпение», а над надписью изображена фигура женщины с малышом на руках. Мелочь, но такая тёплая и приятная, что я чмокаю начальницу в щёку.

‒ Ой, ну всё, ‒ отмахивается от меня, ‒ давай без этих вот сентиментальных соплей.

‒ Хорошо, ‒ смеюсь и делаю шаг назад, даю понять, что больше с благодарностями не собираюсь к ней лезть. ‒ Но всё равно ‒ спасибо. Очень приятно.

Третий день на работе даётся легче. Убеждаю себя, что дальше будет понятнее, и, в конце концов, напряжённость сойдёт на нет, позволив просто и непринуждённо выполнять обязанности.

‒ Будете праздновать?

‒ Да, ‒ довольно киваю. ‒ У нас возле дома есть небольшое кафе. Сестра организовала праздник с аниматорами и сладким столом. Несколько деток пригласили, с которыми сын дружит в садике. Небольшая компашка, но должно быть весело. Мелкие набегаются, напрыгаются, поиграют.

‒ Это правильно. Куда лучше, чем взрослое застолье. Всё для ребёнка. Я своим тоже всегда так делаю: с друзьями, дома или в кафе. Но у меня две дочери, так что там проблем больше: наряд подбери, причёску уложи, всё продумай, ‒ закатывает глаза, вздыхая. ‒ С мальчиками куда проще. А во сколько?

‒ В четыре, ‒ вздыхаю, ‒ думала отправиться на час раньше, но исходя из отношения Алиловой к детям, предполагаю, день рождения ребёнка ‒ не причина уйти раньше с работы. К тому же, я работаю третий день. Неудобно как-то.

‒ Неудобно спать на потолке ‒ одеяло падает. Знаешь такое? К тому же, по идее ты должна была выйти завтра, это я вытянула тебя раньше времени, потому что нам с Аней вздохнуть некогда. Так что, как по мне, имеешь право, ‒ разводит руками, а я уже мысленно представляю, как босс скривится, когда я буду озвучивать просьбу.

‒ Ладно, попробую сходить к ней после обеда.

Снова включаюсь в работу. Оказалось, что я достаточно много помню, и всё же множество моментов приходят медленно, нехотя, словно не желают возрождаться в моей памяти. И, если с большей частью мелких задач я уже справляюсь, то новая, напичканная нюансами программа, мне не поддаётся. Как слепой котёнок, тыкаюсь носом, каждый раз обжигаясь и возвращаясь на пару шагов назад. Объяснения Уваровой не помогают, даже подключившаяся к комментариям Аня, не способна донести до меня самые простые моменты.

‒ М-да, Нин, надо что-то делать, иначе так и будешь каждый раз искать каждую команду. К тому же, тебе ещё должны выдать индивидуальный пароль и ключ-идентификатор с электронной подписью на случай моего отпуска или больничного. Если что, замещать меня будешь ты, Аня пока не настолько натасканная.

‒ На данный момент Аня больше в курсе, чем я, ‒ складываю руки на столе и с тяжёлым вздохом опускаю на них голову. Чувствую себя набитой дурой, которая не в состоянии усвоить элементарных вещей.