В голове у Матиаса прояснилось, он ловко прыгнул вперед, схватив Изнурителя за покрытую пеной челюсть, и ударил его по лапе, в которой тот держал пику. Несмотря на свирепый натиск, Изнуритель не растерялся и пнул Матиаса лапой в живот. Он заставил соперника отступать, пока тот не уперся в каменную стену. Матиас, с силой оттолкнувшись от скалы, бросился вперед на Изнурителя:

— Рэдво-о-о-олллл!

Яростная атака заставила того отступить. Он получил два жестоких удара по бокам, перед тем как ему удалось самому ударить Матиаса древком пики и набросить на Воина сеть. Матиас понял, что пойман в ловушку. Он не мог воспользоваться своим мечом, сеть тяжело придавила его. Изнуритель нагнулся, чтобы подобрать концы сети и опутать его окончательно.

Этого Матиасу оказалось достаточно. Он кинулся на Изнурителя и, мощно ударив всем телом, отбросил его назад, в ряды крыс. Затем он сбросил сеть, подобрал свой меч и кинулся в самую гущу крыс, рубя направо и налево и пытаясь добраться до чудовища. Крысы бились в ужасе, пытаясь убраться с его пути.

Изнуритель прорвался сквозь ряды крыс. Меч Матиаса врезался в металлическую сеть и вырвал ее из лап чудовища. Изнуритель подобрал брошенную кем-то из крыс пику — теперь он был вооружен вдвойне. Бойцы снова сошлись; делая выпады, чудовищный зверь скрестил пики с клинком Матиаса. Звон удара разнесся по всей пещере, и противники схватились, тесня друг друга в ужасающей пляске смерти.

Маттимео и остальные пленники сидели в темнице, утратив всякое представление о времени. Несколько раз они пытались взломать дверь, но тщетно. Все тело Аумы болело от бесчисленных наскоков на тяжелую, несдвигаемую дверь, зубы Сэма онемели от попыток перегрызть толстые брусья. Маттимео, Тим, Тэсс, Юб и даже Синтия — все тем или иным способом пробовали справиться с дверью, но в результате лишь сбили себе до крови лапы и посадили множество заноз.

Они понуро сидели во мраке. Синтия заплакала.

— Ну, ну, не надо. Мы выберемся отсюда, вот увидишь, — утешала ее Тэсс.

Аума прислонилась спиной к стене.

— Хотелось бы думать, что мы выйдем отсюда, но куда мы пойдем?

— Тсс! — Сэм подполз поближе к Маттимео. — Прислушайся, ты ничего не слышишь?

— Нет, а ты?

— Этот звук напоминает бой барабана где-то далеко и еще — звуки голосов.

Поддерживаемый Флаггом и двумя землеройками, Лог-а-Лог, страдая от боли, с трудом поднимался по извилистому проходу на поверхность. Предводитель землероек застонал, медленно опустился и сел, прислонившись спиной к какой-то двери.

— Я должен посидеть немного. Дайте перевести дух. Землеройки опустились рядом с ним.

— Когда мы поднимемся наверх, вы должны оставить меня, — сказал Лог-а-Лог, повернувшись к Флаггу. — Возвращайтесь и помогите нашим друзьям. Флагг, ты был моим другом и братом в течение многих сезонов. Послушай теперь, что я скажу. Скоро меня с вами не будет. У Гуосима должен быть новый предводитель. Им будешь ты, Флагг. Забудь свое имя. Теперь ты — Лог-а-Лог.

— Нет, не говори так! Ты должен жить. Лог-а-Лог держался за рану на шее.

— Закон Гуосима предписывает поступать именно так. Если бы здесь была река, я оседлал бы бревно и пустился в свой последний путь. Тогда у тебя не осталось бы выбора. Я сказал — ты слышал. Что там за шум?

Кто-то стучал в дверь с другой стороны. Флагг постучал в ответ. Приблизив нос к косяку, он выкрикнул:

— Логалогалогалог!

Раздался еще более сильный стук, вслед за тем кто-то прокричал:

— Рэдвоолл! Страна Цветущих Мхов! Лог-а-Лог, превозмогая боль, встал.

— Я везде узнаю этот голос. Это — сын Матиаса. Отоприте эту дверь.

На двери был тяжелый засов с замком, но один из бойцов-землероек по имени Герн достал маленький кинжал.

— Ну-ка, посторонитесь, я попробую, — сказал он остальным.

К счастью, замок оказался несложным. Герн покачал его, повертел в нем клинком, потом раздался щелчок, и Герн снял замок.

Внутри темницы Аума стояла, приложив ухо к двери, и внимательно слушала.

— Потише. Мы бросили им вызов, теперь посмотрим, что они сделают. Они отперли дверь, она должна открываться наружу…

Они ударили в дверь, и она широко распахнулась. Маттимео бросился на первого, кто оказался на его пути. Тим и Сэм наскочили на другого. Даже слабый свет в туннеле ослепил их глаза, привыкшие к полному мраку. Сцепившись с кем-то на полу, Маттимео услышал свое имя, произнесенное низким, грубоватым голосом.

— Маттимео, это я, Лог-а-Лог!

— Стойте, это друзья! — крикнул Маттимео.

В тот же момент борьба прекратилась. Маттимео и его товарищи стояли в освещенном факелами коридоре, протирая лапами глаза. Друзья улыбались друг другу. Постепенно они начинали осознавать, что они больше не пленники.

Смех Маттимео разнесся, отдаваясь в стенах туннеля:

— Мы свободны! Это друзья моего отца!

— Поистине это счастливый день, дети. Ваши родители — здесь. Матиас, Орландо, Джабез, Джесс, даже старый Бэзил Олень. Мы объединили наши силы, чтобы отыскать вас. Они внизу, на большом уступе, сражаются с ордами Малькарисса.

Маттимео едва верил своим ушам: его отец здесь! Аума громко вскрикнула от радости, Сэм высоко подпрыгнул, Юб важно наморщил нос.

— Я же говорил, что, как бы далеко мы ни оказались, мой папаня все равно нас найдет.

Тэсс и Тим подхватили его и закружили. Синтия присоединилась к ним.

— Старый добрый Бэзил, рэдволльцы — все здесь! Ур-ра!

Кружась, они нечаянно опрокинули Флагга, и Маттимео помог ему подняться. Отряхиваясь от пыли, тот широко улыбался.

— Клянусь мехом, я рад, что мы вас нашли, хотя за это вы должны благодарить нашего Лог-а-Лога. Если бы он не решил отдохнуть здесь немного, мы прошли бы мимо и вы остались бы гнить в этой яме.

Маттимео встал перед Лог-а-Логом на колени и потряс его за лапу:

— Я знал, что вы нас найдете. Что когда-нибудь так и будет! Спасибо тебе, Лог-а-Лог.

Лог-а-Лог все еще улыбался, хотя глаза его закрылись навсегда. Он прожил ровно столько, сколько было нужно, чтобы сдержать свою клятву.

Матиас выбивался из сил. Изнуритель, казалось, имел неистощимый запас энергии. Он истекал кровью от дюжины ран, но его огромные размеры и безумная свирепость, казалось, делали его необоримым. Воин встал в боевую стойку, держа клинок наготове и слегка переводя дух, пока Изнуритель обходил его кругом, выискивая слабое место. Матиас медленно поворачивался, в то время как противник пытался зайти со спины. Матиас увидел, что Изнуритель стоит спиной к стене, и налетел на него, как разъяренный волк. Лишь искры посыпались от камней, когда он могучим натиском обрушился на Изнурителя. Казалось, он занял собою все пространство сражения — рычащий, рубящий, колющий, сокрушающий. Самонадеянная усмешка слетела с морды Изнурителя. Воин бился с такой силой, которой хватило бы на двоих, и с искусством, отточенным за долгие сезоны тренировок. Изнуритель, собрав все силы, оттолкнулся от скалы и ринулся вперед, наставив на Матиаса обе пики. Тот мгновенно среагировал, отскочив в сторону, его клинок сверкнул, как молния в летнюю грозу, и обе пики были перерублены одним ударом. Воин по инерции развернулся, но Изнуритель был быстрей бегущей тени. Он прыгнул на незащищенную спину Матиаса и сдавил ему горло обломками пик, стараясь задушить.

Задыхающийся Матиас всадил меч в лапу противника и, схватившись за пики, рывком пригнулся к земле.

Изнуритель пронзительно завопил и, перелетев через голову Матиаса, с глухим звуком шлепнулся у края уступа. Матиас вскочил и бросился на него, но тот ждал этого: не успел Воин вцепиться в него, как он резко выбросил все четыре лапы вверх, поддав противника и подняв его в воздух. Матиас почувствовал, что летит. Ударившись о самую кромку уступа, он перекатился через нее и с отчаянным криком полетел в зеленую бездну.

Генерал Железноклюв купался, хлопая крыльями, на нагретой солнцем отмели пруда аббатства. Запрокинув голову, он сделал большой глоток, и капли воды засверкали на его черном оперении. Мангиз стоял рядом и с отвращением наблюдал эту сцену. Купаться… Это было выше его понимания.