- Анна-Мари! – о боги, а на этот раз что? – Ты! Ты! – неужели стало известно о рухнувшей смотровой вышке? Но я ведь правда нечаянно…

- Дедуль, успокойся, - покрасневшее лицо моего опекуна говорило о том, что еще немного, и меня прямо отсюда отправят к родителям на перевоспитание. А они ведь сейчас посреди ледников…

- Видят боги, я не хотел этого… - он схватил трубку стационарного магофона и набрал короткий номер, - Августин, вези сюда бланк. Да, тот самый! – гаркнул напоследок, пригвоздив меня самым напряженным из своих взглядов.

Меня отправят к бабуле? Или всё же монастырь? Хотя еще есть вероятность попасть в закрытую школу для трудных подростков, правда я уже вроде как совершеннолетняя…

В гробовой тишине, воцарившейся в кабинете, я слышала, как настенные часы отсчитывают последние минуты моей беззаботной жизни. Уверена, так как раньше уже не будет. Думаю, дед прошел со мной свою точку невозврата, и теперь меня ждут не очень-то приятные последствия.

Спустя минут пять входная дверь громко хлопнула, возвещая о приближении моей казни, и вот в кабинет со стуком вошел Августин, с жалостью глядя на меня. Точно монастырь.

- Принес? – генерал наконец-то отмер, протягивая руку, на которую тут же улеглись ровные листы исписанной бумаги, - Хорошо, можешь идти, - тон его голоса не обещал ничего хорошего ни мне, его внучке, ни помощнику, который всё же ослушался своего командира.

- Разрешите обратиться, - мужчина набрался смелости и заговорил с Арменом –старшим.

- Всё позже. Сейчас у меня есть дела поважнее, - стило в руках генерала мерно скрипело по бумаге, когда дед что-то записывал в бланках, принесенных ему помощником, - А теперь оставь нас, - дважды настаивать Августин не стал, быстро удалившись в коридор, а я так и осталась в ожидании вердикта, который вынесет мне опекун.

Неопределенность угнетала, но я старалась не подавать виду, всё также спокойно восседая в небольшом кресле, установленном как раз напротив генеральского стола.

- Держи, - закончив писать, дед протянул мне два листа бумаги, которые я торопливо выхватила из его рук.

Опустив глаза на бланк, я так и выронила тот на пол. Не может быть!

- Но это же армия! – ошарашенно выкрикнула, вылетая из удобного кресла.

- Угу, - только и послышалось в ответ.

- Но у меня же учеба в академии, - проговорила уже менее уверенно, - Я ведь не могу ее бросить.

- Возьмешь академический отпуск, я договорюсь. А сейчас иди собирайся, выезд завтра в пять, не опаздывай, - Армен-старший наконец поднял на меня свой хмурый взгляд, в котором читалось разочарование.

- Но, дедушка! – уж лучше бы монастырь, ей-богу, - Что мне делать в армии? Там же сплошные военные!

- Вот именно! А военные – это дисциплина, что тебе очень даже не помешает, - припечатал меня мой опекун.

- Но, дед! Я не смогу так жить! – как он не понимает, я хочу учиться, а в армии меня только и смогут, что научить отжиманиям и прыжкам в высоту, а мне магию нужно развивать.

- Придется приспосабливаться. Или может ты замуж уже собралась? Тогда я быстро обрадую твою бабулю, - зашел с козырей этот домашний тиран, и я понуро опустила голову:

- Армия так армия, но им же хуже будет, - последнее промямлила очень тихо, но дед похоже расслышал, ведь не даром его лицо еще сильнее нахмурилось?

- И Анни, - я обернулась на тихий голос, - Постарайся не опозорить нашу фамилию, - молча кивнула, стремительно покидая генеральский кабинет. Ну да, единственное, что его заботит – это репутация нашей семьи.

Оказавшись в собственной комнате, я рыкнула, сбросив на пол свою сумку с тетрадями. Мне двадцать! Я хочу посещать лекции, отрываться с друзьями, ходить на свидания в конце концов. А что мне предлагают? Армию, окопы и невоспитанных мужланов?

Пффф… Ну они сами напросились. Хотят увидеть меня в армии? Я им это устрою!

Весь мой запал поубавился к концу дня, но просить деда смилостивиться я не стану. Во-первых, это вряд ли сработает, а во-вторых, лучше сделать так, чтобы меня саму из этой же армии и выпроводили. Причем желательно, чтобы при этом репутация нашей фамилии не пострадала, так сказать комбо из заданных изначальных условий. Как любит говорить моя вторая бабуля: «и волки сыты, и я топором помахать успела».

Утром я вся собранная, свежая и благоухающая стояла посреди гостиной в ожидании своего предка. Не спрашивайте чего мне это стоило – лучше не вспоминать те несколько позорных минут отмокания под ледяными струями душа, которые я призвала в попытке раскрыть хотя бы один глаз.

- Готова? – скептически осмотрел мой наряд генерал, и я согласно кивнула, поправляя розовенькое платьице. Не то чтобы я была фанатом розового, но сегодня я решила «быть на высоте», обрядившись в тот самый бабушкин подарок, который дед обозвал емко: «вырвиглаз», - Тогда поехали, - ого, похоже Армен-старший не слишком-то доверяет своему помощнику, раз сам вызвался довезти свою внучку до армейской части.

Пфф… Очень даже зря, дедуля, ведь сматываться по дороге я вовсе никуда не собираюсь. Всё очень даже наоборот, поэтому я мило улыбнулась предку и запрыгнула на переднее сидение его магомобиля.

«Ну что? Вперед и с песней? Армия, жди меня, Анни приближается!», - я мысленно потирала ручки, удостоившись удивленного взгляда генеральских глаз.

Ну вот и близок час расплаты. Передо мной выросли ворота армейской части, на которых приветливо гнездилась странная вывеска: «Вы еще не служили? Тогда мы идем к Вам». Кхе. Очень вдохновляет.

Набравшись смелости, я всё же выпрыгнула из генеральского магомобиля и направилась было к проходной, но услышала зычный голос своего предка:

- Мари, твой чемодан и документы, - а вот неспроста он назвал меня вторым моим именем, значит ли это, что он будет скрывать наше с ним родство? Уверена, военным чужды столичные вечеринки и модные журналы, так что вряд ли кто-то узнает меня в лицо.

- А ты? – всё же неуверенно подала голос, но ответ Армена-старшего лишь уверил меня в том, что мои предположения не были ошибочными:

- Дальше ты сама, надеюсь справишься, - хмыкнул себе в усы и сел обратно в магомобиль, нажимая на газ.

Эээ… А как же проводить? Удостовериться в том, что я все же поступлю на службу, а не сбегу, сверкая пятками? Никакой ответственности и заботы о дальнейшей судьбе своей внучки!

Я печально вздохнула, сжав в руках папку с бумагами, и потянула свою поклажу в сторону приветливо распахнувшейся для меня калитки.

- Рядовой Киллбоу, как понимаю? – «рядовой», не «рядовая», здесь даже звания, и те были лишь мужскими.

- Кажется, - неуверенно прошелестела листами из папки, выискивая строку с указанной там фамилией.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Проходите, Вас уже ждут, - солдат указал мне на видневшееся впереди административное здание, и я поспешила в его направление.

Как говорится «раньше сядешь, раньше…», а вот тут Вам фигушки, я всё еще поборюсь за свою свободу, господа военные. Воинственно сжала руки в кулаки, сминая края папки, и с таким настроем ступила на ухоженную дорожку. Им тут клумбочек для полного счастья только и не хватало. Ну, ничего, я им в этом с удовольствием помогу… Злорадно ухмыльнулась, предвкушая свои маленькие козни, и с удовольствием заметила, как вытянулось лицо моего провожатого.

Мужчина в полной тишине проводил меня до одного из кабинетов, в который сразу же постучал, а после разрешения и вошел, возвещая начальство о причине визита:

- Капитан Овенмайер, рядовой Киллбоу прибыл-ла, - да, всё же прибыла, и на том спасибо.

- Хорошо, Фредерик, можешь идти. Мисс Киллбоу, присаживайтесь, - ага, а тут даже «мисс», значит начальство всё же знает кого и каким ветром им надуло.

- Благодарю, капитан, - я улыбнулась максимально радушно и уселась на указанный мне стул, - Вот бумаги, - протянула мужчине папку, которую он тут же открыл, вчитываясь в документы.