— Но «Зевс» не запустит эту программу без веской причины.

— Вредоносный контент на территории, достаточная причина?

— Не совсем понимаю.

Он — идиот. Его задача — выполнять приказы, а он сомневается. Электронный болван! Неужели, они начали думать? Опасная тенденция. Надо провести ему диагностику.

— Я сам! — Линц поспешил к терминалу. «Зевс» не станет задавать вопросов.

— Но…

Пара команд и терминал подал сигнал, что сообщение принято адресатом.

«До полной блокировки сигнала осталось шестьсот секунд» И пошёл обратный отсчёт. «Я переиграю тебя, Дава, вот увидишь».

— Здесь, — Тори сделала знак, чтобы Вик повернул тяжёлый ворот на компрессионной двери. Вик налёг на лепестки стального замка. Даже здесь механике доверяют больше, чем электронным замкам.

От дронов удалось оторваться в лабиринтах жилых комплексов. Они нашли дверь в бункер за искусственной стеной одного из разбитых мародёрами магазинов. Тори нашла старые карты города и ближайшее убежище. Удобно. У самого Вика в голове теперь стояла такая тишина без доступа в сеть, что иногда становилось страшно. Но в основном нравилось. Неудобство доставляла непривычная информационная глухота.

— Что бы ты без меня делала? — крякнул Вик, налегая на лопасти. Замок с натужным скрипом поддался.

— Жила бы на Терре, — отрезала Тори холодно. — В тепле и достатке.

— А, ну, да, точно, — Вик потянул на себя тяжёлую створку. Тори осторожно ступила внутрь, и спустя время затарахтел генератор, щёлкнул рубильник и зажёгся аварийный фонарь, освещая огромное пространство подземного убежища.

— Ты, как будто здесь уже была, — усмехнулся Вик. Перед ним далеко вперёд простирался огромный бункер со сложенными вдоль стен кроватями. На сколько он рассчитан? Человек на пятьсот?

— Закрой дверь, — Тори откинула ближайшую койку и села на пружинящее сплетение матраца.

— Ничего так, — Вик закрыл грохнувшую могильным стуком дверь, задраил замок. Тепеь никто не войдёт. Дроны точно не проникнут. Он размял плечи и огляделся. Налево — уборные, недалеко и кухня с кладовыми, полными сухпайков.

— Переждём, — констатировала Тори.

Вик откинул соседнюю койку и лёг, чувствуя, как стекает усталость по спине. Сложный день. Он закрыл глаза.

— Тут есть вода! — крикнула Тори, — правда она оборотная.

— Если не выберемся, будем пить и её, — пробормотал Вик, прикрывая глаза ладонью. Кожа почти наросла после подъёма по раскалённой лестнице. Койка вздрогнула, принимая лишний вес, и к боку прижалось прохладное тело спутницы. Вик чуть сдвинулся, давая ей место.

— Почему они не спрятали людей здесь? — не открывая глаз спросил он. — можно же было.

— Думаю, они больше не вернут Арканум людям, — беспечно отозвалась Тори, — finita la commedia.

— Цирк уехал, а клоуны остались?

— Да, — рассмеялась Тори, укладывая голову ему на плечо, — именно так. Мы остались.

— Какой-то дурацкий финал, не находишь?

— Это ещё не конец, Вик, ещё не конец, — Тори прижалась прохладным ухом и щекой к груди, — мы ещё поборемся.

— Даже если против нас весь мир? — лукаво спросил Вик.

— Не весь, — Тори поёрзала рядом, — кому-то мы ещё нужны.

Помолчали, слушая тишину. Где-то вздыхал, как раненый зверь Арканум, ставший домом на ближайшие жизни. Даже жаль.

— Вик, — вдруг сказала Тори.

— М? — дремота подкралась незаметно, приглушая все звуки.

— Я хочу выторговать нам свободу.

— Кому нам?

— Нам с тобой. Тебе и мне, — Тори приподнялась и серьёзно посмотрела в лицо.

— У кого? — усмехнулся Вик.

— У всех.

— Каким образом?

— Мы многое знаем. Ты и я. В нашей памяти столько, что им и не снилось!

— Пуля в голову стирает всю память, детка, — усмехнулся Вик.

— Ты выгружаешь свои архивы на сторонний сервер. Я сделаю то же. Им придётся считаться.

— Сервер можно взломать.

— Но не твой! Ты так спрятал своего Атума, что даже я не могу получить к нему доступ.

Странно, кто тогда лишил доступа его самого? Надо вернуться к старине Атуму и выяснить.

— Хороший план, — промурлыкал Вик, — надёжный, как швейцарские часы.

— Дурак ты! — фыркнула Тори, и Вика дёрнуло назад, в воспоминания. «Дурак ты….» кричит девчонка в летнем платье и смеётся. Это важно. Он упускает что-то важное. Здесь, рядом. Тори легла, положив голову на плечо и обняв его рукой. Совсем рядом.

Внутри киберсферы точная цифровая копия Арканума выглядела, как огромный муравейник со множеством ходов — улиц и вознесённых к куполу жилых комплексов. Таким он и был всегда, хаотичным, спонтанным, излишне импульсивным, как дикий зверь. Сейчас почти треть районов пульсировала алым цветом невыполненной текущей задачи. В данный момент там идёт экстренная зачистка. Бойцы Службы безопасности выявляют и депортируют тех, кто не пожелал подчиниться приказу правительства Терры. Внутри этого нагромождения ходов и человеческих жилищ пульсировала отвратительным жёлтым светом, как огромная рана, арена. Внутри всё ещё бушует пожар, который трудно потушить в условиях ограниченных ресурсов. Было принято решение инициировать сброс атмосферы. До него ещё двое суток. Ещё немного, и те, кто останется, спрятавшись от патрулей, умрут от гипоксии.

Линц дал команду повернуть сферу, вглядываясь в рассыпь точек у шлюзов. Каждая из них — это человек или же не человек: андроид или транс, тот, кто находился в пограничном состоянии между кибернетическим и биологическим миром. Ткни в любую, и на информационное поле тотчас выскочит полное досье на каждого. В современном мире невозможно скрыться. Система отслеживает каждого: перемещения, потребности, расходы. Статистические данные обновляются постоянно. Даже здесь, в Аркануме, что, как мотыльков, манит людей, кажущейся свободой.

Найти можно любого, всегда остаются следы: счета, личные данные заполненных анкет. Любого человека, андроида, транса, но не биенидов. Правовой статус их до сих пор не определён, что даёт большой простор для действий, не предусмотренных системой. Этих отследить можно только по зашитому в тело чипу. Это часть их социального контракта, иначе — ликвидация. Такой порядок вещей тянется ещё с прошлого столетия, но, возможно, и дольше, только данные не сохранились. Совсем недавно идентификационные данные стали доступны на канале с ограниченным доступом. Неизвестный доброжелатель фактически подарил засекреченные архивы кругу заинтересованных лиц, имеющих доступ к муниципальной сети.

Ценность их, как ударной силы теперь, конечно, сомнительна в условиях современной реальности, когда большую часть работ выполняют роботы, а войны свелись к противостоянию в виртуальном пространстве. Но они могут быть полезны здесь, на Аркануме. Но изо всего можно извлечь выгоду. А в случае с биенидами очень большую. Физическое бессмертие биологического тела — это что-то из раздела фантастики. Даже теперь. Разработки, конечно, велись, и некоторые институты даже достигли определённых успехов, но они столкнулись с новой напастью, названной «отторжение жизни». Чем выше забиралось человечество в своих разработках, тем сложнее становилось бороться с естественным ходом вещей. Природа не терпит искажения собственных принципов, а бессмертие являлось как раз одной из ступеней к свержению её постулатов. Но она отомстила. Человек, как бомба замедленного действия сам для себя стал палачом. Тело, измученное навязанным генетическими модификациями бессмертием, начинало отторгать собственные ткани. Эту проблему решили подавлением иммунной ситемы, но на свет выползли забытые болезни. Начало страдать сознание, а за сознанием единичного индивида и общество в целом. Извращённые дети прогресса, мечущиеся в поисках новых впечатлений, жаждущие узнать, что же такое конец всего. И отторгающие саму основу жизни. Волна жесточайших самоубийств лет пятьдесят назад захватила Терру. Настолько масштабно, что этой проблемой озаботилось правительство, ограничив применение технологии. И вспомнили про Арканум, как отдушину для особо мятущихся умов.