Ближе к вечеру в дверь деликатно постучали. На лестничной площадке стояла женщина неопределённого возраста с потёртым ридикюлем под мышкой.

– Добрый вечер! Завтра я заселюсь сюда. Вот, пришла посмотреть на квартиру, с вами познакомиться. Меня зовут Анна Борисовна. Гольдман Анна Борисовна. Вы Елизавета?

– Да-а… Вы пришли меня выгонять?

– Ну что вы, деточка! Мы обсудим создавшееся положение и очень надеюсь, что найдём правильное решение, которое устроит обеих. Я могу зайти и присесть? Подниматься на четвёртый этаж без привычки тяжеловато, но это хорошо – будет постоянная физическая нагрузка, что благотворно действует на работу сердца, – женщина улыбнулась.

У Лизы отлегло от души.

– Проходите, проходите, пожалуйста, – засуетилась взломщица квартир, пропуская гостью.

 Вылетев от Барановской во двор дома, начальник милиции удивился, увидев своих сотрудников, стоявших в окружении людей у соседнего подъезда.

– Что здесь происходит? – властным голосом спросил он, с досадой подумав о бессмысленном визите и пропущенном обеде – боль в животе отпустила.

Сразу несколько женщин бросились к нему и наперебой начали рассказывать дикую историю про исчезнувшего ребёнка.

– Она зашла в комнату, а в кроватке пусто! – брызгая слюной, с жаром говорила тётка в байковом халате, в волнении теребя янтарные бусы на полной шее.

– А девочке всего полгодика, ну не могла же она сама уйти! – басила соседка с дымящимся беломором в золотых зубах. Рыжий молодой кот жался к её ногам и, прижав уши, тихо шипел, готовый броситься на начальника в любую минуту.

– Задушили дитятко, где-нибудь в шкафу под тряпками спрятали, а сами теперь притворяются, что убиты горем. Будто все такие дураки, так прямо и поверили. Ага, сейчас! Арестовать их надо и обыск сделать! – голосила бабка в засаленном фартуке.

– Кто кого душил тряпками в шкафу? Доложите как положено! – обратился начальник к молодому следователю, отмахиваясь от папиросного дыма, байское лицо посуровело.

– Поступил вызов о происшествии – пропал ребёнок, девочка в возрасте шести месяцев. Мать утверждает, что уложила дочь спать и занялась делами по дому. В квартире, кроме неё и ребёнка, никого не было. Муж на работе. Входная дверь закрывается на замок и цепочку. Третий этаж, проникновение через окно в открытую форточку невозможно. Женщина бьётся в истерике, скорую уже вызвали.

– Так с кем сейчас подозреваемая?

– С соседкой, но мать – потерпевшая, – неопытный сотрудник не понял, что организовывает висяк родному отделению.

Бай сделал страшные глаза, схватив парня за рукав, потащил вглубь подъезда:

– Ты с ума сошёл! Сейчас с понятыми проведём обыск, если найдём труп – раскроем убийство, ничего не найдём – обвиним в убийстве и сокрытии трупа. Я понял, что свидетелей, видевших сегодня ребёнка, нет?

– Не верю, что мать причастна, вы бы видели, в каком она состоянии.

– Молодой ты ещё, я тебе столько историй могу рассказать про женщин, умышленно или по неосторожности убивших своих детей, и все они на допросе, рыдая, рвали на себе волосы.

– Да, происшествие странное! Куда же всё-таки делась девочка?

– Куда-куда, не ведьма же из сказки залетела в форточку и съела! – возмутился начальник милиции и подумал: «Ну и денёк сегодня! Хорошо, что я оказался в нужное время в нужном месте, а то этот сопляк наворотил бы дел!»

***

Айгуль отпросилась с работы – токсикоз напомнил о себе в обеденное время. Бола́т ещё ничего не знал, сама не понимая почему, она решила рассказать мужу о беременности, дождавшись трёхмесячного срока. Увидев во дворе людей, возбуждённо обсуждающих что-то, подошла и прислушалась. От услышанного в глазах потемнело – сразу же вспомнился кошмар в Аральске; пустота в коляске; тот злополучный день, когда исчез их маленький сынишка. Пошатываясь, женщина направилась к своему подъезду с единственным желанием оказаться дома и отгородиться от всего мира, спрятавшись под одеялом.

«Скорее бы Бола́т пришёл, – сквозь пелену слёз Айгуль увидела на лавочке у подъезда их бабушку. – Как она здесь оказалась, ведь по дому еле передвигается? Неужели сама спустилась с четвёртого этажа?»

Старушка приветливо улыбнулась, быстро встала и пошла навстречу. Так они и поднимались по лестнице – глотающая слёзы Айгуль и необычно бодрая престарелая родственница.

***

Председатель профкома быстро зашла в свой кабинет, закрылась на ключ и долго смотрелась в зеркало: «Какой позор! Так опростоволосилась перед этой байской мордой! – она знала, что, по мнению начальника милиции, на руководящих постах должны работать только мужчины. Всё, что произошло у Барановской, теперь лишь укрепит его правоту. – Терапевт в фабричной амбулатории ещё на месте, пойду возьму больничный хотя бы на неделю. За это время всё уляжется, забудется». Через десять минут голова с халой слабым голосом жаловалась врачу на першение в горле и озноб.

***

Домой плешивого под руки привели два подвыпивших мужичка, сдали худой и плоской, как камбала, жене. Ходики на кухне прокуковали девять часов вечера. Супруга, поджав губы, дотащила до дивана безвольное тело, стянула с него ботинки и пиджак, поставила в изголовье таз для рвоты и ушла в спальню, громко хлопнув дверью. Где и с кем пил, плешивый не помнил, потому что пить не умел и пьянел от одного запаха алкоголя. На следующий день, стараясь не смотреть жене в глаза, маялся от изжоги и гадливой тоски на душе.

 глава 11

 Третий день Мок пряталась на антресолях – размеренное и тихое существование, к которому она успела привыкнуть, превратилось в кошмар: туда-сюда ходили люди, заносили коробки, узлы, мебель, стоял гул голосов – в квартире всё изменилось.

Анна Борисовна предложила Лизе жить вместе – молодая мама с ребёнком в гостиной, а сама Анна в спальной комнате. Расходы на коммунальные услуги и продукты можно делить пополам. У Лизы заканчивался декретный отпуск, Анна дорабатывала последние годы до пенсии, Тимур будет посещать ясли. Лиза теперь не одна, если нужно, Анна Борисовна присмотрит за ребёнком.

– С уборкой и готовкой разберёмся как-нибудь, проблемы будем решать по мере их поступления. – Анна Борисовна улыбнулась, увидев, как Лиза кивает на каждое её предложение.

– Я очень люблю готовить, главное, чтобы было из чего, и за уборку не думайте даже, я у нас дома такую работу с малолетства делала! – с жаром сказала Лиза, приложив руки к груди.

В гостиной теперь стояли платяной шкаф с окошком в дверце и главное – диван с валиками по бокам и высокой спинкой в широкой деревянной раме. Валики сняли, и миниатюрная Лиза обрела спальное место. Продавленную раскладушку без сожаления выбросили.

Наводя порядок, женщины переговаривались. Мок внимательно слушала.

– Тёмная и страшная история. Собаку поисковую привели, а она завыла и никуда не пошла, след не учуяла.

– Ребёнок не мог испариться. Может быть, мать уложила дочку спать рядом с собой и во сне придавила?

– Много ли шестимесячному ребёнку надо – захлебнулась водой или уронили во время купания. Почему скорую не вызвали, зачем прятать тело?

– Очевидно, муж участвовал, где-то девочку закопали, жена одна не могла с этим справиться.

– Последние дни было тепло, но земля-то мёрзлая, всё-таки сейчас зима. Ой как представлю, что он копает, а она на руках завёрнутый в одеяльце трупик держит, так сердце от ужаса замирает!

– Дело громкое, о нём даже в газетах написали, их обоих увезли в столицу, судить уже там будут.

«Чёрная Ведьма нашла жертву в тот день, – догадалась Мок, – значит, негодяйка сыта и пока можно расслабиться. Пожалуй, что вообще отстанет от нас – дом большой, детей много – есть где разгуляться».