— Насильника, — ответил младший одними губами. — Кагами боится сказать мне, кто это, но я и сам все понял, ведь он, — кивнул Изуна на дверь. — Только за ребенка и трясется, я ему не нужен. Кто я? Маленький, бестолковый мальчишка…

Мадара помотал головой, теперь все стало немного яснее, ведь если бы Кагами решил подставить собственного насильника, то указал бы прямо на него. Нет. Тут было что-то другое. Может, он действительно чего-то боится.

— Объясни мне, пожалуйста, все по порядку, — пытался держать себя в руках Мадара, чтобы не позвонить Кагами и не узнать все из первых уст.

Помолчав какое-то время, Изуна только всхлипывал и приоткрывал рот, но из него все еще не сорвалось и звука.

— Он отберет у меня ребенка, — прошипел он, когда снова смог говорить, напористо игнорируя душащие слезы. — А меня он выкинет! Я… Я не могу его отдать… Он же мой…

Слова звучали, как мольбы о помощи. Изуна уже не пытался держать слезы, обхватил живот руками и зажмурился, пытаясь не закричать. Мадара только и успел уклониться от ножа в руке, который младший совсем никак не хотел выпустить.

— Никто у тебя его не отберет, — попытался он успокоить, а сам не сводил взгляда с мелькающего острого лезвия. — У тебя есть я, мне ты можешь верить.

— А вдруг это действительно он? — сдавленно спросил Изуна и выбросил руку вперед, указывая на дверь. Опасное оружие в руках подростка вновь проскочило почти по самому кончику носа старшего брата.

— Из, мы не знаем, кто это, — ровно говорил Мадара, смотря брату в глаза, а сам разжимал его пальцы обеими руками. — Мы сейчас перестаем кидаться на людей с ножом и успокаиваемся. Тебе нельзя нервничать, малышка.

Выдернув нож из потной ладони, Мадара швырнул его ближе к двери, чтобы брат уж точно не мог его снова подобрать, а сам присел рядом на кровать и обнял за плечи. Изуна дрожал, всхлипывал, пытался утереть слезы о чужое плечо, но резкий толчок в бок заставил его согнуться и схватиться обеими руками за живот.

Мадара тут же подорвался с места, чтобы снова сесть перед братом и обхватить его талию руками. Глаза широко раскрылись, рот в ужасе распахнулся. Что делать? Нужно же позвать на помощь. Мужчина взглянул в лицо Изуны, но тот отчего-то улыбался уголками губ.

— Что? Из, не молчи, — вопрошал он испуганно. — Тебе плохо?

Но Изуна помотал головой и улыбнулся шире.

— Дара…

— М?

— Хочешь потрогать? — мягко спросил младший и тут же дернул за пояс, развязав халат.

— Ты… Мне разрешишь?

Изуна только мило хихикнул на такую растерянность и даже трусость, а затем сам аккуратно прижал голову брата к своей горячей коже. Маленькая ладошка сжала широкую ладонь и положила ее на живот.

Мадара долго прислушивался к странным бульканьям, перетекающим жидкостям и ровно стучащему сердцу братишки, он готов был поклясться сейчас, что слышит еще одно сердце, только оно совсем крошечное. По щеке скатилась слеза и затерялась на мягкой ткани безразмерного махрового халата. Мужчина вздрогнул, когда по ладони что-то ударило изнутри, но Изуна продолжал прижимать ее, заставляя почувствовать то же, что и он сам чувствует.

— Он… — Мадара помедлил, думая, что сморозит полнейшую ерунду, но потом вновь ощутил слабый толчок. — Он двигается…

— Ага, — наконец звонко рассмеялся Изуна и стиснул лицо брата в ладонях, смотря на него сверху вниз. — Он очень активный, особенно по ночам.

Выпав из реальности и отдавшись целиком этим завораживающим звукам новой жизни, Мадара и сам не замечал, как поглаживает бархатистую кожу и касается ее уголком рта.

— Это… Так необычно, — мужчина понял, что пройдет еще немного времени, и он пустит слюну, а потому поднял лицо на Изуну. — Из, мне плевать, что будет со мной. Если что, я застрелю этого ублюдка, но своего племянника ему забрать не позволю.

Изуна грустно улыбнулся и закопался пальцами в шевелюре брата. Он не мог с этим спорить, ведь знал, что за Мадарой он всегда был, как за стеной. И если уж что-нибудь взбрело в его голову, так он от этого не откажется.

— Останешься со мной на ночь?

Мадара растерянно обернулся на закрытую дверь.

— А Тора не против?

Нервное цыканье стало ему ответом.

— Это наш общий дом. А если останешься, то я тебе кое-что скажу.

Хитрые лисьи повадки никогда не могли оставить Мадару равнодушным. Будто гипнотизирующие глазки так и прожигали стушевавшееся лицо, выжидая ответа. Изуна хороший манипулятор, и кому, как не брату, об этом знать, учитывая хотя бы то, как легко ему сошла с рук измена, за которую расплатился лишь Кагами.

— Останусь, — согласился он на выдохе, тут же услышав писк радости.

— Дай мне свое ушко.

Мадара присел рядом и заинтересованно склонился к лицу брата, а тот обхватил его щеки ладонями, стараясь говорить как можно тише. Ухо щекотало тонким дыханием, отдающим чем-то сладким, а всего несколько слов заставили мужчину громко ахнуть и тут же прикрыть ладонями рот.

— Ты это серьезно? — Изуна кивнул и захихикал, заново повязывая на себе халат. Казалось, все, что произошло в этот день, разом его отпустило. И так было почти всегда, стоило братьям оказаться вместе. — Из, ты просто чудо.

Младший кивнул, но тут же пожал плечами.

— Я чудо, но только я тут ни при чем.

Встав с кровати и заботливо потрепав Изуну по волосам, Мадара посмотрел в сторону двери. Наверняка Тобирама переживает, и хорошо, если не слушает их.

— Пойду, перекинусь словом с Торой и тут же вернусь.

Тобирама все так же стоял у лестницы, подпирая плечом стену, иногда устало потирая лицо ладонью и вздыхая. Мужчина даже не дернулся, когда увидел, что Мадара вполне живой, невредимый вышел из комнаты омеги.

— Все хорошо, он просит меня переночевать с ним, — начал Учиха, застенчиво пережимая переносицу. — Приготовишь мне домашний халатик?

Облегченно выдохнув и всплеснув руками, Тобирама порывисто обнял товарища, вцепившись трясущимися пальцами в ткань домашней рубахи.

— Господи! — глухо пробубнил он в плечо, едва не кусая его. — Да хоть живи здесь, лишь бы он спокоен был.

Мадара отошел в ванную, воровато огляделся и проследил, пока Тобирама зайдет в спальню, чтобы принести ему одежду. В кармане мужчина нашарил телефон, который, к счастью, не забыл дома. Ему срочно нужно было позвонить, а пальцы уже искали в вызовах знакомый номер. Взволнованный голос стал ему ответом.

— Котенок, — шепотом позвал Мадара. — Расскажи мне все то же, что рассказал Изуне.

— Я не могу, — быстрый ответ.

— Хорошо, — вздохнул мужчина. — Почему ты решил ему рассказать хотя бы то, что видел насильника?

— Потому что я люблю тебя, — снова не думая, ответил Кагами. — Я хочу остаться с тобой. И… Я не желаю тащить этот груз в новую жизнь.

— Ты боишься?

Кагами замолчал, обдумывая вопрос. Естественно, что он боялся, но он так же хотел помочь Изуне. Может, если он…

— Дара, — хрипло и приглушенно обратился мальчишка. — Я все еще помню рукоять наградного пистолета со сверкающей именной пластиной.

Мадара скинул звонок, но еще долго не мог прийти в себя. Он отчетливо осознал две вещи. Первая — совершенно точно Кагами не врал, а второе вытекало из первого. Мужчина смотрел на свое испуганное лицо в отражении большого настенного зеркала и упирался ладонями на фарфоровую раковину, куда редко падали капли из неплотно прикрытого крана.

— Я и не знал, что ты можешь оказаться такой мразью…

========== 11. Последняя просьба. ==========

Пятничный вечер снова разделил двух влюбленных, точнее, это сделал эгоистичный характер Изуны, с которым все за восемь месяцев его беременности уже смирились. Мальчишка требовал, чтобы брат ночевал с ним, так ему было спокойнее; он любил это ощущение полной семьи, которой у него никогда не было, ведь всех родных Изуне заменял лишь Мадара, и его хватало.

Кагами понимал, что это ненадолго, надо всего лишь подождать, пока Изуна родит, благо, времени оставалось все меньше и меньше. Сам парнишка после ухода своего альфы принял ванную, позволив себе поспать в ней, слушая музыку, сделал соответствующие процедуры своему телу. Сейчас очень хотелось выглядеть безупречно, ведь он больше не мальчишка с улицы, не бедный сиротка, а вполне себе состоявшийся супруг не самого бедного человека.