— Что случилось? — спросил Кагами по пути в кафе. — Зачем ты дал ему денег?

Изуна лишь посмеялся и указал пальцем через плечо.

— Там знак, а я не хочу, чтобы вышло, как в прошлый раз. Пришлось попросить его встать в другом месте, — снова хохотнул он и тронул живот. — Как видишь, я активно пользуюсь своим положением.

Смотря в спину приятелю, Кагами старался идти с ним в шаг, чтобы не потеряться среди толпы его сверстников, прячущихся от апрельской измороси в фойе. Когда-то и он сам был таким же, у которого никогда не было денег. Теперь же Мадара щедро выделял ему деньги на карманные расходы.

Дойдя до столика, как обычно в самом уединенном уголке, Изуна остановился так резко, что Кагами едва не налетел на него. Учиха повернул голову, и взгляд его показался немного мрачным.

— Кагами, — обратился он, и товарищ только промычал в ответ, усаживаясь за столик. — А тебе понравилось меня трахать?

— Что? — тупо уставился тот в невозмутимое лицо.

— Ну, ты хоть вспоминаешь то, что между нами было? — все еще будничным тоном спрашивал Изуна.

— Прости меня, Изу, — виновато опустил голову Кагами. — Но я пытаюсь об этом забыть, ведь мне влетело за измену. Больше я такого не хочу.

Где-то на подкорке мозга проблескивали слова Мадары о том, что он тоже развлекался в постели с Тобирамой. Но стоило ли Изуне об этом знать, тем более на таком порядочном сроке. Отчего-то Кагами верил Мадаре, что тот не испытывает романтических чувств к другому альфе.

Мимо пробежала симпатичная официантка, приняла заказ, который Изуна сделал за двоих. Кагами все еще прибывал в полной прострации от собственных мыслей, даже когда на столе появились тарелки с пирожными и две чашки: одна с чаем, а вторая с кофе. Все же Изуна никогда не отделается от своей пагубной привычки.

— У меня вообще получится тебя разговорить? Ты какой-то странный, молчишь весь день… — Учиха заглянул в свой напиток и согрел об чашку ладони. — Мы все выходные не виделись, я соскучился.

Кагами улыбнулся уголками губ, подобно хитрой лисе, и подмигнул своему другу, делая глоток бодрящего черного чая.

— Да, я был немного занят.

— Эх, и лицо у тебя довольное… Расскажи, поделись со мной, — залезая явно не в своё дело, Изуна вовсе не стеснялся этого, так и желая узнать подробности личной жизни лучшего друга.

— Да чего рассказывать? Все выходные провели в постели, — отмахнулся тот.

Такой ответ Учиху не особо устроил, хотелось бы слышать всех подробностей, как раньше, но он и сам понимал, что сейчас явно пустил бы слюни от рассказов об интимной жизни. Все-таки не в ближайшие пару месяцев ему ещё удастся запрыгнуть в постель к возлюбленному. Срок не позволяет. А потом ещё и ребёнок, из-за которого, из рассказов взрослых, совсем будет не до этого.

— Ой, и правда, лучше замолчи, а то я завидовать начну, — Изуна махнул ладонью и делано закатил глаза, отрезал ложкой кусочек пирожного и с упоением положил себе в рот. — Когда ты уже нас познакомишь?

— Давай чуть позже? Мы так давно вместе, а он только что сделал меня своим… — с неподдельной улыбкой Кагами провел пальцами по все ещё безумно ноющей метке, чувствуя кончиками следы от зубов.

Учиха подпер подбородок рукой и сделал глоток уже поостывшего кофе.

— Очень нерешительный он у тебя. Купить тебе тест через пару недель? — хитро дернул он бровями, намекая на то, что пора бы и товарищу попробовать носить дитя под сердцем.

— Нет, мы предохраняемся, — неуверенно соврал Кагами и поджал губы.

Совсем необдуманные слова, о которых он тут же пожалел. Все-таки порой ему действительно лучше думать, прежде чем говорить, особенно, когда речь заходит о таком, что ему никогда не светит. И возможно ли это скрыть?

— А, ну да, нормальные люди так делают, планируют. Это же только со мной такое несчастье приключилось, — Изуна сразу же заметил осунувшееся выражение лица друга, потому лишь слегла улыбнулся, давая тому знать, что все в порядке и его ничуть не задели эти слова. Все-таки он уже смирился с этими мыслями кое-как.

Но минутное молчание не на шутку напрягало. Особенно напрягал сам Кагами, который уставился взглядом в стол и кусал губы, словно теряясь из реальности в своих мыслях.

— Изу, ты простишь меня? — едва слышно, совсем хрипящим шепотом Кагами прервал тишину и поднял взгляд тёмных глаз на лицо Изуны, который в свою очередь заметно насторожился от такого заявления.

— За что?

— За то, что я тебе сейчас расскажу, — Кагами сложил ладони в замок и втянул полной грудью накалившийся воздух в этой атмосфере. Дурно. Тоскливо.

— Ты меня пугаешь… — Изуна сплел пальцы под животом и откинулся спиной на спинку дивана, прожигая взглядом чужое лицо.

— Я должен это сказать, иначе я не смогу с этим жить. Дело в том, что я знаю, кто это с тобой сделал, но не могу сказать, иначе он убьет меня, — на выдохе, совершенно боясь чужой реакции, Кагами тараторил слова и, в конце концов, ударился головой об стол, больно впечатавшись лбом в кофейного цвета скатерть. После такого стыдно смотреть в омутовые глаза напротив.

Секундное молчание.

— Что ты такое говоришь?

— Правду. Я пытаюсь начать жить заново, с человеком, которого очень люблю… — Кагами зажмурился и закрыл голову ладонями, словно стараясь укрыться от этого стыда.

— Подожди. Ты серьезно? Ты знаешь, кто меня изнасиловал? — дрожа губами, совершенно тихо произнес Изуна, опуская взгляд на чёрную, лохматую макушку, торчащую из-под ладоней.

В этот миг словно остановилось время, и все застыло, не были слышны фоновые разговоры незнакомцев за соседними столиками, не был слышен звон посуды. Был слышен только стук собственного сердца, которое вот-вот было готово выскочить из груди. Тело стало словно ватным, а весь мир в глазах потух. Неужели он правда не скажет, кто это был?..

— И ты тоже узнаешь, когда ребенок родится… — Кагами поднял взгляд на Изуну и приоткрыл рот от удивления. Он ожидал криков, думал, что его схватят за воротник и будут выпытывать эту информацию. Но неужели…

— Что значит, когда родится?

— Ты сам ему не нужен. Ему важен и нужен этот ребенок. Он хочет быть единственным родителем. А ты… просто сосуд… — мальчишка приподнялся изо стола и положил свою ладонь на затылок, сжимая в пальцах пряди волос.

— А почему именно я? — Изуна все не сводил взгляда вмиг потухших глаз с подростка, сжав пальцами кожаную ткань дивана.

— Генофонд, — быстро отчеканил Кагами. — Я еще полгода назад пытался тебе об этом сказать… — он уселся обратно на своё место, обессилено упираясь плечом на спинку и норовисто перебирая свои волосы.

— Почему ты его знаешь, а я нет? — Учиха опустил взгляд с юноши на стакан со своим кофе и проглотил ком, подступивший к горлу.

— Я тогда обиделся на тебя, когда ты ушел с праздника, но я решил пойти за тобой следом. Я видел человека, который за тобой следил… И он меня тоже. Он сунул мне крупную сумму и угрожал. Я не могу тебе рассказать всего, но ты все равно узнаешь.

— Мне… придется с ним расстаться?… — Изуна огладил руками свой живот и поджал губы. Неужели тогда, когда он почти смирился и был готов к семейной жизни с этим малышом, должно еще что-то произойти? Сколько он еще сможет вынести?

— В худшем случае, да… — Кагами не осмелился взглянуть в глаза напротив, не хотел видеть, как Изуна бережно трогает себя, но точно знал, что речь идёт о ещё не родившемся дитя.

— Ты не попытался мне помочь? Почему?..

На глазах выступили слёзы, которые тепло скатились по бледным, почти бескровным щекам. Совершенно против воли, ведь Изуна совсем не хотел плакать. Не здесь… Не сейчас…

— Я испугался. Что я могу против такого, как он?! — Кагами сорвался на крик, вовсе не боясь осуждающего взгляда посетителей, которым до всего есть дело.

— Извини… Ты не виноват. Я не знаю, как бы я повел себя на твоем месте. Ты умеешь водить? Докинешь меня до дома, а то мне нехорошо?..

Взгляд Кагами все-таки поднялся на Изуну, остановившись на слезах, которые не прекращали скатываться по белесым щекам. От такой картины самому стало грустно, скудно и паршиво. И эти слёзы ведь из-за него… Если бы он сейчас не сказал, то… все было бы иначе.