Изуна плыл ладонями по спине друга, цепляясь своими губами за его и вылизывая те горячим юрким языком. И самое странное то, что в голове за это время ни разу не возникло мысли об Тобираме, который мог в любой момент застать двух целующихся омег.
Но все-таки Учиха это изменой не считал, он ведь не занимался с Кагами сексом, а всего лишь целовался. Сейчас ведь все ребята в их возврате делают так, так что… Даже их приятели не находили в этом ничего позорного. Или же это просто таковая политика у Изуны. Он сам ещё в этом не до конца разобрался.
— Я люблю его… Кагами, я очень люблю Тобираму… — Учиха мотал головой и вылезал из настойчивых объятий Кагами, который уже так и намеревался зайти дальше, чем просто поцелуи. Точно так же, как и тогда на вечеринке. Чуть выше колена точно упиралось что-то вполне себе твердое.
— Старая песня. Ладно, проехали, — несколько обиженно выдохнул он и приподнялся с чужого тела, усевшись на край кровати. — Помнишь, ты что-то говорил о резинке для волос?
— Это ерунда. Чистая подстава, — вытерев рот после жаркого и мокрого поцелуя, Изуна залез рукой в ящик прикроватной тумбы и достал оттуда предполагаемую улику. Белую резинку для волос.
— Давай представим, что эта ерунда могла оказаться без волос. Ты взаправду на своего брата никогда не думал? — Кагами забрал у друга резинку, внимательно рассматривая ту у себя в ладони. Для таких вопросов парень выглядел каменно спокойным.
— Что?!
— Ну, а вдруг. Чисто теоретически, — несмотря на визг, продолжил он. — Вы живете в одном доме, он вынужден чувствовать тебя каждый день. Это его природа, против которой ему, как и любому другому альфе, трудно пойти.
Кагами перекрутил резинку в руках, натянув ее на кисть.
— Нет! — Учиха в который раз сорвался на крик, уже не думая о том, что их могут услышать. Слишком оскорбительно было слышать догадки Кагами про своего любимого старшего брата. Мадара никогда бы такого не совершил…
— Ты сам говорил, что он очень одинок и не может найти себе пару. А тут ты — родной красавчик. От тебя будут красивые детки, а также не испорченные чужой кровью.
Для Изуны было просто шоком то, что сейчас говорил ему Кагами. Особенно то, что он мог допустить об этом мысль, тем более, об исчадии инцеста. От этого стало дурно.
— Спасибо, конечно, за комплимент, но замолчи. У тебя ведь нет семьи? — оскалившись и выпустив больной для Кагами яд, Учиха сложил руки на груди.
— Зачем ты так?..
— Ты никогда не думал, почему дети не кидаются на родителей, а родители на детей?
— И почему? — с настоящим любопытством, брюнет подпер голову ладонью и поднял взгляд раскосых глаз на друга.
— Мы родственники, поэтому не чувствуем запах друг друга.
Казалось, что сейчас Изуна открыл для Кагами Америку. Самым интересным было то, что последний в свои годы ровным счетом ничего об этом не знал. Да и он как-то не интересовался, поскольку семьи у него действительно не было.
— Ты уверен в этом? — Кагами вопросительно вскинул брови вверх и неподдельно удивился этой информации.
— Еще как уверен! Иначе я бы первым его изнасиловал! — не сдержав звонкого смеха, Изуна заулыбался во все тридцать два и обнял омегу за плечи, прижавшись к нему со спины грудью.
— Ах ты, моя скромница! — сцепив ладони друга на своей груди, Кагами и сам залился смехом.
— А вдруг под маской моей невинности прячется самый настоящий развратник? — невинно хлопнув глазками и развернув друга на себя, Изуна улыбнулся ещё шире.
— Верю. Иногда мне приходится зажимать его в углу. Но, соглашусь, братик у тебя, и правда, очень ничего…
— Очень ничего? Признайся, что он классный, — Учиха взял лицо Кагами в свои ладони и развернул к себе, вбиваясь своим лбом в его лоб.
— Ох, поймал, разоблачил. Признаюсь, что очень хотел бы оказаться у него в кровати со спущенными штанишками, — не постеснявшись в выражении, брюнет обхватил шею Изуны и по-детски хихикнул. Все-таки в каждой шутке есть доля правды.
— Давай, устрою вам свиданку, покрутишь задницей, а там дело в шляпе, — Изуна не на шутку вдохновился данной идеей и улыбнулся уже не от смеха, а коварно, как потирающая лапки муха, словно в его руках сейчас судьба этих молодых. — А вдруг все получится?
— Все, Изу, пошутили и хватит, — посерьезнел Кагами, изрядно покраснев. — Я понял, что это не он, но к Тобираме я бы присмотрелся. Мне кажется, что он не так прост, — выпустив Учиху из объятий, парень снял резинку с кисти и раскрутил ее на пальце.
— Ладно, давай тогда сделаем уроки? — сменил тему Изуна и, взяв резинку из чужих рук, спрятал ту обратно в ящик. Нечего тут раскидываться уликами, причем немногочисленными.
— Ты еще можешь думать об уроках? — Кагами неподдельно удивился и опустил взгляд на живот приятеля, тут же огладив тот ладонью через плотную ткань одежды. Все ещё трудно было поверить, что там кто-то живет и совсем скоро вылупится на свет.
— Но учиться надо…
— Да брось. Какой у тебя средний балл? Четыре целых, девять, девять, девять… — брюнет вновь залился смехом и опустился на кровать, бесцеремонно закидывая на нее ноги и аккуратно укладываясь ушком на слегка округлый живот лучшего друга.
— Все равно, нужно заниматься, — Учиха запустил пальцы в густые кудри лучшего друга, пропуская тёмные волосы сквозь пальцы и наматывая их на кулак без цели причинить вреда.
— Зачем? У тебя все есть. Поразительно! Ты живешь в огромном доме, у тебя есть дорогая тачка, тебе никогда не отказывают в деньгах. В конце концов, ты сейчас в себе носишь, пусть и крошечного, но нового человека. А он об уроках думает… — Кагами прикрыл глаза и пригрелся щекой на чужом животе, ласково не прекращая гладить тот рукой. Он впервые столкнулся с беременностью так близко, прекрасно понимая, что она ему не грозит.
— Зависть — плохое чувство. Не переживай. Когда-нибудь и у тебя будет так же. Я обязательно буду поддерживать тебя в этот очень непростой период, — Учиха выпустил пальцы из кудрявых волос и закинул голову, глядя в потолок. — Тогда и у тебя все будет хорошо.
— Да… Когда-нибудь… Обязательно…
Обидно. Пусть и не знаючи, но точно в цель. Кагами понимал, что слезы нужно сдержать, да только какой смысл понимать, если он все равно не может этого сделать. Две обидные горячие струйки прочертили мокрые дорожки по щекам, капнув Изуне на голый живот. Символично.
— Я тебя чем-то обидел? — встревоженный голос Изуны прозвучал где-то вдалеке, но позволил выкарабкаться со дна истерики и утереть глаза. Руки парнишки снова нырнули в кудрявые волосы. — Прости, если был резок.
Кагами потерся лбом об задранную кофту друга.
— Нет, все хорошо. О чем ты? — неуверенно соврал он и повернул лицо, насилу улыбнувшись. — Просто ресница в глаз попала.
Такая влекущая, такая соблазнительная, совсем крошечная округлость маячила перед глазами. Кагами не смог противиться своим желаниям, начав нежно и по сантиметрам сцеловывать бархатистую кожу. По телу Изуны тут же расползлись мелкие мурашки, раздалось довольное хихиканье. Парнишка ерзал, но пальцы из волос не выпутал, неосознанно прижимая к себе все сильнее с каждым поцелуем. И как Кагами каждый раз это делает? Будто у него был какой-то дар. Или Изуна не мог себе признаться в очевидных вещах…
— Щекотно… — тоненько хихикал он, даже не замечая, что руками приятель уже полез туда, куда не должен бы. Теплые ловкие пальчики уже оттопырили штаны и белье.
Почувствовав горячую влажность и гладкость чужого рта возбужденной головкой, Изуна громко простонал, но тут же спохватился и прикрыл ладонью рот, зажав еще и нос пальцами. Он каждый раз совершенно не замечал, как возбуждается даже от невинных поцелуев. Шумно выдохнув сквозь пальцы, Изуна запрокинул голову, сосредоточившись взглядом на точках светильников. Роговицу защипало, глаза пришлось прикрыть.
— Что ты… Ах… Делаешь?.. — сдавленно и жалобно вопрошал Изуна, совершенно неразборчиво, но, как ему показалось, слишком громко, а потому парнишка прикусил палец, пытаясь бороться со стремительно приближающимся оргазмом. Такого ему еще не делал никто. Изуна боялся посмотреть, даже не боялся, а стеснялся, но судорожно сжатые пальцы продолжали держаться за короткие прядки волос.
