— Я ничего не вижу, — пытался тихо говорить Изуна, озираясь мутным взглядом по сторонам. Тело налилось свинцом, ноги входили в пол все глубже, пальцы рук до хруста ногтей впивались в скамейку, горло жгло, горела шея.
— Что вы тут делаете?! — строгий тон альфы звучал в голове будто эхом, отскакивал от черепной коробки, но, казалось, не мог выбраться наружу. От этого в голове гудело.
— Да отвали ты! — почти яростный крик Кагами, который так же больно врезался в мозг. Изуна зажмурился и закричал, но сам своего крика не слышал, только почувствовал, как широкая ладонь, стиснув щеки, прикрыла рот. Паника подбиралась семимильными шагами и сдавила горло; дышать стало нечем.
— Я тебе покажу: отвали! Заткнись, мразь! — обратился он к Кагами, и это звучало почти ласково. Тобирама встряхнул Изуну за плечи, заставляя посмотреть на себя невидящими глазами, повторяя убийственно монотонно. — Изуна, дай мне ключи от машины.
Изуна его слышал, но не мог отмереть, продолжая сжимать скамейку и вдавливать себя в нее. Пальцы на ногах похолодели, а в голове бушевал пожар, не позволяя даже сглотнуть, отчего из уголков рта потекла слюна, челюсти стиснулись до противного скрежета.
— Я еще раз повторю: Изуна дай мне чертовы ключи! — отчеканивал он каждое слово, как для умственно-отсталого.
Понемногу приходя в себя, Кагами спешно кинулся к Изуне на коленях и прикрыл его от пристального взгляда, прижимая голову к себе. Изуна зашипел, когда чужая ладонь легла на загривок. Кагами сел на скамейку рядом с ним и пытался прижать голову к своей груди, но выходило настолько нелепо, будто он прижимал к себе мраморную статую. Изуна не двигался, казалось, он даже не дышал, только смотрел вытаращенными глазами, совершенно сосредоточенно в никуда. Костяшки пальцев белели, на предплечьях проступали жилы.
— Изуна! — снова ледяной голос, что заставлял замирать сердце. Тобирама протянул руку в надежде, что парень ему действительно что-то даст. — Дай. Мне. Ключи.
Резкий пинок по коленям заставил Тобираму немного отшатнуться и потерять концентрацию. Изуна со свистом втянул воздух, довольно громко, грудь поднялась так резко, что это не на шутку напугало приятеля, но потом парень снова повис в своей молчаливой позе, уставившись в пол.
— Отвали от него! — рявкнул Кагами так, что сам испугался своего тона. Кулак Тобирамы просвистел в сантиметре от его головы, но это не помешало привстать и насилу прижать Изуну к себе, защищая от очередного удара. — Неужели ты не видишь, что пугаешь его?!
Тобирама довольно хмыкнул и сложил руки на груди, насмешливо глядя на обоих. Да, он не привык слышать такое в свой адрес, но прекрасно понимал, что у него есть управа на подростков. На одного — силой, а на другого — собственным авторитетом. А посему не боялся, только скользко улыбался.
— Я его не пугаю, — небрежно усмехнулся он. — Я даю ему возможность ощутить мою власть над ним. Ты сейчас даже представить не можешь, насколько ему больно.
Слыша эти слова и пытаясь протестовать, Изуна приоткрыл рот маленькой щелкой, щедро одарив собственный подбородок потоком горячей слюны. Он понимал, насколько жалко выглядит, только вот сделать с этим ничего не мог. Собственное тело его предало, а на загривке под волосами разгорался самый настоящий пожар, будто кто-то подпалил его хвост. По позвоночнику вверх-вниз ползали змеи, то ледяные, то горячие, икры сводило, все пальцы разом онемели.
— Чего тебе от него нужно?! — последний крик отчаяния вырвался из пересохшей глотки. Кагами крепко прижал друга к себе, не давая обоим возможность смотреть друг другу в глаза. Он с ужасом чувствовал, как дрожит щуплое тельце, но понятия не имел, как это остановить. — Отцепись ты от него! Возьми ты свои ебаные ключи у него в кармане пальто!
— Я не буду шариться по чужим карманам, — Тобирама будто сделал акцент, но Кагами так и не смог понять, на каком слове, а потому рывком поднялся и, перескочив через скамейку, открыл ящик, принадлежащий Изуне. Трясущиеся руки нашарили единственный ключ-брелок, и парень, не задумываясь, кинул его в руки мужчине, попав точно в цель.
— Прекрасно, — надменная усмешка расчертила лицо Тобирамы. Вот же черт! Он умеет улыбаться?
— Вали уже отсюда! — подрагивающим голосом выдал Кагами и снова присел рядом с Изуной, отчаянно прижимая того к себе за голову, даже не замечая, как тот куксится от прикосновений. — Получил свои ключи?! Доволен?!
Тобирама не ответил, только подошел к шкафчику, в который только что заглядывал Кагами, а затем собрал все вещи своего омеги в сумку, оставив только верхнюю одежду.
— Как придет в себя, скажи ему, что я жду его на улице, — слова, брошенные вскользь, немало разозлили парнишку, что он неосознанно слишком сильно вцепился в плечи Изуны. Тот молчал, только невменяемо мямлил, засасывая собственную слюну. Что же такое могло с ним случиться?
Едва Тобирама покинул раздевалку, прикрыв за собой дверь, а его шаги медленно растворились в пустующем коридоре, Изуна поерзал на лавочке, промямлил, сглотнул, а затем из его горла вырвался непостижимый крик со смесью боли и ужаса, что сковывали его до этого.
— Жжет! — пронзительно визгнул он, схватившись обеими ладонями за собственную шею, тем самым придавив свою голову еще ниже. Легкие опалило избытками кислорода, когда парень его жадно вдохнул.
Кагами понятия не имел, что ему делать, только схватил в охапку и прижал к себе до хруста в ребрах. Ледяная корка страха сковала все тело. Он давно забыл, как это — переживать за себя. Сейчас он боялся только за Изуну и за его состояние. Огладив трясущимися пальцами щеки и подбородок друга, он повернул его лицо к себе.
— Что с тобой? — с неподдельным ужасом в голосе шептал он. — Что он с тобой сделал?
Изуна мотал головой. Бледные, ввалившиеся щеки казались острыми в холодном свете. Глаза неестественно блестели.
— Не знаю, — всхлипнул он носом и потянулся рукой к метке. — Я будто оцепенел. Шея жжется, но, с его уходом, гораздо меньше.
— Скотина! — прошипел Кагами и со злости плюнул на пол. Руки его самопроизвольно потянулись, чтобы сложиться на чужом животе. — Ты нормально себя чувствуешь?
Учиха медленно осмотрел себя, а затем скованно кивнул.
— Нормально, только мутит немного, — судорожно трясущимися ладонями Изуна зажал рот, пытаясь проглотить густо накатывающую слюну. Под глазами и под носом стало мокро, выступили крупные капли пота, градус тела подскочил. — Он назвал меня чужим, да?
— С чего ты это взял?
Но Изуна уже не мог ответить, сосредоточенно пытаясь проглотить накатывающую рвоту.
— Он сказал, что ждет тебя на улице, — Кагами усмехнулся про себя. — Похоже, что тебе нужно собираться.
Учиха яростно мотал головой, понимая, что если сейчас выйдет, то все будет кончено. Вся его жизнь рухнет к чертовой матери, а потому ее конец нужно было оттянуть.
— Я не хочу никуда идти, — звучно втянул он вытекающие сопли. — Он же бросит меня. Сейчас соберет все мои вещи и выкинет их. Зачем я только решился к нему переехать? Мне было хорошо дома… Там была моя комната и моя кровать… Мой братик… Я скучаю…
В полной растерянности Кагами присел перед другом на колени и вцепился в его руки, ободряюще встряхнув.
— Не раскисай, ему ведь только это и нужно. Хочет довести тебя. Ну, не знаю… Хочешь, я поеду с тобой?
— Он будет на тебя кричать.
— Да пусть кричит, — небрежно фыркнул Кагами, отвернувшись. — А то я к этому еще не привык? Собака лает, ветер носит. Мне пофиг, что он там про меня говорит. Я еду не к нему, а к тебе, ведь теперь это ваш общий дом. Не знаю… Скажем, что нужно написать сочинение по английскому.
Изуна заметно улыбнулся и вытер нос, а затем зажал ладони между бедер.
— Это и правда нужно.
— Тем более! — просиял Кагами, прихлопнув по скамейке руками. — Даже врать не придется.
Нагло усевшись на заднее сиденье дорогого авто, оба подростка молчали. Кагами презрительно буравил взглядом карие глаза, что уставились на него в салонное зеркало, а Изуна все так же продолжал тереть шею, застенчиво смотря в окно и сжимая на коленях свою сумку, в которую Тобирама так аккуратно сложил все его вещи. Тут стало совсем непонятно. Он то ли злился, то ли любил. Или любовь у него такая странная.
