Учиха довольно простонал, но тут же закусил кулак, будто стесняясь своих стонов и не зная, можно ли так делать. Возможно, это слишком пошло для первого раза.
Напоследок поцеловав, Тобирама снова навалился сверху, уткнувшись носом в загривок.
— Странный ты, — томно прошептал он.
— Это почему же? — Изуна тихо возмутился, но только оттого, что жаждал продолжения. Живот страшно тянуло, хотелось разрядки.
Тобирама усмехнулся, почти фыркнул в затылок.
— Ты только что стеснялся снять белье, а такого совсем не стыдишься.
— Но ведь это приятно, — улыбнулся он, пуская слюни на руки.
Одарив своего мальчишку смачным и почти насмешливым поцелуем в раскрасневшуюся щеку, Тобирама едва ли не смеялся.
— Какой же ты еще ребенок!
Изуна хитро прищурился одним глазом, наблюдая за карим взглядом.
— Какой?
— Ну… — Тобирама сделал вид, что задумался, а потом поцеловал в угловатое плечо. — Пока что самый любимый.
Нервно поерзав, впрочем, без особого успеха, ввиду навалившегося сверху тела, Изуна попытался возмутиться, даже фырчал, как лисенок, что Тобираму веселило еще больше.
— Что значит “пока что”? — смешно пыхтел он, поворачиваясь на спину. Тобирама и не думал его останавливать, потому как сам хотел оказаться лицом к лицу.
Мужчина рассмеялся, но все же коснулся надутых в обиде губ, отчего они оказались еще мягче, чем обычно.
— Понимаешь, когда вас будет двое, то мне, как обезьянке из мультика, придется разорваться, — тепло улыбался он, обдавая сладким дыханием. — Это будет о-очень непросто.
Губы соприкоснулись и смялись в страстном поцелуе. Открытое окно больше не спасало от духоты. Правая рука Тобирамы огладила ягодицы, скользнула по бедру и забросила ногу на свою поясницу, Изуна сам закинул вторую, в попытке крепче прижать к себе такое любимое и желанное тело. Неужели он делает то, чего давно хотел?
Изловчившись, Тобирама скинул свои штаны так, что омега даже не заметил, продолжая хвататься поцелуем за губы. Сочившаяся смазкой головка коснулась входа, и только тогда мужчина оторвался, приподнявшись на руках.
— Один момент, только возьму резинку, — пробормотал он и потянулся к прикроватной тумбе.
Изуна даже потерялся в это мгновение, отчего-то представив резинку для волос, что валялась у него перед носом. Но, увидев квадратный металлизированный пакетик, протянул руку и, двумя пальцами ловко выхватив его, бросил куда-то между подушек.
— Не надо этого, — твердо произнес он.
— Вот как? — Тобирама вопросительно склонил голову. — Ты мне полностью доверяешь?
— Я хочу, чтобы ты сделал это в меня, — кивнул он без тени улыбки, что заставило Тобираму немного напрячься.
— Ты… Что? — пытался он переспросить, но Изуна тут же решительно впился тонкими пальцами в тугие ягодицы.
— Ты меня услышал. Ты же сам не любишь повторять дважды.
Просьба вроде бы несложная, ведь нет ничего проще, чем кончить внутрь, да и было это в разы приятнее, чем покидать тело. Тобирама не боялся зачать ребенка, более того, он очень хотел этого, а вот был ли готов Изуна — висело большим знаком вопроса над головой. Его мягкая улыбка и полный решимости взгляд говорили о другом. Обманчиво. Но это знал только Изуна.
Плавно входя внутрь, боясь навредить, Тобирама двигался до безобразия осторожно, хоть и хотелось сорваться на грубые толчки в мягком податливом теле. Изуна перестал зажиматься, только тихо дышал, открыв рот.
— Не стесняйся на эмоции, — сбивчиво шептал Тобирама. — Нормально, что тебе это нравится.
Само собой, что ему нравилось когда все происходило так неестественно безболезненно, а потому из прекрасного рта срывались едва уловимые, робкие, почти детские стоны, возбуждая альфу еще сильнее. Тобирама призрачно улыбался, но Изуна видел эту улыбку, и она грела душу, ведь с любимым человеком должно быть только так: не присваивая и не принуждая против воли.
Странные, но приятные пульсации внутри собственного тела Изуне явно не принадлежали, он в панике вскинулся, испугавшись, но потом вспомнил, что именно этого и хотел. Сейчас главное не разреветься, ведь кто его знает, что уготовил пораженный изнасилованием мозг. Вместо того, чтобы зажмуриться и пытаться выскользнуть, он со всей силы впился тонкими пальцами в бока партнера, громко простонал, но так и не решался разжать пальцы даже после того, как все прекратилось.
Потная ладонь коснулась лица Изуны, вынуждая его открыть глаза.
— Уже можно отпустить, — прошептал Тобирама, разглаживая мелкие морщинки на лбу.
Учиха чувствовал, как свело собственные пальцы, а как должно быть больно Тобираме, хоть тот и не сказал ничего по этому поводу. Изуна расслабился. Руки, подобно плетям, упали на свежие простыни. Он смог и даже не пискнул. И, более того, даже пожалел, что они не делали этого раньше. Сколько упущенного времени. Грешным делом подумал, что всего этого можно было избежать, будь между ними близость и раньше.
— Тора, как ты думаешь, у нас все получится? — отрешенно спросил Изуна, глядя в потолок.
Тобирама не спешил отвечать, пытаясь обдумать вопрос. Что должно получиться? Опять он за свое “бросить” зацепился? Мужчина соскользнул вниз, приложившись щекой к горячему, пусть даже чуть испачканному животу. Сейчас ему было это неважно. Он рядом. Его любимый рядом, а скоро в этом чудном животике появится новая жизнь.
— Что должно получиться?
— Ребенок, — короткий ответ. — Он получится с первого раза?
— Изуна, — говорил он в живот, а слова расходились приятной вибрацией. — Дети появляются в любви и согласии. Так почему должно что-то пойти не так? Ты же от меня ничего не скрываешь? У тебя со здоровьем все хорошо?
— Ничего не скрываю, — покачал головой Изуна, и это было почти правдой. — Точно… В любви и согласии.
Изуна зевнул, полностью уверенный в том, если закроет глаза, то уснет. Он действительно очень хотел бы остаться, тем более сейчас, когда все настолько прекрасно.
— Спать хочешь, малыш? — Тобирама улыбнулся и, оставив последний поцелуй на животе, прилег рядом на подушку. Изуна повернулся набок, принявшись выводить на широкой груди незатейливые и очень приятные узоры. — Как прошел день рождения? Наверное, гуляли всю ночь, а теперь зеваешь.
— Неа, — снова помотал он головой и прижался плотнее, чтобы быть ближе к исходившему волнами теплу. — Я не поздно ушел с вечеринки. Все было в рамках приличия…
Не удержавшись, Тобирама рассмеялся и крепче стиснул узкие плечи омеги, почти вжимая того в себя.
— Ага, — говорил он, улыбаясь. — В рамках приличия. Только наверняка твой дружок эти рамки немного раздвинул.
— Хватит так о нем говорить, — надулся Изуна, но, впрочем, не обиделся. — Почему ты все время так о нем отзываешься?
— Только потому, что он так же говорит обо мне, — Тобирама замолчал, когда понял, что шутка может выйти из-под контроля и вполне реальной обиды не избежать, а потому нежно поцеловал в лоб, заметив к своей радости на лице Изуны улыбку. — Останешься со мной?
— Нет, — скромно ответил он, немного смутившись. — Понимаешь, я обещал прийти домой, да и давай подождем положительного результата.
— Результата чего?
— Теста, конечно, — фыркнул Изуна и насмешливо ударил кулаком в грудь. — Я… Мне… Нужно подготовиться к этому… Понимаешь?
— Чшш, — Тобирама приложил палец к его губам. — Ты не должен оправдываться, я понимаю, как для тебя это сложно, но, поверь, самый смелый шаг мы с тобой только что сделали. Я дам тебе время и ни в коем случае не тороплю.
— А ты меня точно не бросишь?..
Даже не дав ему договорить, Тобирама глухо прорычал, снова навалился сверху, пытаясь заткнуть этот прекрасный рот поцелуем. Пусть лучше молчит.
— Я убью этого Кагами! — зло прошипел он перед тем, как толкнуть язык в рот. Изуна долго не сопротивлялся. За это Тобирама его иногда очень любил.
Маленькие ладони уперлись в грудь.
— Ответь, пожалуйста, — похлопал Изуна длинными ресницами.
