Изуна кое-как смог взглянуть на свои руки, дабы понять, отчего те не двигаются, и увидел бледные розовато-коричневые пятна на локтевых сгибах, а в центре каждого пятна запеклась черная кровь.
— Это не наркотик, не переживай, — послышался грубый голос, что за мутной дымкой звучал искаженно. — Это всего лишь мышечный релаксант. Ты понимаешь, какую глупость ты совершил? Понимаешь, что она будет стоить тебе жизни?
Изуна уронил голову, не найдя, что ответить на этот риторический вопрос. Он снова глядел в потолок и прислушивался к завываниям ветра и шуму дождя. Вот какие они — последние звуки в его жизни.
— Ну что, Изу, когда сюда явится мое солнышко? — издевательски спросил Тобирама и присел рядом на корточки, заглядывая в одурманенные глаза.
— Никто не придет… — голова повернулась набок. Только бы не смотрел так пристально.
— Он придет, — прихлопнув по щеке, подытожил мужчина. — Он должен увидеть, как я отниму у него самое важное, что есть в его жизни, точно так же, как он отнял у меня.
Все казалось бредом. Все это не важно. Изуна уже начал понимать, что есть еще более важное: начинается отлив. Похоже на то, как постепенно сходит заморозка, когда ты сидишь в кресле зубного врача. Только ощущение это растекалось по всему телу. Хотелось скрутиться клубком, обнять себя, чтобы не чувствовать этого колющего ощущения, но все тело отказывалось служить хозяину.
— Зачем тебе все это? — выдохнул он, пуская слюни по полу. Запах бензина становился отчетливее. Неужели не ошибся? — Ты хочешь сжечь дом?
Тобирама проигнорировал его вопрос. Изуна видел на нем светлые джинсы, белую рубашку. Зачем этот пафос, если ты все равно собираешься погибнуть в огне?
— Я тебе объясню, ведь все равно ты сдохнешь, — гадко усмехнулся мужчина и присел на пол рядом. Он действительно был так уверен и ждал, пока придет Мадара? — Меня всю жизнь боятся и презирают. А за что? Я ведь не выбирал, каким мне родиться. Так в чем моя вина? Мне всего лишь нужна была капля понимания, хотя бы от брата. Ведь я перед ним ни в чем не виноват. Он играл со мной и, возможно, даже дружил. Я повторюсь, Изу, возможно. Я об этом до сих пор не знаю. Но когда у него появился красивый дружок, Хаширама понял, что с ним дружить проще. С ним рядом никто над ним не смеется, не тыкает пальцем. А как приятно раздевать его в постели, — Тобирама покачал головой, будто смакуя воспоминания. — Твой браслет я увидел на нем в один из таких дней. Представляешь, стоял и смотрел, наблюдая, как они трахаются. Я понимал, что смогу поступить так же, только применив силу. Позже я понял, что сила тут ни к чему, — и ткнул пальцем Изуну в голову. — Все дело в ваших бестолковых головах. В твоей, например. Вы не сопротивляетесь, вы, как овцы, сами идете на убой. Вам это нравится.
— Хаширама сам сделал свой выбор, и мы с братом тут ни при чем, — Учиха чувствовал распухший язык во рту, что хотелось его выплюнуть. Сколько там еще пробили часы?
Тобирама крикнул, больше похожее на вопль бессилия, и Изуна даже смог вздрогнуть, услышав растекающееся по полу стекло.
— Он слишком туп, чтобы сделать свой выбор! — рявкнул он, зло пихнув ногой парнишку под ребра. — Но несмотря на его тупость, у него есть все. А что было у меня?! Я всю жизнь живу в темноте, не имея даже собственной тени. Я боюсь ослепнуть, теряя зрение по крохе чуть ли не каждый день, я готов был убивать людей, но одумался вовремя и сам запер себя дома. Я все время пытаюсь выжить… Я выжил! А смысл?! Никто за всю жизнь ни разу не поздравил меня с днем рождения… Будто я и вовсе не рождался. Всем было проще забыть о таком недоразумении, как я… Вот и все, Изу, пора.
Без особых усилий Тобирама перетащил Изуну себе на колени, положив его затылок себе на плечо, взял в руки спички, когда по потолку пробежал прямоугольник света.
Мадара и не думал церемониться с замком. Ночную тишину прорезал звук выстрела, что в больной голове его младшего брата отразился яростным ударом гонга. Мужчина пнул дверь, принюхался, увидел только ноги, что были заметны из-за застенка кухни. В два широких шага преодолел холл, тут же наведя оружие на цель снова.
— Привет, Мадара, — спокойно поздоровался Тобирама, прижимая к себе Изуну крепче и пристукнув по пустому запястью. — По тебе можно сверять часы. Рад, что застанешь его конец.
— Черта с два я тебе его отдам, — процедил он, опуская оружие, целясь, но в то же время понимая, что попасть будет крайне сложно. Ублюдок слишком умен и понимает, что делает.
— Давай, забери у меня свою шлюшку, — Тобирама улыбался и нагло терся о чужую щеку, пытаясь насладиться последними минутами. — Ты ведь знаешь, чем он у тебя занимается?
— Я знаю это получше тебя…
— Ну тогда забери его у себя сам! — прикрикнул он на грани терпения. — Стреляй через него! Тебе ведь не в первый раз писать объяснения, что ты застрелил заложника… Я все о тебе знаю…
Тобирама замолчал, увидев, как Мадара сжал пистолет обеими руками, выбирая, куда ему попасть. Глаза панически разбежались, ища укрытие. Неужели?..
— Ты просчитался, Тобирама, — холодно ответил ему Учиха, положив палец на курок. — Сотрудник полиции не является заложником…
— Что?..
Мадара даже не зажмурился. Пуля со свистом рассекла воздух. Кровь, как в фильмах, не брызнула, а только потекла липкой, теплой лужей под два тела, спиной упавших на пол. Никаких криков. Ничего. Только наступившая тишина и пустота. Как всегда и бывало… Учиха подошел к брату, что еще не закрыл стеклянные от наступившей боли глаза, тот пытался что-то говорить, но вместо слов изо рта только вытекали сгустки черной крови.
Достав телефон из кармана, Мадара набрал номер службы спасения.
— Пришлите медиков. Мужчина, двадцать восемь лет, огнестрел. Какая полиция?! Я сам полиция!
Продиктовав адрес, сбросил звонок и бережно подхватил Изуну на руки.
— Тебя здесь быть не должно…
Комментарий к 8. Река времени.
Самый красивый мужчина :З
https://i.postimg.cc/262gsjF2/N5nxq3c-NDDU.jpg
Братья Учиха
https://i.postimg.cc/vmXPBqgm/xqv-Bibi-Cc-Ec.jpg
========== 9. Мир во тьме. ==========
В больнице было спокойно и тихо, как обычно бывает, когда не привозят тяжелых пациентов. Ровно в половине первого ночи, когда Мадара ввалился в центральный вход, выбив ногой дверь, к нему подбежали две молоденькие медсестры, с ужасом осмотревшие истекающее кровью тело у него на руках. Мадара на это старался не смотреть, только краем глаза замечал, что Изуна все еще держит глаза открытыми, изредка моргая. Борется на грани потери сознания. Он прекрасно чувствовал, как рубашка прилипла к телу, пропитавшись кровью брата, как эта самая кровь течет уже под белье, попадает в ботинки, из-за чего в туфлях становилось скользко. Голые ноги Изуны, наверняка замороженные, мотались, будто неживые, но правой рукой он пытался держаться за шею, по крайней мере, ему так казалось. На деле же она просто висела на плече. Мокрое горло иногда издавало бульканье, потому Мадаре приходилось наклонять брата набок, чтобы тот не захлебнулся.
— У вас нет аллергии на рвотные массы и кровь? — спросил Учиха подбежавших девушек. — Сейчас насмотритесь… Живо вызывайте врача! Хотите, чтобы он умер у меня на руках?!
— О Боже… — пробормотала одна из них, закрывая лицо ладонью. Мадара закатил глаза. И вот на таких нерасторопных неженках держится медицина.
Явная паника в голосе Учихи заставила вторую девушку поторопиться. Она сорвалась с места, словно подсознательно весь вечер только этого и ждала. Вслед ей прилетел пронзительный визг, тонкий и острый, как осколок стекла. Изуна кричал, когда Мадара попытался перехватить его удобнее. Кровь из правого бока достигала пола, разливаясь неприглядной лужей. Девушка, что осталась в приемной, зарыдала, побелев и прижимая кулаки к уголкам рта, отчего казалось, будто губы ее растянулись в кошмарной ухмылке. Сделав над собой поистине титаническое усилие, она подошла, пытаясь поддержать голову Изуны. Он поднял на нее глаза — потрясенные, широко открытые, полные страха и боли. Парень опять попытался что-то сказать, но не смог. Медсестру снова отшатнуло.
