— Как ты себя чувствуешь? — тихо интересуется Кихён, чуть трогает губами ушной хрящик и сам покрывается мурашками от низкого стона. — У тебя всё хорошо?
Чангюн разово кивает и открывает шею лёгким поцелуям. Натренированные мышцы не болят, лишь немного ломит поясницу и жжётся в причинном месте. Ничего такого, чего ожидать не стоило.
— Всё хорошо, — растягивает он слова. — Я думал, что будет хуже.
— Я жуткий перфекционист, — усмехается Кихён над самым ухом. — Я же говорил, что буду аккуратным.
От такого нежного отношения к себе Чангюн заливается краской. Он много раз представлял себе первый секс, но всегда думал, что это будет грязно и больно. Парень отворачивается от взгляда и прикрывается ладонью.
— Мне всё понравилось.
Кихён недовольно хмурится, пробует насильно повернуть к себе парнишку, чтобы прочитать эмоции на лице, но тот упирается, пытается выскользнуть из рук, делая каждое движение настолько вяло, что сам под конец улыбается и расслабляется в чужих руках.
— Я пытаюсь понять, — задумчиво начинает Кихён, перехватывая Чангюна под грудью. — Ты отворачиваешься, потому что тебе неловко? Или, может быть, стыдно? Думаешь, что я кому-то расскажу и буду высмеивать тебя? Нет стыдных позиций, когда просто хочешь быть ближе к другому человеку.
Чангюн решительно мотает головой и поворачивается лицом, демонстративно сдувая собственные волосы.
— Мне не стыдно, — отрезает он, чувствуя твёрдую уверенность, что не врёт. — Почему мне должно быть стыдно? Я этого сам хотел, меня никто не заставлял. Мне было приятно, и я, уж прости, не подлизываюсь к тебе…
— Тогда почему ты не мог сказать этого Хёнвону, если он тебе так сильно нравится?
— Потому что… — быстро перебивает Чангюн и замолкает, так как абсолютно не знает, что ему ответить. Нетерпеливый взгляд Кихёна и его вздёрнутые вверх брови говорят, что этот раунд Чангюн проиграл. — Потому что он бы меня не понял… А ты… Ты другой.
Разочарованный выдох. Эту глупость Кихён слушать устал. Он сам никогда не забивал голову, с кем ему быть, и уже тем более не пытался скрывать это от приятелей. Каждый раз вспоминал слова матери, которая встала на его сторону и говорила, что, когда придёт любовь, придёт и определённость. Любви он пока не встретил, вот и пробовал себя в абсолютно разных ролях, которых никогда не стыдился.
— И почему ты всегда всё портишь? — с каждым сказанным словом Кихён замечает, что мурашки на спине и руках Чангюна становятся всё больше, и как парнишку передёргивает. Ведёт по его руке к запястью и накрывает ладонью золотой браслет часов. — У меня к тебе серьезный разговор, Гюн-а…
— Откуда ты знаешь эту фразу?
В испуганном взгляде вспыхивают искорки. Чангюн смотрит, не отрываясь, даже не сопротивляется, когда его мягко укладывают головой на подушку. Кихён же берёт в руки свой телефон, что-то ищет там с минуту и снова откладывает его в сторону, явно собираясь с мыслями.
— Ты сейчас, сам того не понимая, сказал мне то, что я и хотел услышать, — Кихён вздыхает, трёт лицо и стукает себя по щекам. Слова даются тяжело. — Как ты отреагируешь на то, что я знаю твоего друга?
Чангюн вскакивает, но рука приятеля резко укладывает его обратно.
— Откуда?..
— Вижу, что реагируешь ожидаемо, — прикрыв глаза, сдержанно кивает Кихён. — Я даже спрашивать не буду, я знаю и верю тебе, что ты больше всего на свете сейчас хочешь ему помочь. Ты боишься с ним говорить открыто, но именно это ему сейчас и необходимо. Вся его болезнь в голове. И ты знаешь, что будет, если он с ней не справится. Увы, Гюн-а…
Парнишка только хлопает мокрыми глазами, а по вискам стекают слёзы. Он знает. И видит больше, чем все остальные.
— Я не понимаю, откуда ты…
— Я ничего не могу, как бы ни старался, — не обращая внимания на слёзы и стараясь на них не смотреть, продолжает он. — Ему помочь в данный момент могут только два человека: один из них — ты, а второй гораздо упрямее барана. Так что вся надежда на тебя. Ты спросил меня про фразу. Я слышал, как ты произнёс её в клубе. Знал бы ты, сколько раз я слышал её как передразнивание и издёвку…
— Почему я должен тебе верить?
— Потому что я знаю, чьи часы ты носишь, и при каких обстоятельствах они попали к вам в дом, а в последствии и к тебе.
— Хён мне их подарил…
— Он тебе их не дарил, — обрывает его Кихён довольно резко и грубо и вновь тянется за телефоном. — Они даже не его. Он пытался с тебя их снять. Не скрою, что и я тоже. Если ты их снимешь, то увидишь гравировку. Инициалы. Ли Хосок.
Пальцы Чангюна трясутся, как при треморе, ухватываются за замочек, и часы с тихим лязгом падают в складки одеяла. Подушечки пальцев трогают гравировку на золоте. Парень заламывает брови и чувствует, как спирает дыхание от того, что Кихён не врёт. Такое, увы, нарочно не придумаешь. В голове мерзкий жар, и картинка в глазах темнеет.
— Это кто такой? — спрашивает он, словно во сне, и понимает, что голос звучит нервозно и надорвано.
Кихён вновь берётся за телефон и выискивает совместную фотографию Хосока и Хёнвона, зная, что Чангюн не поверит одиночному фото. Снимок из закрытого аккаунта социальной сети, на котором эти двое были безмерно счастливы обнимать друг друга. На руке с закатанным рукавом пиджака поблескивают часы, которые парень в данный момент перебирает пальцами.
— Это мой начальник.
— И ты всё знал с самого начала, — Чангюн чувствует себя слишком уязвимым и морально обнажённым, даже несмотря на то, что раздет вполне физически, лежа в чужой кровати. Обманут близким другом. — Ты знал и ничего мне не говорил… Скажи правду хоть сейчас. Они друзья?
Кихён молчит, сжимает ладонью свой кулак и подносит к губам, намереваясь укусить, чтобы скрыть дрожь.
— Почему ты молчишь? — с напором переспрашивает Чангюн, толкая в бок. — Ответь мне. Это не трудно. Ки, они друзья? Между нами с тобой ничего не изменится, я тебе обещаю. Я понимаю, что не нужен ему, как любовник. Просто скажи мне взамен на это правду.
— А ты не видишь? — бубнит он в кулак и не отрывает взгляда от браслета, вновь застёгнутого на руке.
— Я вижу, — кивает парень и, сменив гнев на милость, гладит по плечу. — Я хочу, чтобы ты мне сказал. Я тайн не хочу. Я сделаю всё, что от меня зависит, только скажи мне.
Тяжело вздохнув и заглянув в грустные глаза, Кихён кладёт ладонь поверх чужой и сжимает пальцы.
— Зачем ты меня мучаешь? — грустно вопрошает он, припадая виском к горячей маковке Чангюна. — Что ты хочешь услышать? Что они любовники? Чтобы тебе вдвойне херовей стало?
Парень кивает и в ответ обхватывает за плечи, крепко впиваясь пальцами в кожу.
— Да, именно это я и хочу услышать. Ты не поверишь, но твоя правда на вес золота. Спасибо. Не сомневайся, я сделаю всё, чтобы ему помочь, тем более, что сейчас, после того, что ты рассказал, это будет проще.
— Ты в этом уверен?
— Я не понимаю… — игнорирует Чангюн вопрос. — Почему он не мог мне просто этого сказать?
— Наверное, по той же причине, что и ты, — усмехается Кихён и снова получает тычку под ребро через слой одеяла. — Я рад был услышать от тебя, что тебе не стыдно. Убеди его, что всё хорошо, а я сделаю всё возможное со своей стороны.
А когда Пандоре хватило ума вновь закрыть сосуд, на дне осталась только Элпис – богиня надежды.
========== 11. Love killa ==========
Так и не дождавшись Чангюна после смены, Хёнвон силой заставляет себя поспать хотя бы пару часов. Лучше бы вообще не ложился, думает парень, ощущая себя крайне разбитым. Этот странный знакомый — Минхёк — оставил номер своего телефона и просил звонить по любой ерунде, если она будет способна хоть каплю помочь. Хёнвон долго ковыряет пальцами трещинки на экране телефона, включает и выключает экран, но, после небольшого раздумья, решает пригласить парнишку в ближайший бар. Он в жизни никогда не пил, но почему-то именно сейчас видит спасение в стакане с крепким алкоголем. Возможно, даже не в одном.
