— Теперь можно и познакомиться, правда, мальчики? — девушка вежливо улыбается и опирается ладонями о столешницу, чуть склоняясь вперед. — Я владелица этой сети клубов. Мое имя Элен, но все зовут меня Элли. Как из сказки. Вы же любите сказки, так? Добро пожаловать в одну из них. Не бойтесь, присаживайтесь, я не кусаюсь.

Чангюн от страха плюхается в мягкое кресло, только ноги взлетают вверх от неожиданности. Хёнвон же не спешит даже двинуться с места, только суёт руки в карманы и скрещивает ноги.

— Я же сказала: присаживайтесь, — её тон не напорист, но от него мурашки разбегаются по телу.

— Спасибо, я так прекрасно себя чувствую, — чуть язвительнее, чем нужно, отвечает Хёнвон, продолжая стоять. — Я постою, если вы не против.

Элен склоняет голову, оценивающе осматривая худую фигуру парня, и довольно хмыкает, переключаясь взглядом на Чангюна, который уже успевает схватить статуэтку танцовщицы со стола и внимательно её рассматривает.

— Мне понравилось ваше выступление, — начинает она, закуривая тонкую сигарету. — Скажите, вы действительно хотели бы работать здесь?

— Да…

— Нет! — перебивает Хёнвон товарища, и тот испуганно поджимает губы.

— Что ж, — Элен терпеливо молчит, делает очередную затяжку и тушит почти целую сигарету в пепельнице. — А мне показалось, что вы довольно неплохо выложились. Редко встретишь тех, кто действительно говорит на языке танца, а не просто хаотично двигается.

— Послушайте, девушка…

— Элли, — поправляет она, но Хёнвон мотает головой.

— Элен, — сдержанно начинает он, не обращая внимание на друга, показывающего кулак. — Я не знаю, что вам показалось, а точнее, что вы увидели. Но ответьте мне, разве я не сделал всё для того, чтобы нас просто вышвырнули из клуба, подняв на смех?

— Что?! — Чангюн вскакивает с кресла и хватает Хёнвона за ворот рубахи, однако подошедшая Элен деликатно разжимает его пальцы и поправляет одежду, не упуская возможности провести острыми ногтями по длинной шее.

— Кто тут собирался смеяться? — шёпотом спрашивает она, осматривая мягкий профиль парня.

— Но ведь это неприемлемо, — отвечает он, стараясь не смотреть, что его разглядывают, как товар. — Это никто не любит. Люди привыкли смеяться над такими… Над не такими, как они, — быстро поправляется Хёнвон, едва не выдав, что говорит про себя.

— Кто не любит? — переспрашивает Элен так, будто разговаривает с малолетним ребёнком. — Люди, работающие с тобой в офисе, не любят? Тут совершенно другой мир. Сюда люди приходят за зрелищем и ощущениями, за кайфом. Очень многие любят почесать и погладить свои кинки, даже если они вам об этом не говорят.

— Я не говорил, где работаю…

— А где ты, милый мой, с такими убеждениями можешь ещё работать?

— А как насчёт меня? — нагло вклинивается Чангюн. — Что, если я хочу тут работать?

Элен улыбается, снова садится на стол и выуживает новую сигарету.

— Тогда тебе придётся убедить своего парня, — машет она в сторону Хёнвона.

Открыв рот и выключив у себя звук, Хёнвон откровенно матерится и яростно сжимает кулаки. Только воспитание не позволяет ему сейчас всё высказать нахальной девчонке, которая вряд ли старше его самого. Парень делает глубокий вдох и скидывает руку Чангюна со своего плеча.

— Вы меня простите, — на выдохе отвечает он. — Но мы не пара, у меня вообще девушка есть.

— Да, да, — безразлично кивает она. — У меня тоже есть парень. Ну и что с того? Кто запретит мне в его отсутствии делать то, что хочу я?

— Вы меня не поняли…

— Я все поняла, — и тон её становится на порядок грубее. — В ваши отношения никто лезть не будет. Мои работники — мои друзья, которые прекрасно знают, что такое — личное пространство и личная жизнь. Мы тут все, как большая семья. Ваша химия на сцене завела даже меня. Я хочу таких танцоров в свою семью.

Парни молчат. Чангюн вновь садится в кресло и подпирает подбородок, смотря на задумчивого приятеля с немым вопросом в глазах. Элен не торопит, сжимает в пальцах сигарету и выдыхает дым в потолок. Вспышка телефона в кармане брюк вынуждает Хёнвона отмереть, чтобы прочитать сообщение. Он почти уверен в том, кто ему пишет. Однако взглянув на экран, парень понимает, что ошибся. Вместо привычного имени, высвечивается надпись «Номер скрыт», а в сообщении всего одно слово: соглашайся.

«— Хорошая шутка, Хосок. Твоя вечная слежка мне уже поперек горла», — думает Хёнвон про себя, сдавливая телефон в ладони.

— Я согласен, — с вызовом выплёвывает он и, пихнув телефон обратно в карман, оборачивается на недоумевающего Чангюна. — Расскажите все условия.

— Я не сомневалась, — скользко улыбается Элен и выдыхает порцию едкого дыма в лицо Хёнвону, вынуждая его брезгливо отвернуться. — Какой же идиот откажется от больших денег, только из-за своих странных убеждений?

— Ближе к сути…

— Отличный подход, — продолжает она, не обращая внимание на грубость. — Сценические костюмы я с вас спрашивать не буду. Вы будете выступать в том, что предоставлю вам я. Пятьдесят процентов от выступлений — ваши, постановка танцев целиком на вас, конечно, без моего одобрения я вас не выпущу, но я уверена, что мы сработаемся и нам потребуется не так много времени, чтобы притереться друг к другу. Работать вы будете три дня в неделю. Главных условий всего два. Первое — взять сценическое имя, а второе, лично к тебе, — указывает Элен пальцем на Хёнвона, и тот недовольно фыркает, отвернувшись, мол, ещё бы. — Смени прическу и цвет волос, а то выглядишь, как святая невинность. Согласитесь, я предлагаю гораздо больше, чем прошу.

Выбегая из кабинета и снова направляясь по узкому коридору в зал, где грохочет музыка, Хёнвон нервно барабанит пальцами по экрану телефона, набирая сообщение:

«Созвонимся через пару часов, не ложись спать»

— Она серьёзно приняла нас за… — пытается возмущенно хихикать Чангюн, едва догоняя приятеля.

Хёнвон резко оборачивается, и тот ударяется лбом в нос, сам жмурится, но не прекращает улыбаться.

— Ни слова! — тычет парень пальцем в грудь своего не в меру улыбчивого друга. — Не произноси этого. Ясно? Ещё не хватало, чтобы об этом позоре кто-нибудь узнал.

— Но ведь ей всё понравилось.

— Плевать. Все, что будет происходить здесь, будет оставаться здесь.

— И что заставило тебя так быстро передумать?

— Твоя нехватка денег, — на ходу врёт он и поворачивается, быстрыми шагами удаляясь за массивную дверь в душный зал.

Вернувшись домой спустя чуть более двух часов из-за желания Чангюна попробовать все коктейли ядерных цветов, Хёнвон страшно нервничает и постоянно поглядывает на телефон в ожидании гневного сообщения. Чангюн ещё какое-то время слоняется по квартире, ища домашнюю одежду, варит себе кофе и вместе с чашкой уходит в ванную, наивно думая, что она поможет ему не уснуть там. Лишь бы только не захлебнулся.

Его поход в ванную подворачивается очень удачно. Хёнвон срывается в его комнату и судорожно раскидывает все вещи, в которых парень был только что. Он надеется отыскать среди них часы, но находит только телефон, пластиковые карты и ключи от квартиры.

— Вот же чёрт! — плюёт он, прислушиваясь к беспорядочным текстам, которые не перекрываются даже шумом набирающейся воды. — Чем они тебе так приглянулись-то?

Хёнвон понимает, что сегодня проиграл. Со спящего человека он точно не хочет что-либо снимать. А если тот ещё и проснётся в этот момент… Нет уж. Смирившись с тем, что в этот раз снова ничего не вышло, парень проходит к себе в комнату. Плотно прикрыв дверь, он уже нажимает на кнопку видеозвонка в чате.

Сердце ёкает при виде полусонного любовника, чьё лицо и улыбка наполовину скрыты мягкой подушкой. Крепкая рука обнимает воздушное одеяло белоснежного цвета, а хотелось бы, чтобы его тело, которое за пару дней уже успело соскучиться по ласкам.

— Привет, — сбивчиво шепчет Хёнвон, забираясь с головой под одеяло.

— Привет, малыш, — хрипловатый ото сна голос Хосока буквально облизывает слух и возвращает в воскресное утро. — Тебе всё же понравилась идея — посмотреть, как я сплю?