Оказавшись в тёплом салоне авто, Кихён нервно обстукивает карманы на наличие телефона. Слабый писк входящего сообщения отчётливо говорит о том, что средство связи, без которого никак нельзя обойтись, осталось на торпеде.
— Ты никогда не дашь о себе забыть, мой мальчик, — улыбается он, глядя на имя человека, написавшего в мессенджере.
Ухо полощет всего парой протяжных гудков, прежде, чем в динамике слышится приятный низкий голос.
— Я уж подумал, что ты там умер, — издевательская насмешка Чангюна была как раз кстати, ведь именно в этот момент Кихён понимает, что положил мокрую папку на светлые брюки.
Парень ругается, бросает документы на заднее сиденье и едва не совершает ещё одну ошибку, решив выйти из машины, чтобы отряхнуться.
— Я всегда, когда разговариваю или вижусь с тобой, влипаю в какую-то историю, — бурчит Кихён недовольно, вздрогнув на последнем слове от звука раскатистого грома.
В телефоне этот звук раздаётся чуть позже, а это значит, что между парнями расстояние небольшое. В этой части города находится университет, в котором учится Чангюн. Кихён несказанно рад, что тот сегодня в очередной раз не прогуливает учебу.
— И я знаю, почему так происходит, — отшучивается Чангюн уже шёпотом. — Потому что я тебе небезразличен. Ты всегда крайне волнуешься, когда меня видишь, а потому совершаешь глупости. Сознайся, Кихён, я ведь прав.
Он шутит, и Кихён это прекрасно понимает. Но как же из себя выводит тот факт, что Чангюн говорит правду, даже не подозревая об этом. Засунуть бы эту правду ему в одно место, да и не только правду, чтобы знал, что нельзя безнаказанно отсвечивать своим красивым телом и смазливым личиком. Кихён пока держится, не делая даже намеков. Отчего-то он уверен, что Чангюн не такой, как все остальные пассии, а, может, просто проверяет ничего не подозревающего мальчишку. И пока Чангюн смеётся в трубку, Кихён до хруста сжимает зубы и пытается не крикнуть, чтобы тот больше не смел издеваться.
— Конечно, прав, — цедит он сквозь зубы и, сжав билеты в кулаке, бросает их на сиденье. — Именно из-за бескрайней любви, я решил тебе сделать подарок.
— Как это мило, — делает Чангюн свой голосок милым, после чего снова смеётся. — Я как раз по этому поводу. Помнишь, я обещал отдать тебе деньги? Ну, так вот, боюсь, что придётся ещё подождать…
— Забудь, — перебивает его Кихён и косится на смятые бумажки с баснословной ценой. Он эту цену не платил, любезно выпросив два места у владелицы клуба ради благих целей. — Я привык, что ты не отдаёшь, и ничего от тебя не жду. Хотел спросить, точнее, нет, это не вопрос… Отменяй планы на сегодняшний вечер, потому что ты идёшь развлекаться. И идёшь ты не один. Мне плевать, как ты это сделаешь, но берёшь своего обожаемого соседа с собой, ведь я хорошо потратился ради вас двоих.
— Ты решил помочь мне добиться его расположения? — недоверчивое мычание в трубке начинает злить.
— Само собой. Я тут подумал над твоими срывами, — сдержанно кивает он сам себе. — Пора их заканчивать.
Кихён откровенно врёт, но умеет это тщательно скрыть. Плевать он хотел на романтические отношения между Хёнвоном и мальчишкой, к которому испытывает симпатию. Тем более, он почти уверен, что Хёнвон не променяет Хосока ни на кого другого. Так сказать: не тот, кто может, и не тот, кого можно променять. Однако свою уверенность нужно подтвердить доказательствами, а потому парень запускает двигатель и медленно движется с парковки, ведь его уже около получаса ждут в другом месте.
— Если под развлечением ты имеешь в виду алкогольную вечеринку, то ты попал не в те ворота. Хёнвон не пьёт, а потому мне вряд ли удастся его уговорить. Зря потратился.
— Никакого алкоголя, — улыбается Кихён, но голос старается держать ровным, чтобы не вызвать подозрений. — В клубе необязательно пить. Неужели вы не сможете найти там других развлечений? — парень вздыхает, пропуская целую вереницу авто, движущихся по главной улице, и решает, что кусочек правды в этом разговоре лишним не будет, иначе он рискует затянуться до вечера. — Давай начистоту. Хозяйка элитного клуба ищет молодых танцоров. Это неплохие, а главное, легкие деньги…
Чангюн заливисто смеётся, да так громко, что приходится убрать телефон от уха.
— Молодец, Кихён, вместо того, чтобы трясти с меня долг, ты решил дать мне возможность его отработать?
— Ты бестолковый? — грубо осаживает его парень, не дав договорить. — Я решил дать тебе возможность побыть с ним в тесном контакте, раз у тебя по-другому не выходит.
К сожалению, у Кихёна плохо получается вести машину, думать и разговаривать по телефону одновременно. Пусть Чангюн и застенчив иногда, но, если предположить, что у него действительно что-то выйдет, то насколько быстро и болезненно голова Кихёна отправится с плеч в свободный полёт? Да, он не прогадал, когда договаривался о встрече со своим старым другом.
— Ты уверен, что мне это необходимо? — голос Чангюна уже не такой уверенный, скорее, чуть испуганный.
— Делюсь с тобой своей уверенностью, — незамедлительно выдаёт Кихён, а сам панически кусает губу. — Заберу тебя после занятий, там и отдам входные билеты.
Мельком взглянув на часы и поняв, что порядочно опаздывает, парень жмёт на педаль газа, чтобы быстрее добраться до вычурного здания в старой части города, где и находится офис частного детектива, который, как обычно, не посмеет ему отказать в очередном бредовом деле.
Скачками преодолев все ступени до последнего — третьего этажа, Кихён стучится в дверь и не ждёт ответа, тут же вваливается, стряхивая с волос воду.
— Здравствуй, Хёну, — с порога откланивается он, демонстративно едва ли не складываясь пополам.
В ответ тяжелый выдох и скрип поворачивающегося от окна кожаного кресла. Приятные бежевые тона кабинета, его ненавязчивый запах водяных лилий и красный цвет костюма детектива создают впечатление, что ты перенесся в старую Англию. Мужчина деловито складывает руки на столе, сцепляя пальцы в замок, а его губы трогает едва заметная улыбка.
— Да меня сегодня солнышко посетило, — нарочно тянет он слова, а товарищ уже, закинув ногу на ногу, сидит в кресле для гостей. — Я уже думал, что ты не придешь. Давно не виделись.
— Давненько, — соглашается Кихён, снова дружелюбно склоняя голову. — Что-то я в последнее время стал всем доверять. Становлюсь легкомысленным, наверное, взрослею.
При виде такого бесстрастного лица, Хёну так и подмывает поверить Кихёну, но он-то знает, насколько тот не прост. Видя на коленях кожаную папку с документами, он уже чувствует, что это будет не просто просьба, как бывало всегда. Это будет вполне порядочное дело, к которому тот успел подготовиться. От профессионального взгляда ничего не может ускользнуть.
— Но случилось что-то из ряда вон выходящее, — кивает он на папку. — А потому ты решил вспомнить о своем старом друге и подкинуть ему работёнку, о которой он снова пожалеет? Я ничего не упускаю?
— Случилось, — хмыкает Кихён в ответ и обхватывает сцепленными пальцами колено.
Хену приподнимает брови, выжидающе смотря на приятеля, а тот будто ждёт, чтобы за него все рассказали. На самом деле, Кихён просто нервничает и думает даже о том, как бы капитулировать отсюда скорее. Возможные последствия его не радуют, но процесс уже запущен и отступать некуда. Он делает глубокий вдох и звучно расстёгивает молнию на папке.
— Жалуйтесь, больной, — с неким вызовом просит Хёну, но отчетливо видит, как руки Кихёна дрожат, пока тот вынимает листы с ксерокопией документов, копию личного дела и пару цветных фото симпатичного мальчишки. — Это твоя очередная любовь, друг или, может, новый коллега?
Кихён аккуратно раскладывает бумаги на столе дрожащими пальцами, педантично расправляет их, чтобы лежали ровно, а затем кладет и фотографии. Прежняя решимость явно потеряна, и Хену это видит по бегающим глазам. Дело обещает быть непростым, ведь он в первый раз видит своего обычно по-боевому настроенного товарища таким.
