Он повернул голову в комнату и увидел, как Изольда с Верой медленно опускаются на кровати. Её правая спинка наклонилась и поехала вперёд, упершись о стену.

– Демьян, кажется, у тебя проблемы…

– Так, девочки, местное имущество не портить. Иначе выгоню в гостиницу и сюда запретю. Нет, запрещу. – Он подумал несколько секунд. – В общем, не сможете сюда приходить. Ещё есть вопросы?

– Есть! – ответила Изольда, пытаясь подняться с кровати, которая превратилась в скат. – Руку бы подал, видишь, мы упали! Мы с кроватью упали, – проговорила она тоном Мягкова из «Служебного романа». – Подними, а то я пошевелиться боюсь, вдруг и вторая сломается.

Демьян усмехнулся, но подошёл и подал руку:

– И что за вопрос?

– А тебе не говорили, что ты слишком много берёшь на себя? – хмыкнула Изольда. Она прошла к двери, выглянула: – Игнатушка, солнышко, заходи, будем чай пить, а этих сейчас выгоним.

– Чай в комнатах запрещён. Идите в буфет. – «Гостеприимству» Демьяна не было предела. – Люба, у нас сегодня тренинг. Ты не забыла?

***

– Люба, и что это было? – спросила Изольда, надкусывая свою любимую плюшку с кремом, покрытую голубой глазурью.

– Ты о чём? – спросила Люба, сглотнула слюну, но к сладкому не притронулась.

Три подружки и Игнат, который был то ли за подружку, то ли за жилетку, в которую можно было выплакать все девичьи проблемы, сидели в буфетной. Вдоль стены квадратного помещения был расположен прилавок, на котором стояла табличка: «Ушла на пятнадцать минут. Кому надо срочно, нажмите на кнопочку».

Наша компания соединила два столика, расставила стулья, словно ожидала гостей. В центр положили коробку с пирожными. Люба заглянула за прилавок, взяла оттуда четыре кружки, столько же пакетиков чая и несколько кусков сахара, налила из кулера кипяток.

– Это бесплатно? У вас тут коммунизм? – спросила Вера.

– Нет, там лежит тетрадочка, где мы все перечислены. Записываешь напротив себя, что берёшь. А когда вдруг буфетчица появляется, расплачиваешься. За меня всегда Демьян платит.

– А если кто-то не заплатит?

– Сумма раскидывается на всех. Но такого ещё не было. Иначе бы все начали друг друга подозревать. А мы одна команда. Должны доверять друг другу. Победа строится на доверии и взаимовыручке, – оттараторила девушка, словно читала «Отче наш».

– Люба, вот, твои любимые. Я специально гоняла Игната в «Сладкую грёзу». Только там есть эти эклеры.

Люба горячо поблагодарила подругу. Но было видно, что в ней жило два желания: накинуться и немедленно слопать пирожное и отвернуться, чтобы не видеть его. Вскоре всё прояснилось.

– Изольда, как мне помнится, Свят запретил тебе есть много сладкого. – В дверях, как всегда неожиданно, нарисовался Демьян. Он подошёл к столу и протянул руку к коробке, которую явно собирался забрать.

– Уй-тттти, не дам, ишверх, – прошипела Изольда, проворно перехватила её и пододвинула к себе. Руками она сделала заслон, собираясь грудью защищать своё богатство.

– Изольда… – голос Демьяна звучал угрожающе, – мне позвонить Святославу?

Девушки от неожиданности даже рты раскрыли. Они ни разу не слышали от Демьяна, чтобы он называл друга полным именем.

– Демьян, почему ты так разговариваешь с Изольдой? – спросила Люба.

Она видела, что подруга стушевалась, покраснела, но при этом дожевывала любимый пончик на сумасшедшей скорости, а сама присматривалась к следующему. Сейчас она напоминала конкурсанта, собирающегося побороться за место самого быстрого поедателя самого большого количества пончиков.

– Потому что, во-первых, Свят мой друг, и это мой долг присмотреть за его невестой, пока его самого здесь нет. Во-вторых, Свят – член моей команды, а мне надо, чтобы команда работала как часы. А если Изольда окажется в больнице, то партнёр из Свята будет никакой. Изольда, немедленно поставь коробку и верни пончик на место. Ты знаешь, что тебе больше одного нельзя.

Изольда свирепо зыркнула на Демьяна, выдала нечто похожее на «узурпатор» и одной рукой вернула коробку на середину стола, а второй заталкивала пончик себе в рот.

Демьян застыл от такой наглости. Девушка тщательно прожевала, облизнулась, улыбнулась и выдала:

– Всё, не могу вернуть пончик. Можешь звонить Святу.

– Я хочу тебя предупредить, что из-за тебя исключаю Свята из команды. Ладно, теперь вот что. Я забронировал для вас на вечер сауну. Игнат, я надеюсь, что ты не пойдёшь с девушками. А то я за Свята не ручаюсь. И ещё, ты прекрасно знал, что Изольде нельзя много сладкого, но всё-таки привёз… Лучше уезжай отсюда, пока Свят не заявился. Люба, а у тебя полчаса.

Демьян повернулся, чтобы уйти. Вера с Любой в недоумении посмотрели на Изольду, которая пошла красными пятнами. Нижняя губа дёргалась. Чтобы довести до слёз эту неисправимую хохотушку, надо было очень постараться. У Демьяна получилось. К щекам Игната тоже прилил румянец, словно он стал красной девицей.

– Демьян, откуда бы я знал, что Изольде нельзя много сладкого? И прежде, чем бросаться угрозами, может, поговорил бы с девушкой по-хорошему. Или ты только в приказном порядке умеешь?

Демьян повернулся, приподнял одну бровь в изумлении. Как, кто-то посмел перечить ему? Демьяну Ососову? Некоронованному королю?

– Игнат, ты. Сейчас. Что-то. Сказал? Или. Мне. Показалось? – В глазах Демьяна полыхнул огонь нетерпимости. Никто и никогда не вправе перечить Демьяну. Его слово – закон.

– Да, я.

Девушки переводили взгляд от одного парня к другому. Между тем Игнат откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу, сцепил лежащие на столешнице, кисти.

– Между прочим, мы тебя сколько раз приглашали в наш клуб! Соизволил бы согласиться, был бы в курсе. Незнание не освобождает от ответственности. – Демьян облокотился на дверную рамку. Скрестил на груди руки, одну ногу поставил на носок, вынеся её перед другой.

– Что мне, спортсмену, делать среди бизнесменов? Снайпером, разве только…

– Слушайте, а у Тимура есть пистолет, – вдруг ни с того ни с сего выдала Вера.

Демьян с удивлением посмотрел на Веру:

– Ты галлюциногенов наглоталась?

– Я серьёзно. Он в бардачке машины его возит, а потом в карман положил, а оттуда тот ка-ак упадёт и прямо мне в лоб. Вот. – Вера торжествующе посмотрела на парня.

– Понятно. Видимо, по лбу тебе хорошо пришлось. Так, я пошёл. Люба, жду через полчаса. Изольда, подумай, что скажешь Святу. А на твоём месте, Игнат, я бы уже испарился. – Демьян быстрым шагом удалялся по коридору. Его шаги становились всё тише и тише и, наконец, совсем затихли.

Невозмутимость Игната изумляла девушек всё больше и больше.

– И как ты его терпишь, Люба? – удивилась Вера. – Нет, я слышала, что он диктатор, но чтобы ещё и тиран… Я бы от такого сбежала.

– Ага, а сама Тимуру глазки строишь. Думаешь, он лучше Демьяна? Да они все одним миром мазаны. Это Игнат какой-то не такой. – Люба вышла из-за стола. На цыпочках дошла до двери, выглянула в коридор, потом также тихо вернулась. – Игнат, прикрой меня от камеры, – прошептала одними губами. Она протянула руку и взяла своё любимое пирожное. Но не успела донести до рта, как раздался телефонный звонок. – Демьян… Не могу понять, где он установил следилку. Сейчас скажет, – и она скорчила рожицу и голосом Демьяна произнесла: – Люба, перед обедом есть сладкое – плохая привычка. Представляешь, какой удар ты наносишь по иммунке таким количеством сахара? Лучше яблоком перекуси. – Люба закатила глаза и скривилась. – Блин, у меня от яблок уже оскомина.

– Поясни-ка, поподробнее, – попросила Вера.

– А чего пояснять? – вместо Любы в разговор встрял Игнат. – Есть понятие «здоровый образ жизни», а ещё «влияние питания на работоспособность». Вот Демьян и следует всем этим правилам. У нас, у спортсменов, тоже есть свой кодекс правильного питания. Но мы жёстко ему следуем только перед важными соревнованиями. А так иногда позволяем себе маленькие радости жизни в виде чревоугодничества. А у Демьяна на этом фишка. Изольда, ну-ка, колись, а ты как попала? Свят, вроде, никогда этим не увлекался.