— Да и ладно, — вдруг почти спокойно сказала она. — Ты что же думаешь, я по тебе теперь плакать буду?! Не дождёшься!

— Не надо плакать, — согласился я. — Мне бы не хотелось. Извини.

Она не ответила, яростно сверкнула глазами, резко развернулась, пролетела мимо меня, толкнула дверь и выскочила на лестницу. Затем захлопнула её с такой силой, что наверняка шваркнула бы её о косяк, если б не амортизаторы.

— До свидания, — произнёс я в закрытую дверь, слушая, как стучат по лестнице вниз каблучки. Почему-то сегодня никто не хочет пользоваться лифтом.

Я прошёл на балкон и задумчиво смотрел оттуда, как маленькая машина ярко-жёлтой окраски стремительно выезжает со двора. В голове моей крутился какой-то дурацкий анекдот про то, как к мужику пришла Смерть, а дома-то его и не застала. Потому как не судьба. Улетел на Марс, туда-сюда. Смешно. Ха-ха. В самом деле, кстати, как земная Смерть может оказаться на Марсе? И может ли? — Непонятно. Ладно, пора запрягаться. Уже прямо сейчас должна прийти машина.

Я закрыл балконное окно, вернулся в кухню, притворил и запер дверь на балкон, сгрёб крошки со стола в мусорный пакет и запечатал его. Сполоснул кружку, внимательно, как будто увидел в первый раз, изучил надпись «Eire» на донышке. Дед принёс её на день рождения, когда мне исполнилось десять лет. Он сказал ещё тогда, что обязательно свозит меня на родину предков, когда я немного подрасту. Не успел. Я сам тоже так и не собрался… Взяв полотенце, я тщательно вытер кружку досуха, вытащил из ящика пару пакетов, аккуратно упаковал в один из них кружку, во второй — оставшиеся два бутерброда. Незачем их здесь оставлять. Съем где-нибудь по дороге.

Прихватив пакет с мусором, я вышел в прихожую, где уже ждал меня с вечера собранный рюкзак. Отстегнул верхний клапан, вскрыл замки, засунул кружку поглубже между пакетами с одеждой. Невелик вес, а последние тринадцать лет я пью чай только из этой кружки. Во всяком случае, дома. Так, бутерброды в верхний клапан, замки застегнуть. Готово.

Я пробежался по комнатам и кухне, ещё раз бегло огляделся, потом подошёл к панели в прихожей и вызвал Голос.

— Дом, — сказал я, — включай Сторожа.

— Готово, — отозвался Дом. — Сторож включен. Все датчики в норме. Вы уходите?

— Да, уезжаю… — рассеянно пробормотал я, изучая панель. — Не скучай тут без меня…

Так, Сторож точно запущен, всё вроде бы нормально. Окна прикрыты, балкон заперт, вода отключена, электричество в дежурном режиме… Температуру на подогрев выставим градусов не выше пятнадцати, хватит, если кому будет нужно — поправят… Охлаждение выключим вообще, оставим только вентиляцию, опять же если что — поменяют…

— До свидания, — вежливо произнес Дом.

— До свидания, — задумчиво ответил я, — до свидания…

Выключил Голос, сел на банкетку, обулся. Прислонился к стене и, закрыв глаза, глубоко вздохнул. Теперь точно всё. Можно идти. Посидел. Потом открыл глаза и взглянул на браслет. Время. Нужно выходить, сейчас приедут. Спать больше некогда. Во всяком случае здесь, на Земле. Ближайшие четыре года спать будем совершенно в других местах. Только вот дождей там, судя по всему, не будет.

Я не знаю, что приснится мне там, на Марсе. Может быть, это утро, наш двор со свежезелеными древними тополями, или сидящий под ними старик Поликарпыч, встречающий рассвет в своем кресле, или так хорошо знакомая мне выезжающая со двора канареечного цвета городская двойка, или свист проходящего троллейбуса… А может, просто шум дождя.

Директор НАСА удивился, получив приглашение на совещание совета безопасности при президенте США. Все секретные вопросы, связанные с космосом, обычно решали военные. Однако, позвонивший сегодня рано утром секретарь совета акцентировал его внимание на том, чтобы он ни с кем не обсуждал предстоящую командировку.

— А как мне объяснить свою поездку к вам? — удивился директор НАСА. — Я не имею никакого отношения к разным таинственным делам, да и честно говоря, не хочу с ними связываться.

— Успокойся, Йен, — услышал он. — В твою контору уже направлено извещение о вызове на совещание в министерство энергетики. Официально ты едешь обсуждать концентрацию подачи энергии на плавучий космодром. Тема известная, очень проблемная, так что не волнуйся. Но про мой звонок никому не слова.

— Окей, Харрис, — пробурчал Йен Блад и начал собираться в дорогу.

Его жена, готовившаяся ехать на работу, услышав озабоченный голос мужа, спросила, в чём дело.

— Вызывают в совет безопасности, а сами прикрывают это поездкой в министерство энергетики, — раздражённо ответил Йен Блад. — О, боже! Харрис просил никому про это не говорить. Мадлен, забудь про это.

— Хорошо, милый.

Совещание проводил президент. Кроме директора НАСА, здесь были глава АНБ, председатель совета директоров корпорации «Ойл», госсекретарь и руководитель секретной службы.

Секретарь совета безопасности Харрис предложил всем кофе и взглянул на президента. Тот кивнул, давая понять, что можно начинать.

— Прошу вас, Энтони, — Харрис повернулся к председателю «Ойл».

— Ситуация обострилась до предела, — тучный Энтони Моррис ослабил галстук на покрасневшей шее. — Через семь месяцев Саудовская Аравия, Бахрейн, Кувейт, Эмираты начинают запуск сети атомных электростанций. Весь Аравийский полуостров будет с избытком снабжён энергией — углеводороды им станут ни к чему! В результате потребление нефти в этих странах для своих нужд снизится до одного-двух процентов от добычи. Всё остальное они выбрасывают на рынок. Дело будет гораздо хуже, чем в 2015–2016 годах, когда арабы пытались задавить наши сланцевые добычи. Сейчас нефть станет стоить дешевле морской воды. Наша компания, как и прочие на американском континенте, просто лопнут.

— Расскажи про атомные станции на Аравийском полуострове, — обратился президент к главе АНБ.

— Их построили русские, выиграв все контракты, — главный разведчик США зашуршал бумагами. Зная уязвимость электронных устройств, в его ведомстве важные документы составляли только в рукописном виде. — Восемь атомных станций. Обеспечивают с огромным запасом энергией все эти страны, полностью закрыли потребности в питьевой воде с помощью опреснителей. Кстати, эту воду они намерены экспортировать в Египет, Ирак, Китай и даже Австралию. По крайней мере, такие контракты уже прорабатываются.

— Почему контракты не достались нам, или французам, как было решено? — откинулся на спинку кресла президент. — Поясни, чтобы про это знали все присутствующие.

— Условия русских были лучше наших или французских, — выдохнул глава АНБ. — Но мы заплатили огромные деньги председателю тендерной комиссии, президенту энергокомиссии, племяннику саудовского короля. Он руководил отбором проектов для всех стран полуострова. Однако, этот парень оказался замешан в какой-то истории с аморальной начинкой, то ли инцест, то ли рога наставил родственникам. В результате его обвинили в государственной измене и казнили. А конкурсы выиграли русские.

— А не могли русские подстроить эту ситуацию? — спросил поневоле заинтересовавшийся событиями директор НАСА. — Хотя в космическом сотрудничестве это отличные парни, но они же коварные.

— Не доверяйте Голливуду, — грустно улыбнулся госсекретарь. — Как раз в день ареста нашкодившего племянника короля я встречался с русским министром иностранных дел. Его новость так поразила, что он взял перерыв в переговорах и улетел в Москву.

— Дело в том, Йен, — глава АНБ посмотрел ему в глаза. — Дело в том, что русские заплатили этому племяннику тоже немалые деньги. И паника у них была огромная. Целый год они пытались выяснить, кто так подставил этого парня. Да и до сих пор этим занимаются. Нам они не верят. Думают, что мы провели интригу.

— Если они победили на конкурсах, зачем им выяснять подоплёку событий? — удивился Блад.

— Русские хотели, чтобы он когда-нибудь стал королём, — пояснил госсекретарь. — Но, на мой взгляд, здесь цепь случайностей. А занявший его место двоюродный брат жены короля человек честный и упрямый. Итог — русские атомные станции на Аравийском полуострове.