– Я помню про одежду, – буркнул он перед тем, как покинуть гостиную. – Надень что-нибудь свое сейчас, а потом пойдем в магазин.
– Доехать до твоих я могу и в своей одежде. Просто, потом мне все равно не в чем будет ходить.
Напрашивалось ответить, что Никита может ходить голый, но Макс не стал ничего говорить. Он прекрасно помнил вульгарщину, в которую любит одеваться этот омега. И рубашка альфы на голое тело для него – самое пристойное, что тот когда-либо надевал. Возможно, следовало проконтролировать покупку одежды для Никиты, чтобы тот не появился перед его семьей как юный искатель приключений на свою круглую задницу.
Максим пренебрег ванной и встал под душ. Холодные струи неплохо бодрили, и шум в ушах почти прекратился, но поганое самочувствие, как и настроение, никуда не делось. Он не понимал, в чем дело, да и разбираться толком не хотелось. Максим никогда не болел, а ради подобного недомогания ему нужно было очень хорошо постараться накануне. Решив, что просто слишком устал, Макс вышел из-под душа и обернув полотенце вокруг бедер, пошел собираться.
Никита уже натянул то, в чем был вчера и сидел на диване, положив ладони на колени. Просто образец послушания и скромности, если не знать его. Макс к своему удовольствию заметил, как омега вспыхнул и поспешно отвернулся при виде его голого торса. Если он не мог прикоснуться к нему, а омега каждым своим действием и словом выводил из себя, то смущать его было не запрещено. Правда, в нынешнем состоянии альфа был не настроен шутить. Макс быстро переоделся и уже через пятнадцать минут выписавшись, они выехали с парковки.
– Я потом отдам тебе деньги за одежду, – уже не в первый раз подал голос Никита, когда они стояли на светофоре.
Макс оторвался от своих мыслей и хмыкнул.
– Как хочешь. Возьмешь из тех денег, что твоя мать хочет стрясти с меня? – едко спросил альфа.
Никита после этого насупился и замолчал, а Макс выдал себе очередную медаль за сволочизм. Он все же свернул с маршрута и они посетили один из местных торговых центров, где Никита, на удивление, выбрал для себя нечто похожее на мешок из-под картошки.
Никита
Бесконечная темная дорога уже порядком надоела.
Никита нервно провел ладонью по выбившимся из пучка прядям и тяжело вздохнул. Он не мог вечно убиваться по тому, что с ним произошло. Впереди его ожидало знакомство с родителями Максима и женихом, от которых он заранее ожидал в лучшем случае прохладного приема. Надеяться, что еще один омега, с которым они к тому же не связаны кровными узами, примет его и не попытается навредить, было глупо.
К сожалению, Никита слишком хорошо знал, какими изобретательными другие омеги могут быть в стремлении избавиться от конкурента. Будет лучше, если он сразу разъяснит свою позицию. А если добавит про альфу, в которого якобы влюблен и к которому хочет вернуться, то ему, может, и поверят.
Омега украдкой глянул на Максима и снова тяжело вздохнул.
– Хочешь есть? – внезапно спросил альфа, который последние несколько часов молчал.
– Конечно, – бесцветно отозвался Никита.
– Можем вместе поужинать, когда доберемся.
– А долго еще ехать?
– До остановки около часа, но можем перехватить что-нибудь на заправке, она уже скоро.
Никита молча кивнул и снова отвернулся к окну. Казалось, это был их самый нормальный разговор за все время. Без блокаторов от феромона Максима волнами накатывал жар и между ног на протяжение всего пути оставалось влажно. Никита сидел как на иголках и уже жалел, что пошел на поводу у Макса, отдав ему все лекарства. Но попросить их обратно он не мог, поскольку был уверен, что альфа от них избавился. А та небольшая сумма, что у него имелась в заначке, внушала хотя бы крошечную уверенность. Если все станет совсем плохо, он сможет улизнуть благодаря ей.
А пока он будет продолжать пользоваться феромонами, которые дала мать. Было гораздо проще ощущать на себе искусственный феромон, который Никита привык носить подобно маске, и который не позволял поддаваться влиянию запаха альф, которые одним лишь нажимом могли заставить разомлеть и потерять голову. С Максимом это едва ли помогало, но закутавшись до самого носа и вдыхая аромат духов, Никита мог оставаться в здравом уме и не потечь окончательно. В очередной раз прокляв рыжего дуралея за несдерживаемый феромон, Никита к своей радости наконец-то заметил впереди свет от заправки.
– Я с тобой! – выпалил омега, когда они остановились у нужной колонки.
– Хочешь что-то купить?
– Возможно.
Никита шагнул в сторону мини-маркета, но альфа тут же преградил ему путь.
– Давай я куплю, а ты подождешь в машине, – с нажимом проговорил Макс.
Никита тряхнул головой, не понимая, в чем дело.
– Я пленник что ли? – прищурившись, спросил Никита, неотрывно смотря в золотистые глаза.
– Конечно, нет, – процедил Макс и отступил, но дал понять, что не пропускает омегу вперед.
– Или ты думаешь, что я при первой возможности накинусь на кого-то, предлагая себя? Так ты обо мне думаешь? – взвился Никита.
Голос готов был сорваться на крик, а глаза начало жечь. Он и сам не понимал, откуда появилось это глупое предположение, но слова уже сорвались с языка и вернуть их назад он не мог. Истерика, на грани которой Никита пребывал последние дни, грозила вот-вот прорваться наружу, и тогда альфе бы уж точно не поздоровилось. Никита шумно задышал и сжал кулаки, желая вцепиться в физиономию Макса и так расцарапать, чтобы на него никто и никогда больше не посмотрел.
Резко удлинившиеся когти проткнул кожу на ладонях и короткая вспышка боли отрезвила.
– Твою мать, – тихо выругался Никита и отвернулся, вытирая рукавом навернувшиеся слезы.
Ранки уже начали затягиваться, но он запачкал манжеты, да и руки оказались измазаны липкой кровью.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты самая настоящая катастрофа?
Максим развернул Никиту к себе и осмотрел руки. Омега повернул голову в сторону, не желая быть так близко к лицу альфы, но рук не отдернул, позволяя тому удовлетворить любопытство.
– Никита, я не хотел тебя отпускать потому что ты как дурак продолжаешь обливаться духами, – в голосе альфы послышалась усталость. – Думаешь, этого никто не замечает? От тебя за версту несет так сильно, будто вот-вот начнется течка. Я уже тебе говорил это. Хочешь, чтобы тебе задрал ноги первый встречный?
Никита заскрежетал зубами и заставил себя вырвать ладони из горячих рук Макса.
– Это я дурак? Ты так говоришь, будто можешь сдерживать себя, тогда как я едва не задыхаюсь от этой вони! Рядом с тобой сидеть в машине невозможно!
Никита замолчал, заметив, как опасно вспыхнули желтые глаза нависшего над ним альфы. Желваки проступили на небритом лице и Никита невольно затаил дыхание, ожидая, что же произойдет дальше. По телу снова прокатилась волна жара, и его бросило в пот за тот краткий миг, что Максим молчал. Казалось, он вот-вот набросится на него, но наваждение рассеялось, стоило альфе заговорить.
– Понял. Может, мы лучше начнем разговаривать через рот, а не орать друг на друга постоянно? – Никите показалось, что слова альфе дались с трудом.
– Давай, – проворчал Никита.
Это было разумно, попросить Максима держать себя в руках, но отчего-то проще казалось отгрызть себе руку, чем открыть рот и сказать о своем неудобстве. Поняв, что поступая так вредит только себе, Никита кивнул в сторону магазина.
– Пошли уже.
Альфа на этот раз не стал препятствовать, и вскоре Никита потягивал неоправданно-дорогой кофе в ожидании, пока машину заправят и проверят что-то под капотом. Наблюдая через большое окно за тем, как работают заправщики, омега испытал странное ощущение тревоги. Они с Максимом передвигались без других оборотней из клана, тогда как совсем недавно был ликвидирован тот, кто убивал направо и налево оборотней, не желавших прогибаться под него. Все они побывали в самой гуще событий, но даже тогда, идя едва ли не на верную смерть, омега не испытывал страха. Он боялся за своих оборотней, за себя, идя напролом, но липкое тревожное предчувствие, подкравшееся со спины, не имело с этим ничего общего.
